Дональд игриво схватил мой чемодан, чтобы довезти его до машины, но чемодан предательски перевернулся на одну сторону. Дональд настойчиво пытался его катить и признав провал я призналась, что там нет колесика. Дональд не растерялся и просто потащил его по асфальту. Внутри меня маленькая девочка от стыда закрыла лицо руками, а скрежет чемодана по мокрому асфальту словно ножом по сердцу, ведь я знала, что отчим сделает колёсико и я буду продолжать путешествовать с ним еще года 3, пока он просто не развалится на части. Откуда это мог знать Дональд...
В машине было тепло. Тонированные стёкла, чёрный глянец, подсветка, которая высвечивала мои грязные кроссовки и потертую куртку. Тихая музыка. Водитель в белой рубашке и костюме. Вот уж не думала, что «за нами приедет машина» будет выглядеть вот так. Дональд расположился на переднем сидении возле водителя, я у окна, Лола посередине и Винилы дальше. Пока мы вели светскую беседу с Дональдом мое внимание отвлекала рука Лолы, блуждающая на коленях Винилов. Он нежно поглаживал ее, улыбался, что-то шептал ей на ушко, заигрывал. Меня подташнивало от происходящего, но я старалась не обращать внимание и молилась лишь о том, чтобы на вокзале был ближайший билет на Днепр. Только бы не пришлось еще сидеть там.
Подъезжая к вокзалу у Дональда возникла мысль, а почему бы мне не остаться в МСК на два дня, ведь приближались выходные, поужинать с ними, развлечься, а потом ехать в Днепр. Эта идея вызвала у меня такое отвращение и злобу, что я просто не могла сдержать эмоций. Да кем он себя возомнил, кто он такой, что может распоряжаться моей жизнью вот так. Заказать меня словно тамаду на два дня. Я представила глаза матери, которая не отходит от телефона и ждёт моего возвращения и посмотрела вновь на него, он опять улыбался своей отвратительной улыбкой, которая меня приводила в бешенство. Опять он смеётся надо мной. Я поспешила выйти из машины не дожидаясь пока мне откроют дверь. Дональд испугался , дурацкую улыбку сменило вполне симпатичное серьезное лицо и он очень робко спросил:
- Аня, я не знаю, кто тебя так обидел и почему в столь раннем возрасте ты настолько обозлена на жизнь, но я надеюсь это просто плохой день. Я хотел бы с тобой побольше пообщаться не могла бы ты мне оставить номер своего телефона.
Смешной, нелепый, дурацкий... Он не несёт никакой опасности. С ним у меня точно ничего не получится, а иметь знакомых со Стамбула вполне неплохая идея. Вдруг пригодится помощь. Думала я, пока он записывал Номер моего телефона.
Уже не помню, как я добралась до дома. Все было словно в тумане, какой-то длинный сон. Пришла в себя я только через два дня. Блуждая по пустынным улицам провинции, в которой прошло мое детство. Город готовился к празднику. Повсюду украшали прилавки магазинов, улицы обрамляли разноцветные фонарики, памятник Ленину на центральной площади все так же стоял, как и стояла жизнь в этом забытым Богом городе. Насколько ярко загорались улицы разноцветными огоньками, ровно настолько я меркла внутри. Мама была в госпитале, я жила с отчимом, думала о приближающейся сессии и где жить в МСК. снять жилье вблизи университета денег не было, а поэтому я морально готовилась прыгать по бесконечным автобусам, которые помогут мне преодолеть расстояние от университета до дома продолжительностью в полтора часа. А дальше что? По окончанию сессии я вернусь в Днепр, чтобы моим присутствием поддерживать мать. Так как помочь или что-то сделать я не могу, остаётся только ждать. Такой расклад меня несомненно угнетал, но я смирилась с положением вещей и приняла все. Отпустила по течению и ждала когда же это все закончится.
Спустя пару дней мне пришло сообщение от неизвестного номера. Это был Дональд. От его писем веяло какой-то лёгкостью и позитивом, они заряжали меня , что случалось крайне редко в моей жизни. В большинстве случаев люди черпают энергию во мне, ждут каких-то новостей, шоу, а когда я потухаю, мало кто понимает, что даже батарейке нужна подзарядка. Ведь как правило, я ухожу в себя на пару дней, собираюсь с мыслями и выхожу вновь на арену событий уже в хорошем настроении и продолжаю светить. Но Дональд не знал обстоятельств и просто заряжал меня. От одиночества можно было сойти с ума и в его лице я увидела хорошего собеседника, виртуального друга. Пока друг не отправил мне роскошный букет роз. Было несомненно очень приятно, наблюдать пазл роскоши в наших трущобах, но я не намеревалась верить в иллюзию. Одним сообщением я высказала ему своё отношение на этот счёт. Что я не маленькая девочка, как возможно ему показалось. Что все мужики одинаковые и не нужно ко мне подкатывать маленькими шажками. Мы далеко не дети и я все понимаю. И если он не прекратит надеяться, что когда-нибудь ему удастся проснуться со мной в одной постели, лучше вообще прекратить общение. Ведь я хочу просто виртуального друга, а не любовника на расстоянии. Мое сообщение выбило почву из под ног, он попытался оправдывать а потом и вовсе замолчал. Спустя время мы продолжили общение, которое основывалось на росте валют, различии наших стран, культур и менталитета.
