Черная полоса продолжалась. Опять – всё псу под хвост.
Его разочарование было настолько сильным, что он даже произнёс эту фразу вслух.
Обычно Джон не использовал подобные выражения. Ему не нравились абстрактные отсылки к анатомии животных, но сейчас данное определение, вероятно, являлось уместным – оно вполне соответствовало текущему положению дел.
Озвученная им констатация, наглядно подтверждалась результатами патологоанатомического исследования.
Пожалуй, на сегодня достаточно. Оставшееся он доделает завтра.
Приняв такое решение, Джон переложил материал в крио камеру. Продолжать вскрытие и препарирование сейчас ему явно не хотелось.
Закончив стерилизацию, он подготовил клетку для новой группы и запустил в неё животных. Возможно, ожидаемый результат даст следующая серия.
А если нет? Сомнений становилось всё больше.
Очередной штамм не оправдал возложенных на него надежд, и потому продолжать дальнейшие опыты с ним не имело смысла. Придётся начинать всё сначала.
Проблема заключалась даже не в потраченных впустую времени и силах. Его беспокоило то, что реальный результат работы на текущий момент отсутствовал.
Не радовал и последний финансовый отчет – имеющийся бюджет заканчивался, а для выделения дополнительных средств обоснований не было. С большой вероятностью в ближайшем будущем финансирование проекта могло прекратиться.
Размышляя об этом, Джон отметил странное чувство.
Оно было двойственным. С одной стороны, ему определённо не нравилась сложившаяся ситуация, но с другой стороны, несмотря на недовольство, он почему-то испытывал какое-то странное спокойствие или даже точнее – умиротворение.
Может так проявлялась реакция организма на переутомление?
В последнее время он действительно мало спал. Его распорядок полностью подчинялся желанию решить поставленную задачу.
Такое объяснение выглядело слишком очевидным. Возможно, причиной было что-то другое?
Например, отдалённые последствия. Он решил не развивать данную тему.
Сейчас ему определённо не хотелось думать об «играх разума». Неприятностей хватало и без этого.
К тому же подобные объяснения ничего не меняли.
Задача оставалась нерешённой. И ему всё чаще приходила мысль о том, что при исходных условиях у неё, возможно, вообще нет решения.
А если оно всё же есть?
Тогда, почему он его не видит? Что ещё ему требуется понять или сделать для того чтобы сдвинуться с мёртвой точки?
Раньше подобных трудностей не замечалось – неудачи были незначительными и носили временный характер.
Всё быстро выравнивалось, и он двигался дальше. Так происходило, начиная с учёбы в колледже, когда он впервые заинтересовался микробиологией и заканчивая предпоследней работой.
После колледжа Джон поступил в университет, где увлёкся вирусологией.
Она захватила его полностью. В то время он всерьёз решил заниматься наукой и даже опубликовал несколько статей.
После чего – его заметили и стали предлагать работу.
Подписав контракт с фармацевтической компанией, Джон не остановился в своём развитии. Дальше ¬– последовало увлечение генной инженерией.
Со временем ему удалось достичь предела своих мечтаний. Через несколько лет у него появилась возможность заниматься исследовательской работой, получая за это очень неплохие деньги, и на тот момент ему казалось, что он добился того, чего хотел.
Имелось всё необходимое для того, чтобы считать себя счастливым: обеспеченная материально жизнь, а также отличные возможности для разгадывания загадок природы – как он сам, полушутя, определял свое увлечение наукой.
Разумеется, ему всё это нравилось. К тому же такое положение повышало его самооценку.
Действительно, не каждому дано разгадывать подобные загадки, и уж тем более улучшать природу, а он – реально такое делал.
Несмотря на относительно молодой по сравнению с другими науками возраст, генетика демонстрировала впечатляющие результаты – она буквально меняла мир. Поэтому не удивительно, что тогда, Джон чувствовал себя чуть ли не помощником бога.
У него имелись возможности не только улучшать то, что уже существовало, но и создавать то, чего в природе ещё не было. Он буквально творил новую жизнь.
Кроме того всё это представлялось ему очень интересным, и потому Джон искренне верил в то, что занимается любимым делом.
