Однажды в деревне Цветково наступило утро. Конечно, оно и раньше
наступало, а не только однажды, но, это утро было особенным…
- Караул! Кошмар! Обокрали! – неслось со двора в открытое настежь
окошко.
В это время Антошка как раз смотрел самую интересную часть сна. Как
будто он капитан громадного межгалактического звездолета, который со
скоростью света несется сквозь космические просторы на выручку жителям
захваченной чудовищами планеты.
- Приготовиться к посадке, - отдает он команду главному пилоту.
- Есть, приготовиться к посадке, - рапортует тот, и звездолет плавно идет на
снижение…
И надо же было такому случиться, что именно в этот момент, когда
капитан Антошка приготовился отдать следующую команду и надеть
космический скафандр, предназначенный специально для прогулок по
неизученным планетам, как…
- Чего голосишь ни свет ни заря, Матрена? Чего людям спать не даешь? –
послышался с улицы басовитый голос деда Василия.
- Кому-то лишь бы на перинке лишний часок поваляться, а у кого-то беда, -
одернула его бабка Матрена и снова запричитала в голос, - Ой, люди
добрые, чего твориться в нашей деревне. Обокрали…Ободрали, как
липку…Ой…!
- Чего украли-то, Матренна? – это уже соседка, баба Катя голос подала.
- А ты вокруг посмотри, все унесли, подчистую, ироды! – продолжала
сокрушаться Антошкина бабушка.
- Ой, батюшки мои, и впрямь унесли. Подчистую! - присоединилась к ней
соседка, - Ты, Матренна, здесь пока ничего не трогай, чтоб эти…отпечатки
пальцев не стереть. Это я давеча в кино про детективов видала. А я
покамест к себе сбегаю, гляну, все ль в порядке.
Не успел Антошка глаза открыть, как во дворе вновь объявилась баба
Катя.
- Ой, не могу, Матренна, сердце прихватило… Беги, Василий за валидолом,
- и завыла в голос, - Обокрали, воры! Все повыносили!
Этого Антошка вынести уже не мог. Во-первых, стало жутко интересно,
чего пропало-то? Лисица опять кур что-ли из курятника повытаскивала или
теленка Гешу увели из сарайки? А во-вторых, так как он был мальчиком
добрым и жалостливым, стало ужасно жалко плачущих бабушку и бабу
Катю. Он соскочил с кровати, по-солдатски быстро оделся и выскочил во
двор прямо через окошко. В другое утро, бабушка обязательно быотчитала его за такую проделку, но сегодня, даже неодобрительно головой
не покачала.
«Значит, и впрямь, беда произошла», рассудительно решил мальчик, и
поближе придвинулся к голосящим.
- Бабуль, что украли-то? – спросил он, а сам быстро обвел глазами двор.
Вдруг его новенький велосипед увели, который ему родители за хорошую
учебу подарили.
«Не-е-т, точно не велик. Если бы он, то бабушка только рада бы была. Все
за меня боится, что расшибусь в кровь», продолжал строить догадки
Антошка. Углядел прислоненный к завалинке велосипед и окончательно
успокоился.
- Что украли-то, бабуль? - повторил он, пролезая между дедом Василием и
бабой Катей к бабушке.
- Эх, молодежь, дальше своего носа не видите, - сокрушенно махнула на
него Матрена и обвела пальцем вокруг огорода, - Флоксы, колокольчики,
анюткины глазки, пионы…все с корнем, ироды, повырывали и утащили.
Были цветы, нет цветов. И следа на грядках не осталось, – бабушка
промокнула глаза уголком цветастого платочка.
Антошка покрутил головой во все стороны и присвистнул:
- Ого! Вот это да! Ни одного цветочка не осталось. Ромашки и те пропали.
И вправду, ни в самом дворе, ни на огороде, не цвело больше ни одного
цветка. Даже самого малюсенького ни осталось.
Надо сказать, деревня Цветково издавна славилась своим многоцветием.