Началась сессия. Бесконечная вереница одинаковых, похожих один на другой дней. Я жила воспоминаниями о прошлом сезоне, представляла и переживала у себя в воображении различные ситуации в надежде убить время как можно быстрее. Дональд отвлекал меня от грустных мыслей, словно став светлым напоминанием о Турции. Отправлял мне фотографии солнца, моря, турецких завтраков и я мысленно переносилась в тёплую страну.
Экзамены помогли мне отвлечься. Дональд был со мной, словно тень, преследуя меня повсюду. Каждое утро начиналось с его сообщения, каждый день заканчивался им. Я не воспринимала его как мужчину, но так же не могла назвать его подругой. Он был просто духом, каким-то пространством, куда я убегала каждую свободную минуту, чтобы поделиться своими мыслями, впечатлениями, эмоциями. Наша переписка напоминала абстракцию танцующих душ, которые переплетались, взаимодействовали и принимали друг друга. Безоговорочно, по умолчанию, словно так было много столетий подряд. Мы не ныряли в подробности, мы не говорили о реальности, мы жили мгновением, в котором есть только эмоции и легкость. Повседневность мы описывали не глаголами, словно ткав полотно длинными деепричастными оборотами, которые не заканчивались. Никогда я не воображала, как свойственно каждой девушке, что когда-то буду с ним и нас может что-то связать. Ведь мы такие разные, диаметральные... просто друг в друге нашли недостающие нам пазлы.
Экзамен в университете совпал по дате и времени с операцией мамы. Возможно ли вести прямой эфир, зная, что в это время моя Мама лежит под ножом. Отказаться вести программу я не могла, да и Мама, зная бы это никогда мне не простила.
Экзамен прошёл успешно, под светом софит я словно и забыла о реальности, но стоило мне зайти в закулисье, как на меня снова обрушился мрак. Никто не звонил. Большой, укутанный снегом город словно начал сжиматься подо льдом. Что с ней? Как все прошло? Почему нет новостей? Дональд словно обжигающим лучиком света потревожил меня, стоило ему написать. Словно ударами ножа мои ответы летели адресату. Грубо, эмоционально, нагло и дерзко. Какое может быть доброе утро, когда я не знаю, что с моей мамой. О каком экзамене ты спрашиваешь, когда перехватило дыхание и ты вот-вот задохнёшься. Но он продолжал настойчиво спрашивать, что меня разочаровало и приводя тысячи детских примеров, почему девочка может грустить, разбитая и опустошённая я приоткрыла дверь в убежище, где храню свою тайну. Дональд был ошеломлён, почему я не рассказывала, почему не делилась. Почему не просила помощи. Я объяснила, что это то не та история, с которой выбежишь на улицу и будешь кричать каждому прохожему встречному. Эта именно та боль, которую нужно переживать в одиночку. Да и он явно не тот человек, который хотел бы это выслушивать. Я понимала при каких обстоятельствах мы познакомились, он летел не в Африку, чтобы заниматься благотворительностью и помогать голодным детям, он летел в столицу БЛР - МСК, где много красивых девушек, которые мечтают о легкой жизни и каждая «не такая» вопрос лишь в цене. Моя маска разбилась в дребезги. Под непробиваемым панцирем энергии и веселья, я прятала сломленного и потерянного человека, который запутался и не знал куда идти дальше. Два-три дня и Дональд исчезнет из моей жизни. Я была уверена в этом и не винила его. Никто никому не должен, никто ничего не обещал. Он не обязан выслушивать мои проблемы, у него своя жизнь, где есть семья, дети, яркое солнце и тысячи возможностей, как провести своё время.
Во время операции моя мама была на искусственной вентиляции легких. По окончанию, легкие не раскрылись и она не смогла дышать. Врачи суетились возле операционного стола, не понимая что делать, ведь такого никто не ожидал. Из палаты доносилось лишь «она умирает» и кто-то начал наблюдать стрелки часов, чтобы установить время смерти. Моя сильная и независимая, храбрая и отважная. Как такое могло случится с тобой. Воспитав в одиночку двоих детей. Пройдя развод, после 17 лет семейной жизни. Ничто не могло сломить ее... Говорят, что дети остаются детьми, пока живы их родители. Я очень быстро повзрослела. Во всем мире я не найду места спокойнее, чем ее объятия. Только спустя годы, стоя на пороге во взрослую жизнь, я понимаю тот неоценимый вклад и заботу обо мне.