Несколько лет тому назад получил я задание осветить в нашей газете выставку картин неизвестного мне, но, по словам редактора, перспективного и популярного в кругах любителей живописи художника Виктора Г.. Знатоком живописи я себя не назвал бы, но к месту экспозиции отправился с интересом. И не пожалел об этом. Во-первых, потому, что выставка мне очень понравилась, а, во-вторых, что ее посещение положило началу знакомства с человеком талантливым и неординарным, что, несомненно, украшает жизнь любого из нас.
Прежде чем знакомиться с автором картин, я решил посмотреть экспозицию, что давало возможность получить представление о тематике, жанрах , манере изображения и составить систему вопросов для беседы с художником. Порадовало разнообразие тем : пейзажи, натюрморты, бытовые сюжеты, графика. Но особенное внимание меня привлекли портреты, умение передать эмоции человека с фотографической точностью, наполнение внутренним светом лиц обычных людей.
Все картины отличались индивидуальностью и собственной манерой письма. Мне никогда не нравились новомодные течения ( абстракционизм, кубизм и прочее), хотя и некоторый реализм иногда вызывал недоуменные вопросы, но я никогда не претендовал на звание знатока этого вида искусства, поэтому выставленные полотна вызвали у меня положительные эмоции.
Еще раз обойдя зал, я подошел к картине, которая мне очень понравилась. Да и не только мне: как я заметил, у нее неизменно замедляли ход посетители выставки. Сюжет был прост : портрет девушки в заснеженном лесу. Распахнутая куртка и встрепанные светлые волосы в снегу, что-то чарующее в веселых темных глазах и лукавой полуулыбке, розовые от холода пальцы, которые лепили снежку – все это являлось фрагментом веселого поединка. И поворот головы, и поза были наполнены экспрессией движения, казалось, что вот сейчас она выпрямится, разогнется – и снежок полетит в вас. Удивительно то, что художнику удалось передать блеск снега под солнцем, фон был сияюще – серебристый, от всей картины словно веяло свежестью и энергией.
- Нравится? – вдруг услышал я за спиной мужской голос. Оглянувшись, увидел, что у колонны, прикоснувшись к ней плечом и скрестив на груди руки, стоял высокий худощавый человек. Он был явно не человеком с улицы, так как одет был в легкий свободный свитер , не соответствующий погоде за пределами здания, поэтому я решил, что это либо экскурсовод, либо кто-то из администрации организации, предоставившей помещение под выставку, потому попросил оказать любезность и подсказать, где я могу найти автора картин.
- Отчего же, это мне несложно. Он перед вами.
Я повернулся и внимательно посмотрел на него. У меня уже сложился стереотип внешности художника, но ни эпатажности, ни вальяжности не заметил, одет был просто, без претензий на оригинальность, и скорее напоминал геолога или человека другой профессии, требующей собранности и физической силы. Плечистый, с чеканными чертами волевого лица и внимательными серыми глазами. Трудно представить его за мольбертом с кистью в крупных сильных пальцах.
Я представился. Он удивленно шевельнул бровями:
- Чем могу быть вам полезным?
Так произошло наше знакомство. Информацию о нем самом мне с трудом приходилось вытягивать: окончил государственный художественный институт, учился по классу живописи и графики, в период студенчества постоянно писал картины, которые выставлялись на вернисажах и выставках, путешествовал в поисках натуры. Является членом Союза художников, через несколько лет творческой деятельности получил от городских властей мастерскую, которую мне позволено было посетить. Человеком он оказался закрытым , о себе предпочитал говорить мало, и содержание наших бесед были шире тем изобразительного искусства. Собеседником он был интересным , ироничным и сдержанным. Будучи харизматичным, обладающий сильным мужским началом, он притягивал к себе собеседников и , несомненно, представительниц прекрасного пола. Одним словом, очерк о выставке я написал, проиллюстрировав его фотографиями наиболее понравившихся мне полотен, среди которых было изображение девушки в заснеженном лесу. Когда Виктор спросил меня, почему избрал эту картину, я даже не смог сразу сформулировать причину:
- Необычная она. Светлая, что ли…И по фону. И по сюжету. И , главное, по героине.
- Светлая? Это точно,- заметил он задумчиво.
Этим наше общение не ограничилось. Потом оно переросло в приятельские отношение, я стал бывать и на других выставках, и в мастерской, познакомился с членами его семьи. Мне нравилась его элегантная и сдержанная жена-искусствовед, и дочь, очень на нее похожая, и спокойная атмосфера его дома. Но больше всего я любил бывать в мастерской, не раз приходилось наблюдать, как сбивает подрамник, натягивает холст, грунтует его. Изредка сталкивался с клиентами, которые заказывали либо приобретали картины. Но когда Виктор колдовал над холстом, мастерская была закрыта для всех.