Возможно, так оно и было. До подписания текущего контракта.
Подписав его, Джон начал работать над секретным проектом – созданием нового штамма вируса с определёнными заданными свойствами.
Причём весьма необычными. В результате его воздействия на организм носителя требовалось достичь значительного повышения агрессивности.
Параллельно – предполагалось создание соответствующей вакцины.
Джон уже имел подобный опыт работы, и потому первый этап её разработки также возлагался на него. Разумеется – за отдельное вознаграждение.
Сначала поставленные задачи показались ему не очень сложными.
Пути их решения на первый взгляд выглядели очевидными. Ранее уже проводились исследования, которые показали, что такие расстройства, как шизофрения, маниакально-депрессивный психоз и психопатия у людей связаны с мутациями в гене, кодирующем белок Nr2e1.
Также было доказано, что у мышей мутации данного гена напрямую связаны с агрессивным поведением. Поэтому он решил поработать именно с этим геном.
Легко нашёлся и подходящий для данных целей вирус.
Подготовительный этап занял всего лишь несколько месяцев. После чего он приступил к созданию исходных вариантов опытной модификации.
Устойчивые модификации генома тоже были созданы без особых проблем.
Он отобрал из них самые перспективные. Далее – начались опыты на мышах.
До определённого момента всё складывалось неплохо.
Вирус действовал – изменения были явными. Испытуемая группа проявляла повышение агрессивности.
Постепенно эти изменения закреплялись и генетически – они стали передаваться потомству. Второе поколение инфицированных животных проявляло агрессию заметно чаще и больше, чем первое и явно доминировало над незаражёнными конкурентами.
Воодушевлённый успехом Джон занялся разработкой вакцины.
И тоже – практически сразу получил впечатляющий результат. В процессе апробации опытного варианта им было выявлено то, что у потомства вакцинированной группы заметно увеличиваются интеллектуальные способности – такие особи проходили тестовые лабиринты гораздо лучше, чем потомство контрольной и инфицированной групп.
Данный побочный эффект разумеется, требовал дополнительных исследований, но уже на данном этапе представлялся многообещающим. Интеллектуальная генетическая стимуляция могла стать перспективным направлением.
Джон поверил в свою удачу, но как оказалось – преждевременно.
Третье поколение инфицированных и привитых групп показало резкое снижение продолжительности жизни, а четвертое к тому же ещё и возросшее бесплодие. Оба поколения дали значительный рост числа онкологических заболеваний, а интеллект потомства привитой группы упал ниже нормы.
Общий итог – сводился к нулю. Вся его предыдущая работа оказывалась практически бесполезной.
Оставалась надеяться только на то, что параллельно разрабатывалось несколько штаммов, и потому он всё ещё мог рассчитывать на положительный результат.
Расчёты не оправдались. Аналогичные неудачи повторялись и с другими штаммами.
После ряда провальных попыток Джон уже не был уверен в том, что оставшиеся модификации смогут спасти положение.
Ситуация явно складывалась не в его пользу. Почти все средства уже потрачены, а он не продвинулся в своих исследованиях практически ни на шаг.
Заказчикам нужны результаты. А при их отсутствии – они могут закрыть проект. Кризис не располагает к сомнительным инвестициям.
Другая сторона проблемы выглядела ещё хуже – то, чем он сейчас занимался, являлось как минимум незаконным.
Разработка биологического оружия – прямое нарушение международной конвенции. Подобное осуждается всеми странами ООН.
Понятно, что заказчики не были заинтересованы в утечке информации. Поэтому данный проект был строго засекречен.
Официально – его контракт заключался с частной лабораторией, временно работающей на одну малоизвестную компанию.
Согласно ему Джон выполнял заказ на проведение специального научного исследования. Притом с совершенно иной целью – это был очередной проект из разряда странных разработок «любознательных британских ученых».
Люди, имевшие доступ к реальной информации, очевидно, представляли определённую опасность для заказчиков.
Поэтому имелся риск того, что с ними могло что-то случиться. Например, в случае огласки.
Хотя и другие варианты тоже не следовало исключать.