То есть, тем, что в ней всегда много цветов водилось. Всяких разных.
Такого обилия цветущих растений ни в одной деревне в округе не было.
Оттого и название свое деревня получила: Цветково.
Тут и другие соседи подтягиваться стали. Тоже с причитаниями и охами –
ахами. Повсюду цветы поисчезали.
«Такое только в фантастических рассказах бывает, - дивился Антошка, - И
как такое в простой российской деревне случиться могло? Чтоб за одну
ночь все цветы пропали, как в сказке? Ну, дела…»
Пока собравшийся у их дома народ шумел и руками размахивал, к ним
еще один утренний гость пожаловал. Сам председатель Никонор
Никонорович прибыл, и сразу тишины потребовал:
- А, ну, тихо, вам говорят! Председатель, то есть я, говорить буду,- обвел он
всех строгим начальственным взглядом, прокашлялся, как следует, и
продолжил, - Многоуважаемые жители деревни Цветково, у меня к вам
важное заявление. С сегодняшнего дня вы больше не жители деревни
Цветково. Нету больше такой деревни.- Еще не лучше! Мало того цветов нет, так еще и деревню родную отобрать
хотят! Люди добрые, что ж это творится на белом свете…- вновь
запричитала баба Катя. А антошкина бабушка тут же ее поддержала:
- Караул! Грабят! Целую деревню крадут!
Никонор Никонорович цыкнул на них:
- Матрена, Катерина, на месте ваша деревня осталась. Только теперь она не
Цветково называется, а Конфеткино. Потому как фабрику конфетную возле
нас открыли.
- Ох, - облегченно выдохнули жители бывшего Цветково. Рады были, что
хоть и пропали цветы, а деревня их на прежнем месте.
- А куды ж все цветы умыкнули, ироды? – не отступала от своего
антошкина бабушка. А вслед за ней и баба Катя:
- Да! Цветы куда, Никонор Никонорович, испарились?
Председатель досадливо дернул плечом и отмахнулся от назойливых
бабушек:
- Я вам про конфетную фабрику, а они мне про свои цветы. Разберемся. –
сел в машину и уехал.
Жители Конфеткино постояли, посокрушались, и по своим делам
разошлись. Пусть теперь председатель пропажей цветов занимается, а у них
коровы не доены и куры не кормлены.
И потекла в деревне прежняя жизнь. Только уже без цветов.
День подошел к концу. Коров в стойла загнали, кур – в курятники, а
мальчишек и девчонок, заботливые бабушки спать на мягкие перины
положили, и цветастыми одеялами укрыли.
- Кошмар! Караул! Люди добрые, чегой-то на белом свете делается! Век
живу, а такую невидаль впервые повстречала! – зычным голосом верещала
под антошкиным окошком бабушка.
- Ой, Матренна, валидола капни, сердце прихватило! Мир перевернулся!
Энто где ж такое видано?– в унисон ей вторила баба Катя.
- Видать завод…тьфу, ты, фабрика ихняя, конфетная, взорвалась, - со
знанием дела вклинился в общий ор дед Василий.
Антошка даже одеваться не стал. Как был, так в майке и трусах сиганул в
окошко. Взрыв конфетной фабрики, это вам не шутки! А целая
увлекательная история!
«Серега Одуванчиков лопнет от зависти, когда узнает, что со мной летом
произошло», - обрадовался Антошка новому происшествию, «Сейчас
телевидение приедет с микрофонами и видеокамерой. Будет про наше
Конфеткино горячий репортаж снимать».Он на ходу пригладил торчащие со сна во все стороны рыжие вихры, на
тот случай, если у него интервью как у потерпевшего брать станут, и
огляделся, высматривая телевизионную машину с антенной наверху.
Никакого телевидения не было. Во дворе стояли бабушка, баба Катя с
дедом Василием, да еще несколько соседей. Они растерянно озирались по
сторонам и тыкали пальцами то в одну, то в другую огородную грядку.
- Ого! – второй раз за последние два дня удивился мальчик.