Однажды я застал его сидящим в старом облезлом кресле перед готовым к работе мольбертом. Забросив за голову руки, он смотрел на чистое полотно и насвистывал какую-то старую и очень знакомую мелодию.
- Ты похож на полководца перед баталией,- сказал я.
- Да ну, нашел полководца. Просто продумываю композицию . Эскизы приготовил давно, а приступить к началу не могу, все раскачиваюсь. Обычно вынашиваю тему долго, А приступлю к работе – дело быстрее движется. Как говорится, лиха беда – начало. Здесь и меркантильные интересы роль играют, все-таки и семья на мне, и причандалы художественные средств требуют. Мне , конечно, грех жаловаться, картины мои пока спросом пользуются. Вот вчера еле отбился, хотели ту картину, что тебе понравилась, приобрести.
- Я заметил, что ты к ней привязан. Почему?
- Пока я жив, она не продается. Это мой талисман. Я вообще-то человек ленивый, а девушка Света
с портрета говорит мне: вот влеплю тебе снежку в лоб – и взбодрю ,- пошутил Виктор.
- Так это не вымышленный персонаж? Это картина с натуры?
- Не вымышленный, но и не с натуры. Помнишь слова Мавки из пьесы Леси Украинки « Я девушка лесная, я ничья»? К заглавию этой картины больше всего подошли бы эти слова… А могла бы быть моей…Ну да что теперь об этом говорить! Слышал слова поэта :» Была любовь вторая, третья, теперь и первая пришла ?» Вот что-то подобное произошло со мной. Через много лет я понял это – но изменить что-то, увы, невозможно.
- Она что, умерла?
- Нет. Но я не знаю, где она сейчас, чем занимается…Это длинная история, которая могла бы быть короткой. Это моя, как оказалось, единственная любовь, а остальное – ее имитация,- он говорил это спокойно и обыденно.
- А Марина Павловна?
- Марина – моя жена. Это моя повседневная жизнь. А Светлана – моя душа. Вот так и живу двойной жизнью, хотя душа протестует. Мне жаль, что она не видит моих картин, особенно эту,- он повернул голову к своему талисману,- это было бы поздним признанием, которое она просто обязана услышать. Я не знаю, где она живет, но рядом со мной всегда : в своих старых письмах, двух фотографиях, моих воспоминаниях и эскизах ,- Виктор открыл шкаф , порылся среди бумаг, положил на стол какие-то листы, которые оказались набросками портрета девушки. На меня глядело уже знакомое лицо то светло и ясно, то задумчиво, то печально.
- А что такое могло произойти, что у вас с ней не судилось быть вместе?
- То-то и оно, что судилось, да не сложилось. И виной тому не роковые обстоятельства, а моя глупость и рассудительность, уверенность в том, что жизнь можно разумно запрограммировать. А она вносит свои коррективы. Можно запланировать профессиональную деятельность и упорно идти к цели, достигая успеха на избранном поприще. Быт тоже можно построить на этой установке. А счастье не запрограммируешь, здесь что-то другое нужно, ибо счастье зависит от многих важных слагаемых и взаимодействия с другими людьми.
Вот, пытаюсь восстановить в памяти, какой я ее видел. Сейчас она, наверное, очень изменилась. Но это уже другая, не моя Светлана Гордеева…Хотя не думаю, что она стала другой по содержанию.
Больше он не стал распространяться в этой теме, я не стал расспрашивать, чтоб не выглядеть бестактным, но намного позже в этой же мастерской Виктор снова возвратился к истории, которая, видимо, его тревожила.
