Летит земля из-под ног, приближаются и удаляются деревья, скамейки и папа. Ветер брызжет теплом по лицу, по голым рукам и ногам, щекочет ступни сквозь дырочки сандалий, раздувает рубашку, как парус. Солнце то спереди, то сзади. Отчего мне так радостно? Я лечу на самолёте! Папа стоит и смотрит на меня с земли. С высоты он кажется таким маленьким, а я, как лётчик, поворачиваю штурвал, и самолёт послушно уходит влево. Выравниваю машину. Снова поворот, и снова. Им нету счёта…
Сегодня выходной день мы проводим в детском парке. После тира, где папа лихо погасил пульками огоньки на свечках, мы пошли к аттракциону с самолётами.
— Полетишь? — спросил меня он.
— Ещё бы, — ответил я.
— Какую выберешь машину? — отец с прищуром посмотрел на меня.
— Пап, ты что? — я удивлённо пожал плечами. — Конечно, вот этот истребитель!
Папа знал, что я именно так отвечу, и мой ответ его радовал. Он специально спросил, чтоб порадоваться за меня. Я часто рисую в альбоме самолёты и воздушные бои. На рисунках наши всегда побеждают, потому что у нас самые быстрые самолёты, а наши лётчики очень любят страну и небо.
Сначала мой тёмно-зелёный истребитель с красными звёздами на крыльях медленно набирал скорость, плавно отрываясь от стартовой площадки. Потом закружился вместе с другими всё быстрее и быстрее. Мне представился воздушный бой. Вот я гонюсь за противником, а у меня в пулемётах полный боекомплект. Но я правда, так ни разу не выстрелил, потому что впереди меня в красном планере за штурвалом сидела девочка, а девочка не может быть врагом. Папа меня учит, что девочек защищать нужно. Я смотрел на её жёлтые волосы, красиво развевающиеся по ветру, и мне подумалось, что эта девочка, должно быть, очень смелая, раз села за штурвал. Вела себя она очень спокойно, и в какой-то момент повернула голову в сторону ожидавших нас родителей, кому-то помахала рукой, и на её лице я увидел улыбку. «Лётчицей будет, как и я», — сделал я вывод. Пролетая на следующем вираже, я тоже помахал своему папе, но не увидел, помахал ли он мне в ответ. Со скоростью ветра неслась наша вереница из истребителей, планёров, штурмовиков, «кукурузников», а над нами кружилось мирное небо, и папы наши были рядом.
Дедушка мне часто рассказывал о войне. О том, что много горя и бед принесла она людям. Все папы и старшие братья ушли тогда на фронт защищать Родину и ценой своих жизней подарили нам мир! Сейчас этот мир защищают наши солдаты. «Вот скорее бы вырасти и стать военным лётчиком!»
Полёт окончен. Самолёты благополучно приземлились. Выйдя из кабины, я взглядом нашёл свою соседку. Она, щупленькая и хрупкая, ловко сбежала по деревянной лесенке, спускающейся от стартовой площадки, и с разбегу уткнулась в живот своему папе. Я понял, что её папа — офицер. На нём была зелёная рубашка с погонами и такая же зелёная фуражка. На погонах блестели золотые звёзды. «Эх, познакомиться бы!»
— Давай по пирожному? — предложил тут папа.
— Я пока не голоден, — ответил уклончиво я, стараясь не потерять девочку из виду.
— Может, тебя укачало? — предположил он.
Я зачем-то кивнул.
— Ничего, это дело поправимое. Тренироваться надо. Вестибулярный аппарат развивать. Я в армии «солнышко» на турнике научился крутить. Сперва тоже мутило. Привык. А ты начни с кувырков на земле. А, сынок?
— Хорошо, я попробую, — согласился я. — Папа, а ты хотел в детстве стать военным лётчиком?
— Помню, мечтал стать космонавтом, а все космонавты — это военные лётчики. Значит, хотел.
— А почему не стал лётчиком, а стал инженером?
— Зрение подвело. У лётчика должно быть отличное здоровье. Сейчас знаешь какие скорости развивают современные самолёты?
— Нет. А какие?
— Сверхзвуковые!
— А это как?
— Скоро покажу, узнаешь сам, на практике, — подмигнул мне он.
— А где такая «практика»? — не понял я значение незнакомого слова.
— «На практике» — это означает, на своём опыте, сам испытаешь.
«Вот это интересно! — подумал я. — Сам испытаю, что такое сверхзвуковая скорость!» — вырвалось у меня. — А ты не шутишь?
— Какие тут шутки? Подожди немного — и узнаешь, — загадочно ответил он. — Давай пока присядь, а я сбегаю за мороженым.
Я сел на скамейку, а папа умчался в сторону лотка с мороженым. Скорость его мне не показалась сверхзвуковой. Обычная папина скорость. «Интересно, а у звука какая скорость? — стал размышлять я. — Если я сейчас окликну папу, через сколько времени он меня услышит? А чего тут думать? — сказал я сам себе и негромко крикнул, но чтоб папа услышал: — Папа! Один, два, три, четыре…» — начал я отсчёт времени.
Папа не оборачивался. «Наверно, скорость звука зависит ещё и от громкости!» — догадался я и крикнул на этот раз намного громче:
— Папа! Раз, два, три!
«Услышал», — обрадовался я, когда папа резко обернулся и чуть не выронил мороженое из рук.
Вернулся он намного быстрее.
— Чего кричишь на весь парк? Напугал! Я и не знаю, что подумал! И кого ты здесь так громко считал? — папины брови от возмущения стали похожи на две остроконечных крыши.
— Это я скорость звука измерял. За сколько времени звук долетит до тебя. Пап, ну, ты же сам сказал, что я на практике узнаю, что такое сверхзвуковая скорость! — постарался я успокоить отца.
Отец широко улыбнулся и брови его стали ровными и гладкими.
— Сынок, возможно, очень скоро, я тебе покажу, что такое сверхзвуковая скорость у самолёта. Они тут часто летают, учебные полёты совершают.
— Ладно, — согласился я и посмотрел в небо. — А вон какой-то маленький самолётик летит.
Папа закинул голову, приложил ладонь ко лбу, сделав её козырьком.
— Так это Миг-21, сверхзвуковой истребитель! — почти крикнул он. — Мы как раз для таких самолётов двигатель конструировали на нашем заводе. Сейчас ты всё поймёшь! Вот так удача!
Папа радовался самолёту, как дошколёнок новому ранцу. Я пока ничего не понимал.
— Ваня, скажи, вот когда летит «кукурузник», ты слышишь его звук? — обратился ко мне отец.
— Конечно, слышу. Тарахтит, как бульдозер.
— А когда пролетит?
— Звук с ним и улетает, — ответил я, ничего не подозревая.
— А сейчас ты слышишь звук?
— Нет, не слышу, — насторожился я, прислушиваясь.
— Вот! — сказал довольный папа. — Самолёт уж давно над нами пролетел, а звука не слышно. Ничего, сейчас услышишь.
И тут раздался рокот над нашими головами, как рёв десяти львов.
— Вот это да! Вот так скорость! Самолёт улетел, а звук двигателей его догоняет.
— Это и есть сверхзвуковая скорость! Теперь понял?
— На практике узнал!
****
Парк пустел. Мы сидели с папой на лавочке, разговаривали, смотрели в голубое небо, на растворяющийся белый след от двигателей давно улетевшего самолёта и ели слегка подтаявшее мороженое.