Сейчас он уже не был уверен в том, что поступил правильно, согласившись на эту работу. Возможно, голос беспокоил его не зря.
Пытаясь отвлечься от этих невесёлых мыслей, Джон занёс данные вскрытия и номера препаратов в журнал.
Недостающие данные и итоговый протокол серии будут заполнены завтра, но сам гештальт ему следует закрыть уже сегодня. Закончив работу с документацией, он аккуратно, как и предписывалось инструкцией, поместил контейнер с культурой в камеру дезактивации и нажал кнопку «пуск».
Готово. Штамм «L21K12N7» исчез из мироздания.
Впрочем, его и не было изначально. Он создавался человеком. Творение получилось не таким, как хотелось творцу, и потому подлежало уничтожению.
– Уж лучше так, чем плодить опасных химер, – неожиданно для себя подумал Джон. – И хватит уже рефлексировать по этому поводу.
Предыдущий этап вычёркивался из реальности и переносился в память. Очередная неудача оставалась в прошлом. С текущего момента ему следовало думать о будущем, в котором всё будет хорошо.
Нужно отдохнуть. Возможно, уже завтра хандра пройдёт.
Хотя вряд ли – ему вспомнились мыши, вскрытие которых он решил отложить – данное действие явно не будет способствовать улучшению его настроения.
Джон не любил вскрывать. Ему всегда было жалко тех животных, которых он приносил на алтарь науки.
Вероятно, это являлось одной из основных причин, не позволявших ему заниматься генной инженерией животных.
Растения тоже не вызывали у него особого интереса. И возможно именно потому объектом его научных исследований стали вирусы, которые заметно отличались от других живых организмов.
Что обычному человеку (в смысле – не специалисту) известно о вирусах?
«Вирусы (лат. virus яд) - мельчайшие микроорганизмы, не имеющие клеточного строения, системы синтеза белка и способные к воспроизведению лишь в клетках высокоорганизованных форм жизни.
Они широко распространены в природе, поражают животных, растения и другие микроорганизмы.
Вирусы обладают способностью перестраивать жизнедеятельность клетки так, что она перестает узнавать собственную генетическую информацию.
Такая клетка функционирует в соответствии с генетической программой вируса, синтезируя вирусоспецифические молекулы. С этой точки зрения вирусы являются генетическими паразитами клетки.
В основе воспроизводства вирусов лежит разобщенный во времени и пространстве (на территории клетки) синтез вирусных нуклеиновых кислот и белков, которые затем независимо друг от друга прибывают к местам сборки вирусных частиц.
Вирусы как генетические паразиты клетки характеризуются способностью к интеграции. Интеграция - объединение вирусного генома с клеточным. Группа вирусных генов, включенная в клеточный геном, называется провирусом.
Провирус может длительное время существовать в виде так называемых молчащих генов, никак себя не проявляя.
Однако в соответствующих условиях он может активироваться, что приводит к развитию болезни.
Интеграция характерна для онкогенных ДНК-содержащих вирусов, для вируса гепатита В, обязательна для ретровирусов, к которым относятся онкогенные РНК-содержащие вирусы и вирусы иммунодефицита человека». /Медицинская энциклопедия/
Очевидно, что для людей, не имеющих обширных знаний в области биологии, данная информация большей частью представляется непонятной и очень сложной – большинство из них знает о вирусах лишь то, что они – являются причиной различных болезней.
При этом им часто даже не известно, каких именно. У обычных людей болезни вызывают исключительно негативные ассоциации, и возможно именно потому подобные темы мало кого интересуют.
Впрочем, такими были не все. Некоторые – явно отличались от большинства.
Джону, например, вирусы представлялись интересными.
Для него они являлись особой формой жизни – уникальной в своей простоте и приспособленности. Ничего лишнего – предельный функционал.
А кроме того в них явно имелась какая-то загадка, которую Джон очень хотел разгадать.
Отгадывать загадки он любил с самого детства. Ему нравилось получать новые знания – в такие моменты его охватывал непередаваемый восторг от осознания того, что перед ним открылась ещё одна из тайн природы.