- Когда-то в прошлом был я с институтской скамьи призван в армию, так как военной кафедры в нашем вузе не было. И служили тогда не год, как сейчас, а два года . Нашему поколению еще повезло, наши предшественники три года служили, а на морфлоте и того больше. Служба для меня обременительной не была, потому что физически был я парнем крепким, да и меньше других был загружен учениями, дежурствами, караулом, меня часто использовали в качестве художника, оформителя стендов, газет, мероприятий. За эти неустанные труды и успехи на втором году службы был я награжден десятидневным отпуском домой. Рад сначала я был несказанно, соскучился за родными и друзьями, но уже на второй день заскучал: родители на работе, младший брат в школе, близкие друзья кто в армии, кто на учебе. Городок наш провинциальный, пойти некуда, тем более ,что за окнами зима. Узнал у брата, что на стадионе функционирует каток и там в службе проката можно приобрести коньки и за небольшую плату их даже наточить, решил разнообразить свой вечерний досуг посещением катка. И не пожалел : каток расчищен и ярко освещен, над ним плывет музыка, людей мало, ботинки с коньками пришлись впору , и я , как оказалось, не потерял былой конькобежный навык. Сделал несколько кругов и на развороте вдруг абсолютно случайно подрезал какого-то подростка. Он упал, я развернулся, чтобы помочь подняться , но при ближнем рассмотрении оказалось, что моей жертвой оказалась девчонка, у которой при падении шапка-ушанка слетела с головы и по плечам рассыпались светлые волосы. Я поднял шапку, стряхнул е нее снег , помог подняться и пробормотал извинения, в ответ на что услышал, что ничего страшного не случилось, падала и раньше, и еще будет падать, знала, куда шла. Убрала волосы с лица, и меня как будто что-то в грудь толкнуло: лицо ее мне показалось необычным. Поверь опыту художника, бывают такие лица, которые пленяют с первого раза, захватывают целиком. Даже от ее улыбки, голоса, жестов, движений исходило какое-то очарование. Я отъехал, продолжил свои круги дальше , но издали наблюдал за девчонкой, поняв, что конькобежец она начинающий , и когда она снова шлепнулась, примчался к ней на помощь. Так состоялось наше знакомство, девчонку, которую я принял за подростка, звали Светланой, и я подумал тогда, что именно такое имя она должна носить. Пряди светлых волос, каждая черточка на ее лице, каждое мимолетное выражение – все это было воплощением юности, и я скорее испытывал к ней чисто эстетический интерес.
С катка мы уже выходили вместе. И надо же, вслед нам неслась песня, заключительные слова которой впоследствии казались мне пророческими : За то, что ты в моей судьбе, спасибо, снег, тебе.
Оказалось, что живем мы в одном микрорайоне, в частном секторе, что она оканчивает ту же школу, которую окончил и я, что она тоже любит бардовские песни и шахматы . Вечер был чудесный : легкий морозец, тишина, поскрипывание снега под ногами, кружение снежинок. Я провел ее до калитки, она сняла рукавичку и протянула на прощание руку, ладонь была теплой, а рукопожатие на удивление крепким. Улыбнулась и скрылась в глубине двора, который показался мне знакомым. Я неспешно пошел домой, неся в душе какое-то ощущение светлой радости.
На следующий день я решил зайти в свою школу, которую давно окончил и которую после выпуска никогда не посещал, не испытывая ранее трепетных воспоминаний о школьных годах. Была перемена, навстречу мне несся шумный поток школьников, и вдруг в самой гуще потока я увидел вчерашнюю знакомую со свернутыми картами в руке. На ней не было уже мальчишеского одеяния, в строгом школьном платье она казалась взрослее и еще привлекательнее. Увидев меня, остановилась, лицо залил румянец, видно было, что она чувствует себя неловко. Я тоже оторопел, в моих планах не было ее искать в школе, она говорила накануне, что оканчивает ее, но я не интересовался, в каком классе учится. Видимо, кто-то свыше распорядился данной ситуацией. Но делать нечего, я подошел, поздоровался:
- Куда идем?
- В класс. У нас сейчас история будет. Я дежурная.
- Карты помочь донести?
Она улыбнулась:
- Да это не тяжело. Сама донесу. А как ты меня нашел?
Не мог же я сказать, что и в планах у меня такого не было, тем более, что я был рад ее видеть. Поэтому я договорился о встрече вечером, мы быстро ретировались, потому что нашей встречей в коридоре уже кое-кто заинтересовался .Зазвенел звонок на урок. Школьный поток разбился на ручейки, вливающиеся в классы, шум потихоньку стих, я заглянул в учительскую, там уже почти никого не было, поэтому направился к выходу, попутно спрашивая себя, а , действительно, зачем я сюда приперся?
Придя из школы, мой младший брат-десятиклассник спросил неодобрительно:
- Ты что, Светку Гордееву решил закадрить? Что вы все на ней помешались, мой друг Леха с первого класса в нее втюрился, поклялся, что только на ней женится. Говорят, ты и на катке с ней был… Леха распереживался, да я его успокоил, не переживай, говорю, он через неделю уедет, и надолго, может быть навсегда. Хотя и Лехе там ничего не светит, Светка – девчонка с характером, там столько перца! Она, кстати, в теннис здорово играет, самая сильная в нашем классе.
- Гордеева? Это случайно не физика нашего дочка?
- Ну да.
