Наваждение

               
      
         В ожидании предстоящего свидания Таня не могла сосредоточиться на положенных на служебный стол документах.
 - Я понимаю, что отдых оказывает расслабляющее воздействие, но пора, Татьяна Владимировна, включаться в нашу рутинную жизнь, - полушутя, полусерьезно сказал ей начальник. 
         Но Таня как будто не услышала его и, отправив до завтрашнего дня слегка запоздавшего клиента, который убедительно просил ее задержаться, вышла за дверь, как только стрелка часов обозначила последнюю минуту графика ее работы и ускоренно направилась к остановке. Автобуса долго ждать не пришлось, но, казалось, он ехал непростительно медленно, и у светофоров ее напряженное ожидание нарастало.
         Дома Таня достала из шкафа свое любимое платье. Его шелк был тонким для сырой и влажной погоды начала марта, но цвет необычайно шел к ее искрящимся глазам, а модель выгодно подчеркивала женственную фигуру. Приглушенный цвет переливчатой ткани элегантно оттеняла нитка жемчуга: «Для ресторана в самый раз», - посмотрев на себя в зеркало, она увлажнила духами запястья ухоженных рук, слегка поправила макияж и волосы, яркой пирамидкой они обрамляли ее лицо, как в тот вечер, когда она впервые увидела Виктора. Непреодолимое притяжение к этому знакомому и в то же время незнакомому мужчине захватило ее всецело, и гулкий стук сердца под шелком платья отдавался в висках. В этом состоянии Тане не хотелось ни думать, ни рассуждать, все ее существо было поглощено одним безудержным желанием - окунуться во влекущую ее неизвестность.
         В комнатное пространство резко ворвался телефонный звонок. Вздрогнув, Таня сняла трубку.
  -  Здравствуй, - услышала она на другом конце связи приятный голос.
  -  Здравствуй, - счастливо выдохнула Таня.
  -  Возьми ручку, любовь моя, и запиши адрес.
      Положив трубку у аппарата, Таня заметалась в поисках бумаги и написала на оторванном клочке попавшей под руку газеты продиктованное название улицы и два номера.
  - Улица мне знакома, а остальное,… - с легким недоумением произнесла она.
         - Мой друг уехал в отпуск и дал мне ключи от своей квартиры. Нас там никто не побеспокоит. Посидим, польем цветочки. Его дом всего в нескольких остановках от твоего района, вход со двора, третий подъезд, третий этаж…
          -  А разве ты не встретишь меня на остановке?..
          - Я куплю хорошее вино и накрою стол своей королеве. Время летит быстро, вечер короткий, не будем терять драгоценные минуты. Ужасно соскучился, любовь моя, целую и с нетерпением жду, до скорой встречи, ты самая красивая женщина на свете.
         - До скорой встречи, - ответила Таня и, положив трубку, автоматически набросила пальто, натянула сапоги и вышла на улицу.
         Назойливые порывы ветра казались чувствительнее. Легкая ткань платья не задерживала естественное тепло тела, сырость проникала под тонкую подошву сапожек, и в ожидании автобуса Таня подумала: «Надо было одеться потеплее. Конечно, он не мог пригласить меня в ресторан, там нас могут увидеть». Поднятая проезжавшей машиной коричневая волна талой воды, покрыла разлетевшимися каплями ее пальто. Отшатнувшись, и с внутренним холодком усмотрев в этом недобрый знак, Таня достала из сумочки носовой платочек и убрала с темной ткани видимую грязь. В следующий момент к остановке подъехал автобус, и она устремилась к открывшейся дверце. Расположившись у посылавшей легкие волны тепла боковой стенки возле окна, она мысленно вернулась к недавнему телефонному разговору. «Время летит, вечер короткий, не будем терять драгоценные минуты», - всплывали слова Виктора, и свидание обретало определенный характер. Это будет встреча мужчины и женщины на скорую руку, после чего, мужчина, поспешит домой и позаботится о том, чтобы его жена ничего не узнала. Не исключено, что он даже позвонит ей с домашнего телефона друга и цинично скажет, что задерживается на совещании. В суетливой спешке на прощание он поцелует свою возлюбленную, и от перемены настроения она вернется с небес на землю. Подобные встречи Таня видела в зарубежных фильмах, из которых вырезали откровенные сцены, но догадливый зритель все понимал. Сейчас, похоже, ей предстоит узнать, что чувствовали героини этих трогательных историй. Когда-то в их давние молодые годы Виктор назвал ее шлюхой, каковой она не была, а сейчас, похоже, она едет к нему, чтобы подтвердить это звание…
         Когда водитель объявил записанную на клочке газеты остановку, Таня вздрогнула, и ее мысли приняли иной оборот. «Он стал другим, он любит меня и, конечно, сожалеет о случившемся. Это сырая погода навевает на меня такое мрачное настроение. До конечной станции еще две остановки, можно проехать их, придти в себя и выйти на обратном пути, время еще позволяет», - взглянула она на часы.