Вместо моркови, капусты и помидор, на всех грядках росли…конфеты.
Прямо в разноцветных фантиках.
И на деревьях, где должны были быть сочные яблоки и груши, тоже
висели конфеты и шоколадки. Одна из шоколадок была такой гигантской,
что ветка яблони склонилась аж до земли.
Каких только сладостей здесь не было! И ириски, и сосательные леденцы
на палочке в форме петухов, и шоколадно-вафельные батончики, и даже
зефир в сливочной глазури с орешками наверху.
- Ого! – еще раз «огокнул» ошалевший от такого подарка судьбы Антошка,
и ринулся на сбор урожая.
Целую неделю вся деревня только этим и занималась, что с корзинками
да с ведрами по огородам ходила и сладости собирала. В каждом доме
небольшой конфетный склад образовался.
Антошкина бабушка круглыми днями сортировкой сладостей занималась,
как заправский кладовщик. Карамельки на одну полку, шоколадные на
вторую, а вафельки и зефир в большую плетеную корзину для грибов
укладывала. Коровы и козы вместо простого парного, сгущенное молоко
давать стали. Это они вместе с травой конфет наелись, поэтому и молоко у
них стало приторно-сладким, тягучим получаться.
- Не жизнь, а малина, - с набитым сразу пятью шоколадными конфетами
ртом, в десятый раз говорил щекастый Ванька Скворцов.
- Угу, - соглашались с ним ребята, разворачивая очередной фантик, - Только
правильно говорить не малина, а конфета.
Одни только коты да собаки ходили недовольные. Конфеты, это, конечно,
хорошо, но для них лучше бы мяса кусочек или рыбки свежей из речки.
А через неделю случилась неприятность. Сначала она у одного соседского
мальчика случилась, а потом и у всех жителей Конфеткино.
- Ой, зуб болит! – держался за щеку Мишка, прыгая на одной ноге.
- Да не мельтеши ты перед глазами, и так невмоготу! – цыкнула на него
большеглазая Анечка Мишина и подперла рукой щечку, - Не у тебя одного
зубы болят!
- У меня, знаешь, какая дырища в зубе?! Ого-го, - для пущей
убедительности Мишка разинул рот и продемонстрировал ребятам свойнижний зуб, посередине которого и правда находилась большая черная
дыра.
- А у меня не одна, а целых две дырищи! Значит, мне больнее всех! – не
осталась в долгу девочка.
Тут к ним вся деревенская ребятня присоединилась. Стали спорить, у кого
во рту больше дырок. И так они заспорились, что даже про зубную боль
забыли. Только тогда вспомнили, когда их взрослые по домам позвали и
спать положили. Оказалось, зубная боль очень вредная штука. Днем она
поноет-поноет и затихает, а ночью острым жалом в зуб врезается, и спать
не дает. Все Конфеткино этой противной болезнью заболело. Тут и там
слышались стоны.
Антошке повезло больше всех. Он в первый день три килограмма конфет
слопал, а на второй на них уже смотреть не мог. Поэтому и зубы свои
сберег. Даже самой малюсенькой дырочки не появилось!
Что делают разумные люди, когда у них зубы болят? Помаются, поохают
и, бегом в стоматологию. Вот все туда и ринулись.
У Антона Геннадьевича Зубова, местного зубного врача, глаза как блюдце
стали, когда он утром на работу в больницу пришел. Очередь на прием до
самой речки тянулась. Никогда прежде такого в их деревне не случалось.
Пришлось ему не только днем, но и ночью работать. А на следующее утро
Антон Геннадьевич на работу не вышел. На двери объявление повесил:
«Уехал в отпуск. Буду не скоро. Зубов», и на Черное море ближайшим
самолетом улетел.
Да и конфеты всем надоели. Что с таким количеством сладкого делать?
Есть нельзя – зубы болят. Солить, как выяснила баба Катя, тоже. Невкусно
получается, если в трехлитровой банке вместо огурцов, зефир вперемежку с
трюфелями засаливать. Решил тогда председатель Никонор Никонорович
экстренное, то есть срочное, народное собрание собрать.