Я понял, почему двор Светланы показался мне знакомым. Когда я учился в девятом классе, мы с одноклассниками приходили проведывать любимого учителя, когда он заболел. А дверь нам открывала девчонка с двумя косичками. Она еще и чай нам наливала! Но кто обращает внимание на всяких малявок?! Я потом спросил ее, помнит ли она наш приход. Она ответила, что помнит очень смутно, как приходили какие-то дядьки, которые угостили ее шоколадкой, иначе она этого не запомнила бы, мало ли к отцу приходило его учеников . И засмеялась.
Оставшиеся дни до конца отпуска пролетали стремительно. Мы виделись каждый вечер, я неожиданно для себя так увлекся, как никогда и никем ранее. Родители даже на меня обиделись, так как мы могли видеться именно вечерами, после работы, брат тоже негодовал, а Светлана получила выговор от отца за безответственное отношение к учебе. Но у нас так мало оставалось времени! Мы бродили по заснеженным улицам, когда над городом нависала тишина, грелись в полупустынных кафешках, однажды посетили и каток, где я с удовольствием стал учить Светлану уверенней держаться на льду и разворачиваться, много разговаривали и много молчали, расставаться было все трудней. Оставался один день – воскресенье, который я пообещал провести со своей семьей, но после завтрака, захватив пару лыж, рванул к ее дому, чтобы отправиться в лес на лыжную прогулку. Это был самый замечательный, самый памятный день в моей жизни, я до сих пор помню все его самые мельчайшие подробности. Помню, как прокладывали лыжню среди сосен, как съезжали с крутых спусков, как сражались снежками, как я отогревал своим дыханием замерзшие розовые пальцы и как в первый раз ее поцеловал. Разве можно такое забыть?!
Говорят: понедельник – день тяжелый. Он таковым для нас и был. Дома я попрощался с родителями и братом и рванул на вокзал. Светланы еще не было, и я с нетерпением поглядывал на мост. Там туда-сюда сновали люди, но вот, наконец, среди них мелькнула ее легкая фигурка, вот сбегает она по ступеням, вот рядом со мной . Видно, что торопилась: запыхалась, волосы выбились из-под шапки и золотистым ореолом обрамляли разрумянившееся милое лицо.
- Вот нагорит мне дома! Я впервые школу прогуляла! – сказала весело, а глаза были печальными. Да и мне было не по себе. Стояли и молча смотрели друг на друга, мне так много хотелось сказать, но нужных слов не находил. Вот из-за поворота вынырнул состав. Вокруг толпились и толкались люди. Перед тем, как последним сесть в свой вагон, я прижал ее к себе, коснулся губами ее холодной щеки , заглянул в глаза и сказал в конце концов шутливо словами поэта:
- « Жди меня – и я вернусь, только очень жди». И пиши.
Она и ждала, и писала. Письма ее я ждал с нетерпением; когда их читал, казалось, что я с ней разговариваю. Я узнавал о ней много нового, хотя она о себе почти ничего не писала, больше о городе, школе, о событиях, которые ее волновали. Я узнавал из писем о ее мировосприятии, о чувстве юмора, о жадном интересе ко всему, что происходило вокруг, об отношении к людям. Было приятно, что начала интересоваться живописью.. Мои письма не отличались ни объемом, ни разнообразием. О чем ей мог писать я , затиснутый в рамки гарнизонной службы?! Мы обменялись фотографиями, и я стал обладателем неудачной любительской. Впоследствии была и качественная, глянцевитая, но на ней у Светланы было красивое, но не живое, эмоциональное, а напряженно застывшее лицо, словно на паспорт. Нет, не умеют провинциальные фотографы снимать, расплывчатые любительские фотографии по содержанию получаются лучше. Вот тогда я и стал для себя делать наброски ее лица в записной книжке.
Встретиться снова нам пришлось нескоро, меня демобилизовали в ноябре, хотя что такое десять месяцев в жизни человека? Для большинства промелькнут – и не почувствуешь. Для тех, кто дослуживает, они тянутся медленно , однообразно и тягостно, особенно в последние дни. А на гражданке за это время может многое измениться особенно для провинциальной девочки, поступившей в серьезное учебное заведение в большом городе: а Светлана уже была студенткой- первокурсницей юридического института. По пути домой я заехал в качестве транзитного пассажира в областной город, где был ее вуз. Билеты были приобретены заранее, так что в нашем распоряжении между моим приездом и отправлением было шесть часов. Об этом я предупредил ее по телефону. Задерживаться на больший срок я не планировал : во-первых, я был в опостылевшей форме, которую мечтал поскорее снять и сменить гражданской одеждой, во- вторых, останавливаться мне было не у кого, и, главное, я не располагал достаточной суммой для остановки в гостинице и прочего. Конечно, об этом я ей не сказал, поняв, что она расстроилась из-за кратковременности моего пребывания. Города я не знал, и для экономии времени мы договорились встретиться в привокзальном сквере.
