Раша все витягувала з України. Що і продовжує робити і надалі...
интернет-сайт «Зеркало недели» (Украина)
Докопаться до экономических тайн Старой площади (по этому адресу находился комплекс зданий ЦК КПСС) делом было практически невозможным – это не в канцелярских традициях того времени. Единственным человеком, кто отважилась разорвать этот заговор молчания вокруг проблем России и русских, пролить, наконец, свет на эти дискриминационные для РСФСР процессы стала сотрудник Института государства и права АН СССР, доктор юридических наук Галина Ильинична Литвинова (1931–1992). На основе официальных данных, малодоступных для неспециалистов, она показала, что русский народ был самым бесправным среди народов СССР.
В 1987 году на пленуме ЦК КПСС Г. И. Литвинова попыталась поднять вопрос о неравноправном положении РСФСР и русских по сравнению с другими народами и республиками: «Положение основного народа России и Союза вызывает вполне обоснованную тревогу и озабоченность. Официальная статистика свидетельствует о тяжелом, приниженном положении русского народа в важнейших сферах социальной, экономической и культурно-политической жизни страны… Без решения русского вопроса, – сказала она в своем выступлении на пленуме, – перестройка обречена на провал…».
Это был глас вопиющего в пустыне. Хотя все последующие события показали правоту этих прогнозов. И как бы сегодня бывшие партийные руководители, включая Горбачева, Лигачева, Рыжкова и других, не говорили, что они вот дескать что-то там не учили, чего-то там они не могли в силу обстоятельств, не знали мол, не предполагали. Нет-нет, люди просто оказались не на высоте своего положения и мыслили устоявшимися схемами. И главное не хотели видеть и слушать.
Ведь всегда во все времена находятся люди, которые являются провозвестниками каких-либо грядущих катаклизмов и серьезных катастрофических перемен в жизни – люди, которые говорят правду. Просто надо ощущать токи жизни, уметь слушать других, видеть явь, а не догматические схемы. А партноменклатуре позднесоветского периода говори не говори, – что об стенку горох.
Конечно, Г. И. Литвинова после этого выступления тут же была взята на заметку либеральной общественностью и выставлена как реакционер, мракобес. Ну и, конечно же (куда без этого), – великодержавный шовинист. В ее адрес звучало страшное ругательство тех времен – патриот. Это было странное время, когда многие возопили: «Патриотизм – свойство негодяев». И шли дальше, приставляя в след слову «патриот» – «фашист».
Неистовый публицист и член Межрегиональной депутатской группы, народный депутат СССР Ю. Д. Черниченко в интервью газете «Книжное обозрение» (№ 19, 1990) гневался: «…так называемый патриотизм – свойство негодяев. Я говорю: в понимании русских интеллигентов всегда было: «Как вы можете вожжаться с ним? Он же – «патриот»… Он минусы своей личности выгораживает тем, что орет на каждом шагу: «Я защищаю свою страну!». В данном случае… это род инвалидности: ничего, кроме того, что он русский, не держит его на белом свете».
«К 1919 году при наркомате национальностей насчитывался 21 комиссариат и отделы (литовский, еврейский, польский, армянский, латышский, чувашский, мусульманский и др.), которые представляли национальные интересы всех народов страны, кроме… русского. Так начиналась политическая дискриминация русского народа. Создавалась национальная государственность всех, кроме русских», – писала Г. И. Литвинова.
Урезались и права русских людей, которые уехали поднимать промышленность в национальных республиках: «В вузах Казахстана лица некоренной национальности, составляя 60 процентов и более 80 процентов промышленного рабочего класса, имели лишь 10 процентов студенческих мест».
Когда Литвинова приехала в Москву поступать в аспирантуру, то ей заявили, что «для России и русских мест нет», остались квоты для национальных республик.
Галина Ильинична Литвинова знала, что говорила. Имея доступ к информации Госплана и Госкомстата СССР, она провела детальный анализ того вопиющего неравенства развития русских регионов и национальных республик, которое сложилось в СССР.
Когда она стала работать в Институте государства и права, то, бывая в командировках в других республиках, она наглядно могла видеть, что в Прибалтике, на Кавказе, в Средней Азии люди живут лучше. Она стала разбираться в причинах этого положения и пришла к выводу, что органы власти и управления СССР десятилетиями просто обирают РСФСР до нитки в пользу национальных республик: «В 1945 году, например, сельскохозяйственные налоги в Белоруссии были в несколько раз выше, чем в Грузии, менее пострадавшей от войны. Когда в беседах с сельскими жителями Средней Азии, Закавказья или с потомственными горожанами, в т. ч. с москвичами, мне приходилось говорить о том, что зимой 1947 года в селах России, Украины и Белоруссии люди пухли и даже умирали от голода, никто не верил. Ведь в их республиках народ не голодал, не голодало и городское население».