- Что делать будем, граждане? – деловито спросил он у жителей
Конфеткино.
Вперед выступила баба Катя:
- А что делать? Ты самый главный, тебе и решать! Мы народ простой, как
скажешь, так и будет.
Председатель прокашлялся, покряхтел, оглядел все суровым взглядом и
свое решение выдал:
- Мы раньше как назывались? Цветково. А все потому, что в нашей деревне
много цветов росло. Теперь мы Конфеткино – у нас конфет много. А вот
если название сменить, то и конфеты на что-нибудь другое поменяются.
- Так давайте их на колбасу обменяем! – выкрикнул из толпы дед Василий.
Больно уж он колбасу вареную любит.- Нет, на Апельскинкино! - не согласилась с ним врач, - Колбаса никакой
пользы для организма не несет, а в апельсинах витамин С присутствует. Он
от простуды помогает.
- Да ну эти цирусовые! – запротестовала тетя Зина – почтальон, - У меня на
них с детства аллергия. Давайте Конфеткино на Яблочкино сменим. И
вкусно и полезно!
Каких только вариантов не было. И Картошкино, и Творожково, и
Сметанино. Один житель даже итальянскую пиццу вспомнил, которую
недавно в пиццерии ел. Пиццино.
Тут Никонор Никонорович все споры разом прервал:
- А ну, прекратить балаган сейчас же! Мы же цивилизованные люди, а не
попугаи австралийские! Законы чтим. А в законе ясно черным по белому
сказано…Вот…- он извлек из кожаного портфеля листы и громко прочел -
Название населенного пункта должно соответствовать тому, что в нем
находится.
Жители, вместе с председателем, глубоко задумались. Как бы свою
деревню из Конфеткино, переименовать в то, что у них в достатке имеется?
Чтобы и закон не нарушить, и от злосчастных сладостей избавиться?
- Придумала, - закричала с завалинки антошкина бабушка, - У нас в деревне
кого много? Коров. В каждом дворе по корове живет.
- Коровкино, значит, - задумчиво протянул председатель. На том и
порешили. Из Конфеткино в Коровкино переделаться.
А на следующее утро… Что тут началось! Из каждого двора по целому
стаду коров повыходило. Пестрые, рыжие, белые и коричневые буренки
мычали на все лады. Всю траву за секунду съели и за развешенное белье
взялись. Одна особо наглая даже с Мишки новую футболку с иностранной
надписью съесть попыталась. Хорошо он вовремя спохватился и на дерево
залез. А к вечеру положение еще хуже стало. Коровы все съеденное за день
переварили, и вымя у них от молока полное стало. Какой тут рев поднялся!
Все буренки разом доиться захотели! Мало того, что в Коровкино столько
ведер не было, так еще и рук не хватало. До рассвета доили, а коровы все
подходили и подходили.
- Нет! Не быть нам Коровкино! Такое количество молока ни одной деревне
не выпить! – постановил Никонор Никонорович и снова всех на совет
созвал.
Опять жители призадумались. Антошка так озадачился, что от дум у него
голова разболелась. Прилег он на землю и заснул. А когда проснулся, все по
домам разошлись. И коровы исчезли. Тишь и благодать!
«Ура!» - обрадовался мальчик, «Видимо новое название теперь у нашей
деревни. Спокойное и не мычащее».Рано Антошка обрадовался. Сначала соседский петух Веня прокричал с
забора. За ним еще парочка. А потом все местные петухи в единый хор
слились. Отовсюду неслось: «Кукареку!». Хоть уши затыкай. Хотя и это не
помогало. Антошка и ладошками уши закрывал, и три подушки на голову
клал, а все равно от петушиного крика не мог скрыться. Уже и утро прошло,
день наступил. Всем известно, петухи только по утрам песни поют, вроде
будильника. А тут такое странное дело, они словно с ума все посходили,
день напролет горланят. Это они видимо от того ошалели, что их слишком
много в одной деревне развелось. Каждому хотелось выступить, свое
мастерство певца показать. Эх, зря название видимо такое придумали:
Петухово! Ничем лучше Коровкино не стало. Заборы и белье целые, а шуму
больше.