В этот день было сыро и холодно, ветер волочил по асфальту остатки мокрых листьев, но зато в сквере было пусто, люди прятались от непогоды в шумных залах ожидания, под сводами вокзала. Светлана показалась в конце аллеи, она быстро приближалась, стуча каблучками, у меня так колотилось сердце, что мне казалось, что его стук слышен. И вот она рядом. Рядом эти спутанные ветром волосы, которые так здорово пахнут, эти сияющие радостью глаза, эти губы…Потом мы нашли столик в привокзальном буфете, некоторое время сидели, рассматривая друг друга и перебрасывались ничего не значащими фразами. Да и о чем было говорить, если обо всем уже было сказано в наших письмах?! Я видел, что она была рада нашей встрече, чего же боле? Время пролетело стремительно, снова Светлане пришлось меня провожать.
Знаешь, мы никогда не говорили с ней о наших отношениях, никогда не строили планов на будущее, я понимал, что это преждевременно, что мы оба только на взлете, что надо встать на ноги, утвердиться в самостоятельной жизни. Слово « люблю» обязывало к последующим шагам, это меня сдерживало. Конечно, Светлана ждала от меня это слово. Почему я , осел, так и не сказал ей это тогда?
Дома меня встречали радостно, тем более, что теперь я никуда не уходил. Мой брат не прошел по конкурсу, но, будучи уверенным, что такой неудачи больше не допустит, пошел на курсы шоферов ( он мечтал об автодорожном институте) и параллельно нашел себе репетиторов. А однажды, показывая фотографии выпускного вечера, ткнул пальцем в большую групповую и сказал, как мне показалось, ехидно:
- А Лешка Ковалев за Светкой Гордеевой следом умотал. В летное училище поступил.
- Ну и что из этого?
- Ты зря его недооцениваешь. Он конкурент серьезный. Сказал, что женится на Светке, значит, так оно и будет! Я своего друга знаю!
_- С чего ты взял, что я собираюсь с кем-то конкурировать?!- возмутился я, но на «конкурента» из-за любопытства глянул : обычный вихрастый улыбающийся мальчишка во взрослом парадном костюме.
Надо было думать, что дальше делать. Художественного института в том городе, где училась Света, не было. В тот город, где учился я, за тысячу километров от дома, она вряд ли поедет. Куда-то перевестись поближе мне? Какой смысл, если мы все равно будем в разных городах, значит, все равно сможем видеться только на каникулах да по большим праздникам, а в моем вузе все знакомо, оттуда меня призвали, там и примут без всяких осложнений сразу на курс, с которого забрали. Так я решил, так и поступил.
Снова началась переписка, но уже гораздо более редкая. За время службы я многое подзабыл, надо было наверстывать упущенное, потом началась общественная жизнь свободного в своих планах и действиях человека. Начал писать картины, так что свободного времени было в обрез, да и Света писала мне реже, хотя ее письма были по-прежнему объемными и содержательными, и читал я их с интересом, и рад им был несказанно. После зимней сессии я домой не поехал ,потому что наши каникулы не совпали, а свои я заполнил такими занятиями, какие могли бы разгрузить меня летом. Так что один месяц лета нам подарен был судьбой. Причем встретились мы при интересных обстоятельствах.
В вестибюле общежития, возле дежурной , был ящик, в ячейки которого раскладывалась поступившая почта. Однажды в моей ячейке я обнаружил конверт с открыткой, где мне сообщалось, что в помещении школы такого-то числа в такое-то время состоится встреча выпускников, на которую приглашаюсь и я. Разумеется, я стал подгонять все свои дела под эту дату. Светлану предупреждать о приезде не стал : письмом – поздно, а о мобильных телефонах тогда и речи не было, они появились позже. Кстати, письма гораздо содержательнее, чем разговор по телефону…Думал, пусть мой приезд сюрпризом будет.