Для него это очевидно являлось одним из основных жизненных интересов. И возможно именно потому в процессе постановки опытов, поиска ответов и новых решений он испытывал заметный эмоциональный подъём, а во всех остальных случаях – в его реакциях преобладал флегматический темперамент.
Насколько ему помнилось – так было практически всегда, но почему-то со временем данные ощущения стали заметно слабей.
Может он к ним привык, а может в нём что-то поменялось. Постепенно и как-то незаметно наука превратилась для него в работу, которая вызывала значительно меньше положительных эмоций.
Она стала чем-то обязательным и малоинтересным. Особенно в последнее время.
Занимаясь ею он уже не испытывал той прежней радости и подъёма.
Зато всё чаще проявлялось раздражение. И чем дальше – тем больше оно усиливалось. Теперь – его в основном радовала только оплата.
Изменения были явными, но он не мог понять их причины. Почему так происходит?
Возможно, во всём виноват кризис?
Не случайно мысль о нём возникала в его голове уже второй раз за день. Данное явление являлось массовым, и он, вероятно, тоже подвергался его действию.
Из сообщений масс-медиа складывалось некое общее представление о кризисе, которое сводилось к тому, что экономика испытывает серьёзные трудности, и это – сказывается на жизни большинства людей.
Джон не испытывал серьёзных материальных проблем, но их отсутствие вовсе не означало, что происходящее его не затрагивает. В представлении масс-медиа почему-то отсутствовало главное: больше всего влияние кризиса сказывается именно на сознании.
А оно – явно меняется. И притом – не в лучшую сторону.
Ухудшаются отношения между людьми. Обостряются конфликты между странами. Всё чаще прогнозируют мировую войну. Всё больше появляется религиозных фанатиков и предсказаний о конце света.
Что говорили о кризисе в античные времена?
Испытание? Переломная точка?
Судя по всему, древние греки были безнадёжными оптимистами. Сегодня у этого слова имелось множество значений в различных областях человеческой жизнедеятельности, и ни одно из них не предполагало ничего хорошего.
Очевидно, он ошибался, когда полагал, что его всё это не касается. Данная реальность была единой для всех.
Соответственно – и для него тоже. В последнее время ему всё чаще казалось, что проявления кризиса присутствуют везде и проявляются буквально во всём.
Возможно, именно им объяснялось большинства последних неудач в работе. И не только в ней. Кризис влиял даже на его мысли.
Реальных способов избавиться от этого влияния Джон пока не видел, хотя и был уверен в том, что если бы он обратился к психоаналитикам и психиатрам, то они наверняка нашли бы подходящее название его состоянию и, разумеется, прописали бы ему подходящее лекарство.
Идти таким путём ему не хотелось. Вряд ли бы это решило существующие проблемы – скорее создало бы дополнительные.
У него уже имелся подобный опыт и потому после лечения депрессии Джон сначала отказался от препаратов, влияющих на сознание, а затем – и от большинства остальных.
Сейчас они ему не требовались. Он был в хорошей физической форме, правильно питался и за исключением работы вёл в основном здоровый образ жизни.
Может, всё-таки причиной является перенапряжение?
Маловероятно. Во время учёбы в институте ему приходилось выматываться значительно больше и ничего подобного с ним не происходило.
Из внутренних причин оставались только какие-то ещё не выявленные болезни или рецидив.
Теоретически – всё возможно, но никаких симптомов он пока не видел. Признаков обострения тоже не наблюдалось. Похоже, что здесь было что-то другое.
Что именно? Возможно, определив причину, ему удастся найти решение.
Пока очевидным представлялось только то, что данная ситуация сложилась не сразу – подобные мысли возникали у него и раньше.
Они уже были до появления ощущения кризиса. И потому наиболее рациональным являлось только одно объяснение: его текущее состояние как-то связано с теми изменениями, которые последовали за смертью родителей.
Ему не хотелось об этом вспоминать. Когда родители погибли в автокатастрофе, Джон испытал психологический шок, перешедший впоследствии в затяжную депрессию.