Пришлось вновь думать.
- Овечкино, - предложил кто-то. Не подошло. Опять травы на всех не
хватит.
- Курочкино, - вроде ничего, а что с таким количеством яиц делать?
Гигантскую яичницу на всю деревню?
- Грибочкино, - тоже неплохо. А если вдуматься, банок под соленья много
уйдет. Да и кто одними только грибами питается?
Ничего на ум не шло. Жители Петухово загрустили. Мало того, что новое
название не хотело придумываться, так еще и головы у всех от
бесконечного петушиного крика разболелись.
Вперед выступила баба Катя.
- Есть у меня пять внуков и все воспитанные, работящие. Не внуки, а мечта
бабушки! Завсегда и в огороде помогут и воды наносят. Давайте Петухово в
Мальчишкино переименуем. Всем от этого только одна польза будет.
Все с радостью согласились. Помощь в деревне никогда лишней не будет.
А тут, на каждую бабушку, сразу пять хороших внука придется.
Следующее утро выдалось спокойным. Жители Мальчишкино всласть
выспались и довольные с кроватей поднялись. Особенно у бабушек
хорошее настроение было. Они уже план работ для новых внуков
составили.
Первый - воду из колодца принесет. Второй – сорняки с грядок
повырывает. Третий – крышу с дедом чинить полезет. Четвертый – в
магазин на велосипеде сгоняет. Пятый…
Не успели они как следует своим мыслям нарадоваться, как все пять
внуков хором оладьев с вареньем попросили. Только этих пятерых бабушки
накормить досыта успели, еще пятеро в двери постучалось. Все утро у
плиты стоять пришлось. Это еще полбеды. Как только о работе речь пошла,
мальчишки на речку купаться убежали. Оказалось, не все внуки такиепокладистые и правильные бывают, как у бабы Кати. Но и это еще полбеды.
Как с купанья вернулись, ребята стали девчонок задирать. За косички
дергать и обидными словами обзываться.
- Машка – бумажка! – выкрикнул самый громкоголосый.
Машка тут же надулась и плакать собралась.
- Алинка – горькая калинка! – дразнился другой.
Девочка Алина не успела ответить, как он ее еще и за косичку дернул.
- ВарварА съела комара! – с яблони прокричал третий.
- Во-первых, я не ВарварА, а ВарвАра! – поучительно сказала девочка с
красивым именем Варвара, - А, во-вторых, никакого комара я не ела! Бе! – и
показала ему язык. За что он тут же бросил в нее яблоком.
Так как мальчишек стало в несколько раз больше девчонок, то силы были
неравны. Девочки побежали домой за помощью взрослых. Но что могли
сделать старенькие бабушки с расшалившейся сотней внуков?
Поэтому, уже к вечеру, опять все у ворот антошкиной бабушки собрались.
- Я, конечно, детей люблю, но когда мальчишек слишком много, они
проказничать начинают, - сделал вывод председатель и почесал голову, -
Ну, какие будут предложения?
Тут все девочки попросили, чтобы деревню в их честь, в Девчонкино,
переименовали. Чтобы справедливо было. Хотели мальчишкам отомстить.
Но тут Никонор Никонорович мальчиков поддержал:
- Хватит нам одного детского дня! Придумаем новое название, мальчиков
опять мало станет, вот вы с ними и поговорите о том, как надо себя вести.
И снова все думать стали.
- Рыбаки с рыбалки возвращаются, - углядел вдалеке дед Василий мужчин
в высоких сапогах с удочками в руках, - Счастливые! Сидят себе на своей
речке в тишине, и в ус не дуют. А мы тут за них думай!