«Законы о бюджетах по-прежнему создают наиболее льготный бюджетный режим для республик Закавказья, Казахстана, Средней Азии, – писала она в работе «К вопросу о национальной политике». – Помимо высокого (до 100) процента отчисления в бюджеты этих республик от налога с оборота – основного источника бюджетных поступлений, – эти республики, как правило, получают в свой бюджет все 100% подоходного налога с населения, тогда как РСФСР никогда не получала более 50%, не говоря уже о том, что эта республика никогда не пользовалась дотациями из общесоюзного бюджета, играя решающую роль в его формировании».
Причем, бюджеты большинства республик во многом состояли из дотаций централизованных источников. В конце 1980-х годов на 1 рубль своих средств Таджикистан и Армения получали 2 рубля дотаций, Грузия – почти 3 рубля. Так из поколения в поколение складывалось неравенство в потреблении – в России оно было в три-четыре раза меньше, чем в Прибалтике, республиках Кавказа и Средней Азии и др. Вот простой пример: число легковых автомобилей в личной собственности.
Число легковых автомобилей в личной собственности
(на 10 тысяч человек населения)
1980 1985 1987
СССР 295 447 500
РСФСР 292 444 496
Литовская ССР 657 917 1030
Латвийская ССР 601 793 857
Эстонская ССР 763 1086 1145
Сама Литвинова выросла в смоленской деревне Фролы и ее ранила неустроенность, бедность и вымирание русской деревни.
Она стала разбираться, и перед ней нарисовалась картина настоящей национальной катастрофы. Например, колхозники в 1951 году в Смоленской области на один трудодень получали 890 граммов зерна и 17 копеек деньгами, в Эстонии – 1 кг 830 граммов зерна и 1 руб. 50 коп., в Таджикистане – 2 кг 40 граммов зерна и 10 руб. 05 коп.
Доходы колхозников Узбекской ССР в 1950-е годы были в 9 раз выше, чем в РСФСР, а стоимость валового сбора продуктов растениеводства за 1 трудодень по закупочным ценам в Нечерноземной зоне оценивалась в 10 раз ниже, чем в Узбекской ССР, и в 15 раз ниже, чем в Грузии (см. Волков И. М. «Колхозное крестьянство СССР и первые послевоенные годы» – «Вопросы истории»,1970, № 6, с. 13–16).
Хотя в РСФСР самая высокая нагрузка посевных площадей на одного занятого колхозника и самое большое количество отработанных в году человеко-дней, доходы колхозников здесь сравнительно низкие, почти в 2 раза ниже, чем в Таджикской СССР, где земельная нагрузка почти в восемь раз ниже, чем в РСФСР («Народное хозяйство СССР в 1982 году» М., 1983).
Обеднение народов республики по сравнению с народами других республик в числе прочих факторов вызывалось несправедливой политикой закупочных цен. Низкие доходы сельского населения РСФСР, особенно Нечерноземья, – следствие низкой рентабельности ее колхозов и совхозов. Отрицательная совокупная рентабельность сельского хозяйства РСФСР объяснялась, прежде всего, политикой закупочных и розничных цен, посредством манипуляции которыми осуществлялось основное перераспределение национального дохода, создаваемого в республике, регионе.
Закупочные цены на картофель не восполняли в РСФСР даже затрат на его производство. В хозяйствах Нечерноземья себестоимость центнера картофеля составляла 9 руб. 61 коп., а сдавали его государству по 6 руб. 6 коп. (с учетом скидок на крахмал, нестандартность и проч.). Таким образом, чем больше хозяйство выращивало картофеля, тем больше были его убытки. Убыточно было производство льна и другой продукции, производимой на территории РСФСР.
Вместе с тем, цены на хлопок, рис, чай, цитрусовые ж другие производимые в южных республиках культуры дают возможность их производителям получать достаточно высокие доходы. Достаточно такого сравнения. Производство картофеля и цитрусовых требует почти одинаковых затрат труда, поэтому и цены на них во всем мире почти одинаковы, либо различаются в два–три раза, и только в СССР это различие 20–35-кратное: картофель стоит в 20 раз (по сравнению с апельсинами) или 35 (по сравнению с лимонами) раз дешевле, чем цитрусовые.
Что все это, если не дискриминация по национальному признаку?
Она пишет несколько публицистических работ, в которых пытается донести до органов власти и управления свои открытия в области экономической статистики и демографии. Она по политической наивности думала, что беды России в незнании власти истинного положения вещей.
Но напечатать наиболее острые статьи до конца 1980-х годов было практически невозможно. В работе «К вопросу о национальной политике» она пишет: «Сохранение до сего времени опережающих темпов социально-экономического развития нерусских народов по сравнению с русским привело к отставанию важных характеристик его социально-экономического, демографического и культурно-политического развития от большинства других народов, которым он помогал и продолжает оказывать помощь.