Приехал, по пути домой зашел к ней , но , увы, оказалось, что она отдыхает с подружками на какой-то турбазе. Делать нечего, найду ее позже, решил я. В назначенное время я был в школе, мы отметили пятилетие со времени окончания школы, встретился я и со своими учителями, и с друзьями, нам одного дня оказалось мало, и бывшие одноклассники решили на следующий день продолжить мероприятие на лоне природы. Дни стояли жаркие ,и мы выехали на арендованном микроавтобусе на берег реки, где предались обычным в таких случаях развлечениям: купанию, игре в волейбол, приготовлению шашлыков, веселым розыгрышам. Потом двум нашим дамам захотелось покататься на лодке. Желание дамы – закон, мы взяли напрокат одну весельную лодку на четыре человека : два, в том числе и я, сели за весла, дамы расположились на корме – и наше суденышко отчалило от берега. Мы выгребли к середине реки, не торопясь ,плыли, любуясь береговыми красотами. Вдруг лодка сильно качнулась, дамы наши взвизгнули, за корму сзади уцепились две загорелые ладони и над бортом поднялось лицо… Светланы..Мы и не слышали за болтовней, как она подплыла, Откуда она взялась? Окинула нас взглядом:
- Оказалось, что не ошиблась…- сказала прерывистым голосом,- извините! – оттолкнулась от лодки и исчезла под водой. Все опешили, а я вскочил и выпрыгнул в воду за ней следом . Догнал ее уже возле берега. « Сцены у фонтана» за то, что умолчал о приезде, она мне не устраивала, смеясь, раэъяснила, что увидела лодку с берега и не поверила своим глазам: не мог же я оказаться одновременно в двух местах?! Реалибитироваться мне было легко : ее отец легко мог подтвердить и мой приход к ней домой по приезду, и наличие встречи выпускников. И, что удивительно, она предложила мне возвратиться к одноклассникам, чтоб не портить своей выходкой встречу. Но возвратиться я уже не мог.
Я много рисовал тем летом, мы оба выезжали на мотороллере в поисках материала для этюдов, обсуждали композицию будущих полотен ,любили вечерами бродить по городу,в жаркий полдень дурачились на пляже, по выходным, как многие студенты на отдыхе, посещали танцплощадку. Эти дни, пронизанные солнечным светом, я часто восстанавливаю в своей памяти. Однажды на танцплощадке , когда я немного зазевался, разговаривая с бывшим одноклассником, Светлану пригласил танцевать какой-то парень, лицо которого мне показалось знакомым. Крепкий такой юноша, загорелый и мускулистый. Звучало страстное танго, естественно, танцевали кто во что горазд , но я любовался ритмичными движениями этой пары, пока не заметил, что партнер Светланы , улыбаясь, что-то ей говорил и так на нее смотрел, что мне стало неприятно. После танца он подвел ее ко мне , раскланялся, скользнул по мне недобрым взглядом и отошел в сторону, там и стоял, никого больше не приглашая и не сводя с нас глаз.
- Поклонник? – спросил я ее.
- Да нет. Просто одноклассник,- пожала она плечами.
- А этого просто одноклассника случайно не Ковалевым Алексеем зовут?
Светлана изумилась:
- Да. А ты откуда знаєшь ?!
- Конкурентов надо знать в лицо!
- Не говори глупостей. Нет у тебя никаких конкурентов! И быть не может!
Второго приглашения Светланы кем бы то ни было я не допустил, и парень исчез с танцплощадки.
Каникулы окончились, и снова нам пришлось расстаться. Начинался новый учебный год. И я даже не предполагал тогда, что новых встреч у нас уже не будет. И всему виной буду я.
Я как-то смотрел старый фильм,( я, кстати, питаю к ним слабость), они оторваны от реальной жизни, но такие чистые, идеализированные, что хочется порой жить по их штампам.Я не помню, как он назывался, но романс главного героя помню: « Любили девушки и нас, но мы, влюбляясь, не любили, чего-то ждали каждый раз, и вот одни грустим сейчас». Так уж случилось, что я не был аскетом,хотя и ловеласом не был тоже, случались у меня и до Светланы девушки, что такое интимная близость, я знал не по книжкам , но никогда не мог позволить себе этого в отношении к ней, даже поползновений не было . Мне не хотелось приземлять мое чувство к ней, потому что заметил, что терял интерес к объекту моего увлечения после своего познания.