- А что? Рыбаково…По-моему, хорошее название, - воодушевился Никонор
Никонорович, - Рыбаки, это вам не мальчишки, озорничать не станут.
Народ председателя поддержал.
- И не коровы. Их доить не надо.
- И не петухи. Шуму от них никакого.
- И не конфеты, чтоб в зубах дыры делать.
- И рыбу для ухи принесут. От них одна польза, - заключила вездесущая
баба Катя. Антошкина бабушка кивнула в ответ. Что, мол, полностью с ней
согласна.
С этого дня деревня Мальчишкино стало Рыбаково.
На этот раз жителям повезло. Их никто не будил. Это раз. Никого не надо
было доить. Это два. Ни у кого не болели зубы. Три. Никто не обзывался и
за косички никого не дергал. Это четыре. Все просто встали с утрапораньше, надели высокие непромокаемые сапоги, вооружились удочками
и строем пошли на речку рыбу ловить.
- На кого идем, Антошка, - спросила антошкина бабушка у внука,
размахивая ведром, - На пискаря, карася или окуня?
- Н-н-незнаю, бабуль, - оторопело отвечал мальчик. Никак у него в голове
не укладывалось, что он на рыбалку не с дедушкой, а с бабушкой идет. Да
еще не вдвоем, а всей деревней, - А на акулу нельзя? – на всякий случай
поинтересовался он. Вдруг бабушка испугается и назад домой повернет.
Очень уж пирожков с картошкой хотелось, которые вчера на завтрак были.
Сегодня бабушка их испечь забыла, так как на рыбалку торопилась.
- Утренний клев самый богатый, - поучала она внука. Так он без вкусного
сытного завтрака и остался.
Пришлось со всеми на речку идти.
Все бы ничего, но и с этим названием не все хорошо сложилось. Батальон
рыбаков вмиг всю рыбу в речке переловил и сразу поскучнел. Делать-то
нечего стало.
«Рыбак без рыбы, как продавец в магазине без товара. Или как врач без
больных. Или как учитель без учеников. Или…». Антошкины размышления
прервал зычный голос деда Василия:
- Я думаю так. Раз нам всем рыбы в одной речке не хватает, значит надо
поменять название так, чтобы у нас в деревне не одна речка была, а три или
четыре. Тогда всем рыбы вдоволь достанется.
Все закивали головами.
- Правильно мыслишь, дед Василий. Голова!
И быстренько Рыбаково на Речкино изменили.
А утром новая забава. ЗАПЛЫВ НА ЧЕМ ПРИДЕТСЯ называется. Это
Антошка придумал, когда в банном тазике из комнаты в кухню заплывал.
Потому как их деревня из сухопутной в мокроходную превратилась. Одной
большой речкой стала. Конечно, в ней и рыбы – за год не переловить, но,
после того, как название сменилось, жители Речкино рыбалкой
интересоваться перестали. Их теперь больше всякие плавсредства, то, что
на воде держаться может, интересовало.
- Право руля!
- Отдать швартовы!
- Кинуть якорь!
- Спустить паруса! – неслось со всех сторон.
Антошка выловил из воды проплывающие мимо дедовы сапоги и
приспособил их под весла.- И раз, и два, и три, взяли…- раздалось совсем рядом, и мимо мальчика
проплыл груженый бабой Катей и дедом Василием плот, сделанный из
двух соединенных между собой деревянных дверей.
Выплыв со двора, Антошка от удивления весла-сапоги утопил. И было чему
дивиться.
Жители Речкино передвигались по улицам кто на чем. Кто-то приспособил
под это дело строительные доски, кто-то путешествовал в корыте. Были и
такие, кто передвигался по воде на обычных резиновых мячиках. Пара
ребят с соседней улицы, Ванек и Санек, плыли своим ходом. То есть без
ничего. Смотреть на них было смешно. Ванек плыл брассом, высоко
вскидывая руки, как пловец-профессионал. При этом он еще и на моржа
был похож, тем, что каждую секунду фыркал, когда вода попадала ему в
рот. Не на того, который зимой в проруби купается, а на того, который на
Северном полюсе живет. А Санек на поверхности воды распластался
лягушкой, и ногами и руками по ней колотил. Брызги от него во все
стороны летели.
