Отщипенец незрелых взглядов и недовинченный Леонардо Давинчи - это я, представленный сервизом на двенадцать персон и родившийся с серебрянной ложечкой во рту, чтобы в просветлённом кем-то будущем вынужденно хлебать Золотой бульон на Уолл-стрите.
Вместо этого по слюнявому стечению непредвиденных обстоятельств неизвестно куда я живу на благотворительных подсказках бобылём, оставшимся на бобах.
Ошибка молодости оказалась судебной с потоком излишней информации на меня, как на деградированную личность по Фаренгейту.
По этому поводу я, не маневрируя и не манерничая отломил ломоть хлеба, со вздохом хлебнул горя и, почесав шишку на сократовском лбу, отложил дедушкину плошку в сторону, вспомнив, что недолюбливаю надомниц и нахлебников.
С куриными мозгами можно было как-то ужиться, но не с интенсивным качанием пресса живота на турнике в гимнастическом зале, вызывавшим морскую болезнь при переходе к реальным фактам по трапу катамарана на необитаемый мне бесподобными берег.
Раздражало несварение куриного желудка в дымяшемся на дьявольском костре котле, виновная муха, плавающая в бокале бужеле, блондинка, дающая в показаниях и мерещившиеся уши неразборчивых стен, дерзко отбрасывающие подозрительные тени.
Когда обмануть из приходящих сварливых сварщиц отношений некого, я занимаюсь подведением итогов в нижнем отделе самообслуживания.
А честно говоря, так хотелось войти туда, куда ещё не ступала нога человека.