Поднимись сюда, на насыпь, Платеро. Идём, позволим пройти тем бедным старухам.
Они, должно быть, пришли с пляжа или с гор. Посмотри. Одна слепая, а две других ведут её за руки. Они пойдут к доктору Луису или в больницу. Смотри, как медленно они семенят, с какой заботой, как размеренны те две, что видят, в своём деле. Кажется, что все три боятся одной и той же участи. Видишь, как они вытягивают руки, словно бы для того, чтобы удержать воздух и вместе с тем отмахиваясь от опасных иллюзий, с нелепым баловством, к тончайшим веткам в цветах, Платеро?
Что ж ты падаешь, приятель... Послушай, какие печальные слова они собираются говорить. Это цыганки. Посмотри на их красочные платья из шалей и монист. Видишь? Идут шумно, не падая, невзирая на возраст, их изящество. Почерневшие, потные, грязные, потерявшиеся в пыли и полуденном солнце, и ещё одна тощая жёсткая красавица их провожает, словно память, сухая и твёрдая...
Посмотри на тех трёх, Платеро. С каким доверием несут они старость в жизнь, проникая этой весной, заставляющей цвести жёлтым артишок, в дрожащей сладости своего пламенного солнца!