- Чего размахался? Не видишь, приличные люди солнечную ванну
принимают, - сделала ему замечание медсестра из детской поликлиники. Та,
которая уколы и прививки всем ребятам ставит. Санек как ее увидел, еще
пуще в воде биться стал. Наверное, от страха, что она ему за то, что он ее
намочил, укол влупит.
- Из-з-звините, тетя Кл-кл-лава, буль-буль, - сказал он и стал ко дну идти.
- Справа по борту утопающий! – проревел в свернутую трубочкой газету,
тракторист Серега. Он с детства мечтал моряком стать. Все книги в
библиотеке про морские путешествия прочитал. Поэтому, про то, как себя
на воде вести все-все знал. – Спустить спасательный крюк!
Размахнулся и железный крюк от трактора в отчаянно барахтающегося
Санька бросил. Тот как увидел, что в него вместо круга запчасть тракторная
летит, икнул и с головой под воду ушел.
- Да не крюк, неуч, а кран! – внес свою лепту в спасение утопающего
сантехник дядя Федор. И кран от водопровода кинул.
- Буль! – пошли по воде круги. Это Санька сказать хотел, чтобы его спасать
перестали, а вместо этого буль получилось.
- Тута, я, внучек. Туда! – отозвалась приплывшая на место происшествие
его бабушка. Ей вместо санькиного «буль», «бабуль» послышалось. Она его
сачком для бабочек стала вылавливать. Только вместо мальчика, карася
поймала.
Совсем худо бы Саньку пришлось, если бы мимо Никонор Никонорович
на надувном матрасе не проплывал. Он Саньку рукой в воде нащупал и за
шиворот рубашки вытащил.«Не деревня, а сплошное бедствие!» подумал Антошка и домой в своем
тазике погреб. А жители опять на экстренное совещание собрались.
В Речкино опять наступило утро. Антошка открыл один глаз, затем
второй. Повертел головой. Потрогал вокруг себя. Сухо.
«Неужели получилось?» с надеждой спросил он сам у себя, соскакивая с
кровати. Одевшись, мальчик по привычке распахнул окно, выпрыгнул во
двор и набрал в легкие ароматного деревенского воздуха.
«Цветочками пахнет. Вкуснотища - то какая!» - Антошка еще раз глубоко
вдохнул.
- Бабуль, ты где? – позвал он.
- Где ж мне быть, Антошка? – удивилась бабушка, поднимаясь с колен. Это
она грядку с флоксами от сорняков избавляла, - Вот, флоксы пропалываю.
Цветы как дети малые . Им хороший уход требуется. Тогда они долго
цветут и глаз радуют.
- Значит, мы снова Цветково?
- А как же иначе? Намаялись с этими названиями, будь они неладны. Вот
один умник сегодня ночью без разрешения председателя надпись на
табличке на въезде в деревню и сменил. Только неграмотный он, умник-
то…Пришлось исправлять. А то мало ли что в деревне с названием
Цвитково случится могло, - бабушка пристально посмотрела на Антошку.
Сначала строго, неодобрительно. И вдруг широко и счастливо улыбнулась,
- Молодец, Антошка. Целую деревню спас. Только грамоту-то учить все
равно надо.
- Ага! – пообещал мальчик и чмокнул морщинистую бабушкину щеку, -
Бабуль, ты не забыла, что сегодня у нашей мамы день рождения? Ты самый
ароматный букет нарви, а я за вазой побежал.
- Нарви, нарви, постреленок, - прошептала ему вслед бабушка, и снова
занялась цветником.
А на следующее утро…
Жители деревни Цветково встали с кроватей, умылись, позавтракали и
разошлись по своим делам. И больше с названиями не экспериментировали.
Никонор Никонорович строго-настрого запретил