Так, по переписи населения 1970 года, обеспеченность занятого русского населения специалистами с высшим образованием, как в городе, так и в селе оказалась в два–три раза ниже, чем у народов Средней Азии, Казахстана, Закавказья. Практически русские оказались по этому показателю на последнем месте из числа наций, имеющих союзные республики. Тем не менее, крупнейшие вузы РСФСР по-прежнему отдают до 25% своих мест для внеконкурсного зачисления представителей ранее отсталых, а ныне передовых народов, усугубляя этим новое фактическое неравенство».
Но вывел людей из терпения проект переброски части стока северных рек на юг. Казалось бы, уже все жилы вытянули из России – взять больше нечего, так давайте заберем еще и воду, чтобы увеличить площадь орошаемых земель в Средней Азии, где в эти годы резко увеличивалось численность населения, а для орошения дополнительных сельскохозяйственных угодий своей воды там уже не хватало – Аральское море пересыхало.
Основная цель проекта состояла в расширении ирригационной системы Казахстана, Узбекистана и Туркмении.
Параллельно с этим разрабатывался проект переброски стока Вычегды и Печоры в бассейн Волги, по которому предполагалось построить несколько плотин с огромными водохранилищами. По сути дела, под воду должна была уйти значительная часть Русского Севера.
Первыми на защиту исторической среды обитания встали специалист в области древнерусского искусства В. Г. Брюсова, ученые Е. М. Пашкин, С. Н. Чернышев, Н. А. Некрасов, М. Я. Лемешев и Г. И. Литвинова. В ЦК КПСС стали поступать коллективные письма с протестами против проекта. В 1982 году в Вологде прошла конференция, посвященная проекту поворота северных рек. На ней с докладом о современном положении русского народа выступила Г. И. Литвинова, ставшая одним из лидеров движения против этого проекта.
В итоге молох союзной бюрократии удалось остановить – 15 августа 1986 года постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР работа над проектом была приостановлена.
А в республиках, что бы не произошло негативного в жизни республик, при различных осложнениях и экономических неурядицах везде и всюду предпочитали видеть руку Москвы и винили Россию и русских.
Выступая на пленуме ЦК КПСС 5–7 февраля 1990 года, первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Н. А. Назарбаев сказал: «Диктат ведомств в центре и на местах отождествлялся с Россией, с русским народом. Все в республиках, на местах думают, что если от министерств и ведомств имеется диктат на места, значит, это относится к России и к русскому народу…»
И сейчас, когда история и время, кажется, все поставили на свои места, в бывших республиках СССР продолжают винить Россию и русский народ. Вот типичный диалог при обсуждении статьи В. Каспрука «Сирийская пешка на кремлевской шахматной доске» на украинском интернет-сайте «Зеркало недели»: «Раша все витягувала з України. Що і продовжує робити і надалі...». На что оппоненты резонно отвечают: «70-е годы. Рядом – Ворошиловградская (сейчас Луганская) область УССР и Ростовская (РСФСР). В первой в магазинах и прод- и промтоваров изобилие. Во второй, хоть шаром покати».
Нет, все равно – «витягувала».
Для меня, как человек своего времени и воспитания, люди всегда делились на плохих и хороших, и все вместе они были – просто советские люди. Впервые с национальным делением я столкнулся во время службы в армии, где от сослуживцев-украинцев два года только и слышал: «Украина такая богатая, как бы мы жили, если бы были сами по себе!» И потом на протяжении десятилетий, где бы ни встречался с украинцами, одна и та же песня – «как бы мы богато жили, если бы не кормили русских лодырей и пьяниц».
Логическим завершением это всеукраинского мифа стал референдум 1 декабря 1991 года, на который был вынесен один вопрос – «Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?». В голосовании приняли участие 84,18 % имеющих право голоса граждан Украины. «За» проголосовало 90,32 % жителей Украины.
И не надо обольщаться в отношении мифического русского мира на Украине – так голосовали и на востоке, в том числе и те, кто сегодня на Донбассе воюет с Военными силами Украины.
По воспоминаниям родственников, живших в то время в Донецкой области, большинство населения было вне себя от радости. Так прямо и говорили: «Теперь без русских пьяниц мы заживем, как во Франции».
Жители РСФСР, действительно, отстали от большинства народов Советского Союза по уровню жизни, образованности и оказались перед реальной угрозой социально-демографической деградации. Но связано это было с тем, что она была «дойной коровой» КПСС для проведения национальной политики, и все прочие «витягували» из нее последние соки.
Если другие республики развивали свои национальные культуры, смогли сохранить национальное своеобразие и народные традиции, то в РСФСР все это немедленно подвергалось жесткой критике со стороны партийных органов.
Приведенные данные показывают, что по отношению к РСФСР со стороны ЦК КПСС и Правительства СССР проводилась откровенно дискриминационная политика. Поэтому события с принятием Декларации о государственном суверенитете РСФСР, столь разно трактуемые историками и политиками, можно признать частью национально-освободительной борьбы народов России не только за созидательное развитие, но просто за свое будущее.