По возвращению в свой вуз после армии я не обращал внимания на то, что кому-то нравлюсь, обычно определить это несложно. Без ложной скромности скажу, что женским вниманием был обделен только в армии. Здесь, в вузе, в орбиту особого внимания к моей особе я попал со стороны единственной дочери декана нашого факультета, Марины В., которая училась на искусствоведческом факультете. Не буду кривить душой, мне это льстило : девушка была и умной, и красивой, и независимой. Но не больше. Меня с ней познакомили мои однокурсники, живущие в городе, где был наш вуз, и это было не случайно, просто она привыкла получать то, что хотела. Естественно,поэтому мне случилось попасть в одну компанию с ней, и, когда она попросила ее провести после студенческого междусобойчика, я просто не мог ей отказать. Провел я ее до дома и на приглашение зайти на чашку чая нашел повод уклониться от данного соблазна. И чем чаще я от нее дистанциировался, тем настойчивее было ее изощренное внимание. Благодаря ее отцу я получил право на участие в выставке картин группы художников своих работ.Это обязывало. Получил лестные рецензии, которые, слава Богу, никто не подверг сомнению. А однажды она пригласила меня на свой день рождения, я не смог отказать, тем более что в числе приглашенных были мои приятели и другие знакомые мне ребята и девушки. Веселиться нам никто не мешал, у Марины была личная квартира, вечеринка получилась веселой, спиртное лилось рекой, мы все дурачились, танцевали, пели под гитару. В голове у меня шумело, хотя всегда знал меру, никогда не набирался , но в тот день, не помню по какой причине, был пьян и неадекватен… Задремал в кресле на кухне, куда вышел покурить. Не знаю, как это случилось, но утром я проснулся в одной постели с Мариной, да-да, с моей нынешней женой. И я поймал себя на двойственном чувстве: с одной стороны мне это не было неприятно, тем более, что не испытывал чувства вины перед ней , потому что не был первым мужчиной в ее жизни, мало ли что может быть между взрослыми людьми! А с другой, вспомнив о Светлане, успокоил себя мыслью, что она никак не сможет узнать о моем предательстве. Это и стало точкою невозврата. То есть я простил себя , считая, что физиология – великая сила, перед ней устоит не всякий, ее познавший. А раз сам себя простил, значит, случай повторился. Я не хочу вникать в подробности наших последующих взаимоотношений с Мариной. Поняв, что дело заходит далеко, я первое время избегал ее , но потом пару раз мы снова встретились по ее инициативе , я смалодушничал лишь потому,что знал, чем это окончится. Стоит только раз переступить Рубикон – и … Я успокаивал себя тем, что это просто ни к чему не обязывающий флирт двух взрослых людей , который планировал прервать, потому что ничего, кроме физиологической потребности быть близким с красивой и темпераментной женщиной, не испытывал. И был жестоко наказан: она заявила, что беременна, и подтвердила это тестом. Обычная тривиальная история.
Эта новость была для меня громом среди ясного неба. Я испытал такое потрясение, что заболел. Как выйти из ситуации и сохранить лицо порядочного человека? Сбежать, срочно перевестись в другой город? Это подло. Признаться, что люблю другую и предложить сделать аборт? Это вдвойне подло уже и по отношению к еще не родившемуся человеку, который не виноват в том, что кто-то очень неумный разделил отношения между мужчиной и женщиной на духовные и физиологические, ибо они должны быть вкупе. Марина – достойный человек, меня любит, здесь сомнений не было. Я люблю Светлану, но этих слов никогда ей не говорил и ничего не обещал, потому что для того, чтобы быть вместе, нужно было менять ритм жизни, действовать, а не ждать, когда благотворно сложатся обстоятельства. Ведь можно было после первого раза честно сказать Марине о Светлане – и ничего подобного не случилось бы. А я оказался просто слабохарактерным похотливым животным. И как я буду выглядеть теперь в глазах окружающих? Одним словом, какое бы решение я ни принял, в итоге все равно будет подлость, из двух зол надо выбирать меньшее, а, значит,придется вступить в брак по залету, иначе поступить было нельзя. Не я первый, не я последний в такой ситуации. За все надо платить. Теперь остается самое тяжелое : как быть , отмолчаться, прервать переписку или объясниться с Светланой ? Я выбрал последнее, ведь ей только девятнадцать лет, впереди целая жизнь, в таком возрасте душевные раны заживляются легче. Мне очень тяжело далось это мое последнее письмо. Писал я его в в течение нескольких дней,но в итоге оно получилось коротким : я ее люблю, но вместе мы быть не можем, потому что оказался подлецом, ее не достойным.
Напрасно в день свадьбы я натягивал на свое лицо улыбку, этот день не был для меня долгожданным праздником особенно после слов брата:
- Конечно, как друг, я рад за Леху Ковалева, такого препятствия на его пути нет! Но, как брата, мне тебя жалко, такую девушку потерял!
Больше Светлану я не видел, но с ее письмами и фотографиями, с блокнотом, где были наброски ее лица, расстаться не захотел. Сначала они были в папке, которая была спрятана в дальнем углу книжного шкафа, затем папка перекочевала в мастерскую.