         Когда, развернувшись у диспетчерской, автобус тронулся с места и немного проехал, Таня подготовилась к выходу. Из распахнувшейся дверцы ей в лицо плеснул сырой воздух, опустив ногу со ступеньки, она увидела грязную расплывшуюся лужу и, одернув сапожок, приостановилась, за спиной никого не было, никто не торопил. Водитель, взглянув на не определившуюся пассажирку, чуть помедлив, захлопнул  дверцу и поехал дальше.
     Таня села на прежнее место у окна и покинула салон автобуса, когда увидела свою улицу. Переходя дорогу, она бросила взгляд на остановку, с которой отправлялась в путь, свернула в сторону своего дома и по мере приближения, возвращалась в реальный мир, из которого словно была выдернута необычайной сверхъестественной силой. Порывы ветра становились  невыносимее, короткая дорога казалась бесконечной. «Возможно, Ваня уже вернулся», - всплыла тревожная  мысль. Что она скажет ему, когда войдет в квартиру разряженная, как кукла? Приехала из санатория, отправила ребенка к маме, а сама, куда-то ушла. Он многое понимает, хотя и не все говорит, и настолько ли предсказуем, как кажется? От этой последней мысли Тане стало не по себе. Ничего вразумительного для объяснений в голову не приходило. Можно, конечно, сказать все и даже спросить, когда он в последний раз говорил, что она самая красивая женщина на свете. Но нужно ли? Неужели даже самые красивые слова важнее того, что он рядом, и того доброго отношения, которое дарит ей все эти годы. Он уже однажды сказал ей их и ни разу не дал повода усомниться. А она сама говорила ли ему когда-нибудь, как он дорог ей? Ужас того, что могло произойти, охватывал сильнее, и, превозмогая порывы ветра, Таня уже не шла, а бежала. Поскользнувшись, она расшибла коленку, через порванные колготки сочилась кровь, но, не замечая ее горячей струйки и боли, она устремилась дальше. У подъезда Таня увидела, что в ее окнах нет света. Значит, Ваня еще не вернулся. А может он поднимается в лифте? И не дожидаясь спуска кабины, она побежала по ступенькам вверх. В квартире настойчиво звонил телефон. Дрожащими руками, открыв дверь, и не успев отдышаться, Таня схватила трубку:
      -     Алло!
-   Почему ты дома и не подходишь к телефону? – раздался в ней плохо скрывающий раздражение голос Виктора.
-     Я не приду, - прерывисто ответила она, пытаясь восстановить дыхание.
-     Что случилось? – смягчился голос в трубке.
-     Пока ничего. Не звони мне больше.
-     Но почему?...
-     Это было ошибкой.
      -      А как же наша любовь? Через столько лет нас привела друг к другу судьба.
      -    Да, судьба. Наверное, я не долюбила тебя в свое время. Но то время ушло. Моя судьба здесь, в этом доме и в этой квартире. Прощай. 
         Быстро положив трубку, Таня сняла с себя сапоги и пальто. Приятно обволакивающее тепло, казалось, проникало в каждую ее клеточку. Забежав в кухню, она вытащила из морозильной камеры тушку курицы, положила ее в кастрюлю с холодной водой и, сбросив с себя остатки одежды, забралась в ванну. Бегущая из крана струя, соприкасаясь с ее озябшим телом, быстро остывала и, усилив горячий напор, Таня, закрыв глаза, наслаждалась нарастающим теплом. «Какое же драгоценное это понятное и хрупкое семейное счастье, и как легко разбить его одним неловким движением. Почему счастливая женщина может быть такой глупой? И почему человек бывает таким жадным, когда у него все есть?» - и с этой, словно внезапно открывшейся ей истиной она возвращалась на землю обетованную.
         В коридоре Ваня ощутил струящийся из кухни запах своего любимого цыпленка-табака, которого необычайно вкусно могла приготовить только его жена. Закутанная в махровый халат с полотенцем на голове, она, выбежала ему навстречу и, обвив его шею руками, заплакала.
    - Я так счастлива, - сказала она, уткнувшись в его мягкий свитер,  - пойдем ужинать.
          -  Похоже, надо чаще отправлять тебя в санаторий, - обняв ее, озадаченно ответил Ваня.
    -  Я больше никуда не поеду без тебя.
    -  К сожалению, не могу обещать того же, с новым повышением я буду чаще ездить в командировки.
    -  С новым повышением?! И мы сможем купить новую машину?! – оживилась Таня.
    -  Думаю, что сможем, – улыбнулся Ваня.
    -   Я так люблю тебя! – поцеловала она его в щеку.
           -   После такой встречи хватило бы сил руки помыть.
            -  Ну, как? – спросила Таня, расположившись за столом со своей порцией напротив него. – Почему ты молчишь?
    -   Очень вкусно! И по-другому у тебя не бывает.
    -   Я так счастлива! – повторила Таня.
    -    Надеюсь, -  слегка поперхнувшись, ответил Ваня.
    -    Давай постучу по спине, - встала она из-за стола.
    -    Не надо, все нормально. А Денис у мамы?
    -    Да. Завтра после работы заберешь его, он очень соскучился без тебя.
    -    Я тоже без вас.
                ( Из романа "Неизведанное тепло")