В то время он замкнулся и ни с кем не общался, кроме своего врача и коллег по работе. Да и с ними – общение происходило только по необходимости. Тогда его осознанная жизнь свелась к работе и приёму назначенных врачом препаратов, а всё остальное – происходило как в тумане.
Ему постоянно вспоминались родители, и при каждой мысли о том, что их больше нет – Джон испытывал невыразимую тоску, которая уменьшалась только тогда, когда он отвлекался на работу.
Вне работы она усиливалась. От неё спасали только лекарства – они искажали ощущение реальности и размывали чувство потери.
Только через год его депрессия уменьшилась до терпимого минимума, и он смог сначала – снизить дозу, а затем и вовсе – прекратить приём препаратов.
После этого реальность вернулась, но память так и оставалась поделенной на «до» и «после» аварии. То, что происходило с ним в течение года «после» – практически не помнилось. Из данного промежутка времени ему вспоминалась только работа, которая являлась тогда для него основной частью жизни, и ощущение незначимости и нереальности всего остального.
Следующее изменение было связано с поездкой в Египет и пирамидами.
Про пирамиды ему неоднократно рассказывал дед и потому с самого детства Джон мечтал их увидеть. Неожиданно у него появилась возможность осуществить эту давнюю мечту, и он ею воспользовался.
Всё сложилось само – его отправили в отпуск, и спасительного отвлечения в виде работы на тот момент у него не было.
Он не знал чем себя занять и опасался возвращения депрессии. Тогда же кто-то посоветовал ему в качестве отвлечения туризм.
Джон принял этот совет. Он вспомнил рассказы деда и решил поехать в Египет.
Сборы были недолгими. Его багаж, состоящий из смены белья, документов, кредитки и ключей с любимым брелоком-талисманом, легко поместился в дорожную сумку.
Билет на авиарейс из Хитроу он забронировал заранее. Через несколько часов Джон был уже в Каире.
Та поездка перевернула всё.
Его сразу же захлестнули новые впечатления. Дед оказался прав – пирамиды даже издалека выглядели восхитительно!
Позже ему удалось рассмотреть их уже вблизи.
Такого наплыва эмоций ему не приходилось чувствовать уже давно. Трогая грубую поверхность камней, из которых они были сложены, он испытывал невероятный восторг от происходящего.
После поездки к пирамидам Джон отправился в гостиницу, где и увидел свой первый необычный сон.
До этого ему приходилось видеть различные сны и испытывать разные ощущения, но того, что он пережил тогда, с ним ещё не происходило. Тот сон явно отличался от всех остальных снов виденных им ранее.
Во-первых, он практически ничего конкретного из него не помнил – в его воспоминаниях присутствовало только общее впечатление, согласно которому можно было предположить, что основной темой и действием являлось некое общение или обмен информацией.
С кем именно? Он затруднялся с ответом. Джон неоднократно пытался анализировать этот сон впоследствии, но ему так и не удалось вспомнить загадочного собеседника.
Оставшееся впечатление было расплывчатым и крайне противоречивым. В какие-то моменты ему казалось, что он знает того человека, который беседовал с ним во сне, а через некоторое время – возникало чувство, что это был вовсе и не человек.
Позже – он вообще пришел к мысли, что собеседников могло быть несколько.
Предмет общения тоже помнился приблизительно. Ему казалось, что они обсуждали что-то научное.
Впрочем для того чтобы утверждать это точно у него не было оснований. Когда он пытался вспомнить, о чём конкретно шёл разговор, на ум почему-то каждый раз приходили разные мысли: о душе, природе человека, а также об информации и смысле жизни.
Имелось и не менее загадочное, во-вторых. Во сне Джон точно знал тему и предмет и хорошо понимал то, что говорил (или говорили) ему собеседник (или собеседники) – во всяком случае, именно таким было оставшееся после пробуждения внутреннее ощущение.
И он почему-то верил этому ощущения даже несмотря на то, что так и не мог вспомнить ничего определённого, кроме одной фразы.
«Запущена программа инициации», – Так звучала фраза, которую он запомнил. Джон не знал, что точно она означала, но с ней, очевидно, было связано что-то важное – после того как она прозвучала, с ним что-то произошло, и сон прервался.