В остальном жизнь моя складывалась благополучно: жилищных проблем у меня не было, я имел возможность выставлять свои картины, родители Марины относились ко мне благосклонно. Когда родилась дочь, Марина оставила работу и полностью посвятила себя семье. Она оказалась прекрасной хозяйкой и матерью . Потекла комфортная ,однообразная, рутинная, обыденная семейная жизнь, как у многих: не было разногласий, потому что в быт я вообще не вникал. Скандалов не было, потому что поводов я не давал. Романтических всплесков тоже не было, зачем они, если все устраивало? Я был поглощен творчеством, только это приносило мне чувство полноценности жизни. Но однажды я сорвался. Известие, что упрямый Ковалев достиг- таки цели и женился на Светлане, вывело меня из обычного равновесия. Как рассказал мой младший брат Мишка, его друг стал военным летчиком, увез Светлану по месту его службы в какой-то большой город, где у них родилось двое мальчишек- двойняшек. А в конце добавил, что они изредка приезжают на родину,счастливы, и он очень за них рад. Светлана почти не изменилась, мальчишки у них шкодные, причем один похож на Леху, другой – на Светку.
Я впервые за много лет напился, домой не пошел и спал на диване в мастерской.Обеспокоенная Марина примчалась на машине в мастерскую, но я не захотел уехать домой и попросил ее не беспокоиться, глупостей теперь я точно не наделаю. Вот тогда я и вспомнил о заветной папке, нашел ее, долго рассматривал фотографии и наброски, сделанные мною в наше со Светланой последнее лето. А потом взялся за чтение ее писем…Такое было чувство, что я возвратился в то счастливое время, когда мы были вместе. Эти воспоминания и легли в основу моей картины, моего талисмана. Светлана владеет мной издали, как владела когда-то вблизи, осталась как дорогое воспоминание о прекрасном, чистом и радостном времени, что было в жизни.
Шли годы.Что такое десяток лет в жизни человека? Промелькнут – и не почувствуешь.Годы идут одни за другим, медленные и стремительные, неспешно и торопливо, каждый тянется долго, а проходят так скоро. Оглянешься не пройденный путь и осознаешь: прожил не напрасно, а полноценного счастья не было.
И все-таки я еще раз увидел Светлану. Как-то я, щелкая пультом, искал по телевизору что-нибудь приемлемое для восприятия. Вдруг на экране мелькнуло что-то очень знакомое. Я возвратился на канал – и замер. Насколько я понял, шел репортаж с какого-то круглого стола, посвященного юридической тематике, и женщина, удивительно похожая на Светлану, отвечала на вопросы ведущей.После того, как ведущая снова к ней обратилась по имени- отчеству, я понял, что не ошибся. И сердце мое болезненно сжалось. Вот такой бы она была в качестве моей жены : энергичной, улыбчивой, живой и прекрасной. Передача окончилась, я выключил телевизор и долго сидел перед ним в оцепенении.
Вот ты в судьбу веришь? Нет? А я верю в то, что человеку предначертан земной путь. Взять хотя бы мою историю со Светланой. Ведь не зря она предстала передо мной сначала в облике девчонки с двумя косичками, которая поила чаем старшеклассников в родительском доме, а потом возникла на катке сбитым мною подростком . Зачем я зашел без всякой цели в школу и столкнулся в коридоре со старшеклассницей, несущей карты для урока истории? Как оказалась возле лодки русалка, вынырнувшая из глубины речных вод? Я всегда вспоминаю девушку, либо сражающуюся со мной в снежки в серебряном лесу, либо сбегающую по ступеням привокзального моста, либо провожающую меня у пассажирского состава. Сама судьба указывала на нее своим перстом: смотри внимательно, это твоя половинка. Понять-то я это понял, да не выдержал испытаний расстояниями и верностью, которых эта же судьба и ставит. Их выдержал друг моего брата, он достиг не только небесных высот, но и земных, и вознагражден своими двойнятами. Я вот думаю, а как моя невоздержанность отразилась на Светлане? Любит ли она своего мужа или это просто благодарность за его многолетнюю верность и упорство? А Марина? Я ее ни в чем не виню, она построила свою жизнь по своему усмотрению, но неужели она не осознает, что мне с ней скучно, что я ее не люблю,а живу по привычке ,как, кстати,живут многие,подобные мне, не видит, что я равнодушен к ее приездам и отъездам, когда она на время отдыха покидает квартиру, что меня не тянет домой, что интимная жизнь пресна и бесцветна, что дочь растет в спокойной, но эмоционально глухой обстановке? И все это потому, что я не смог соответствовать требованиям судьбы. И даже телеэкран меня упрекнул: смотри, кого ты потерял! Говорят, что все познается в сравнении. Воистину так. Я живу лучше, чем многие. Лучше потому, что у меня есть любимое дело, это и уравновешивает мою жизнь, вторая половина которой не удалась, несмотря на внешнее благополучие. Но все равно я благодарен судьбе за то, что она подарила мне познание того, что именуется любовью. Пусть она не сложилась, но она была и есть, многие и этого не знали, принимая за нее эрзац.
За окнами темнело, а с картины в серебристых тонах целилась в нас снежкой юная девушка, запорошенная снегом.