В-третьих, его пробуждение тоже представлялось необычным. Проснувшись, Джон испытал чувство дезориентации и столкнулся с затруднением самоидентификации – ему пришлось затратить несколько секунд на то, чтобы вспомнить, кто он такой и где сейчас находится.
В тот момент в его голове возникла странная ассоциация – он ощутил себя маленьким мальчиком, стоящим у распахнутой в незнакомый мир двери.
Затем – всё вернулось на свои места. Через короткий промежуток времени Джон вновь стал собой и практически сразу же начал размышлять о том, что с ним произошло.
Возможно, увиденный им сон является неким предупреждение?
О чём? Как его трактовать? Или всё можно объяснить проще?
Что если и сон и оставшееся после него ощущение являются всего лишь результатом перевозбуждения вызванного впечатлениями и эмоциями, полученными накануне, наслоившимися на какие-то сигналы из подсознания?
Тогда эти размышления были недолгими. Он вспомнил, что опаздывает на завтрак и поспешил к столу.
Распорядок того дня оказался не менее насыщенным, чем предыдущего. Позавтракав, Джон отправился на экскурсию, а после обеда – посетил музей.
Новые впечатления вытеснили мысли и ощущение, оставшиеся после непонятного сна.
Они исчезли и больше не возвращались. Последующие ночи он спал как убитый, и того, что ему снилось, уже не помнил.
Из отпуска Джон приехал отдохнувший и полный сил и интереса к жизни. После поездки он с удвоенной энергией взялся за работу, в результате чего был вознагражден судьбой и работодателями – через несколько месяцев ему предложили повышение.
Ещё через два года последовало предложение с гораздо большей оплатой и возможностью самостоятельной научной работы.
Ему давали целую лабораторию. Разумеется, он принял это предложение.
На тот момент оно представлялось ему интересным и перспективным – у него появлялся реальный шанс заняться практическими исследованиями.
Впоследствии эти представления изменились, а в его планы внесла коррективы жизнь. В конечном итоге - всё пошло совсем не так, как он рассчитывал, хотя вероятно, об этом можно было догадаться с самого начала.
Имелось странное совпадение. Незадолго до подписания контракта Джону приснился ещё один непонятный сон.
Проснувшись после него, он почему-то сразу же вспомнил свою поездку в Египет.
Оказалось, что тот первый сон не исчез из его памяти. Забытые, как ему до этого казалось, впечатления – вернулись в полном объёме.
Более того ¬– они дополнились. Неудивительно, что в тот момент у него сразу же возникла мысль о том, что первый и второй сны как-то связаны.
Они определённо не являлись случайными. Похоже, что во время поездки с ним что-то произошло, и теперь вызванные этим незаметные ранее изменения начали становиться видимыми.
Первые из них проявились за два дня до специального собеседования на новой работе – когда он прошёл предварительное собеседование и начал знакомиться с рабочей документацией.
Тогда он мало что понял. Стандартная процедура, с которой ему приходилось сталкиваться уже не первый раз, имела неожиданные последствия – при изучении внутренних правил документооборота у него возникло необъяснимое беспокойство.
При том он был уверен в том, что никаких оснований для подобного ощущения нет – Джон подробно изучил договор и счёл условия приемлемыми, но, несмотря на это, где-то внутри него какой-то червячок сомнения явно выражал своё несогласие.
Происходил непонятный конфликт между его разумом и кем-то ещё. Разум – настаивал на том, что нужно как можно быстрее подписывать договор.
Джону предоставляли лабораторию и кроме того предлагали хорошие деньги. У него появлялась возможность получить то, чего он давно хотел, но упрямый червяк почему-то не соглашался с такими доводами и продолжал его изводить.
Сначала – только ощущением, а затем – уже и другим способом. Впоследствии оказалось, что этот «внутренний оппонент» мог вполне конкретно формулировать свои мысли и даже произносить их вслух.
Во всяком случае, именно так показалось Джону, когда он впервые услышал его на финальном собеседовании непосредственно перед подписанием контракта – отчётливое появление в его голове, явно не принадлежащих ему мыслей и фраз, было воспринято им как чей-то голос.