За социалистическими и коммунистическими лозунгами уже давно скрывается мещанская, обывательская алчность и зависть и стремление к легким деньгам и вещам.
Иван Ефремов, 1967 г.
Другие ученые влияние психологической войны на распад СССР считают преувеличением и характеризуют события 1991 года как номенклатурный переворот, сопровождавшийся переходом власти от одного бюрократического клана к другому. И если вспомнить позднесоветские времена, то действительно идейный разрыв между ортодоксами партийного аппарата позднесоветского замеса и его комсомольским «авангардом» действительно наблюдался. На нижнем аппаратном уровне комсомольцам страстно хотелось сладкой жизни по западным образцам и моделям жизни, которые они выстроили по продукции Голливуда и представлениям, вынесенным из кратковременных поездок по линии Бюро международного молодежного туризма «Спутник» Комитета молодежных организаций СССР (КМО СССР).
Первые признаки этого явления И. А. Ефремов подметил давно: «За социалистическими и коммунистическими лозунгами уже давно скрывается мещанская, обывательская алчность и зависть и стремление к легким деньгам и вещам».
Писано это в 1969 году о них – «продолжателях» дела великого Ленина, с усмешечкой выкрикивавших на комсомольских съездах и конференциях сценарные речевки типа «Ленин! Партия! Ком-со-мол!». Строки из письма Ефремова и фильм «Маленькая Вера» говорят, по сути дела, об одном и том же – об идейном вырождении советской элиты от поколения к поколению.
Вот и в приведенном ранее эпизоде, когда накануне I съезда народных депутатов РСФСР 15 мая 1990 года в гостинице «Россия» во время встречи депутатов-аграрников председателя Совета Министров РСФСР А. В. Власов спросили, выйдет ли он из партии, если будет избран на должность Председателя Верховного Совета РСФСР, то он пафосно, в духе Павки Корчагина, ответил: «Это исключено – тогда я выйду из жизни». Слова громкие, вроде бы обязывающие к поступкам, а на самом деле не вышел же он из жизни, когда в 1991 году КПСС не стало. От дешевого показного комсомольского задора, не имеющего под собой никакой идейной подоплеки, до ренегатского перерождения всего лишь один шаг.
В номенклатурном слое возник существенный разрыв поколений, который по некоторым представлениям был преодолен молодыми аппаратчиками путем событий 1991 года.
«Коммунистический режим вырастил хищную номенклатуру, с вожделением смотревшую на богатства страны, которыми она в каких-то пределах могла распоряжаться, но не могла превратить в частную собственность», – писал в связи с этим один из крупнейших математиков XX века, академик РАН Игорь Ростиславович Шафаревич.
В пользу этой версии свидетельствует и прямая преемственность советской и постсоветской элиты. Известный отечественный социолог из Центра изучения элит в Институте социологии РАН Ольга Крыштановская отмечает, что «более 75% политической и 61% бизнес-элиты – это выходцы из старой советской номенклатуры. Новая политическая элита состояла в основном из бывших партийных и советских работников, а новая экономическая элита пополнялась из активистов и руководителей комсомола, из руководителей-хозяйственников».
Действительно, даже по прошествии 20 лет после распада КПСС, мы в своем государстве имеем дело с властной элитой, в основе своей состоящей из членов КПСС. По сути дела, все эти годы наша страна находилась (да отчасти и продолжает находиться!) под управлением бывших членов КПСС. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с биографиями наших президентов Бориса Ельцина, Владимира Путина, и даже, казалось, совсем молодого – Дмитрия Медведев. Председатели правительства России, министры, депутаты, губернаторы, и многие-многие другие руководители были членами КПСС. Но не только власть, но даже и те, кто, казалось бы, позиционируют себя ярыми антисоветчиками и антикоммунистами – Е. Гайдар, Г. Каспаров, В. Познер, Н. Сванидзе, И. Хакамада, Г. Явлинский, Рыжков и многие другие – в прошлом были членами КПСС. И даже Чубайс вот уже четверть века вбивающий последний гвоздь в гроб коммунизма – тоже носил в кармане на груди партийный билет.
Как известно, именно деятели из этой бывшей коммунистической обоймы больше всех скрипят зубами при словах «коммунизм», «социализм».
Народный депутат РСФСР от Новгородской области, входивший в группу «Беспартийных депутатов», вскоре после августовского путча 1991 года пометил в дневнике: «10 сентября. Коммунисты – и с той, и с другой стороны – бывшие и нынешние бьются за власть, а основная масса людей смотрит на это безропотно. Не хватит ли нам наблюдать, любоваться на этих коммунистов? Как они не перелицовывайся, но коммунистами они так и останутся. Весь вопрос в том, как нам избавиться от коммунистов?»
Как видим, так и не избавились.
Судя по словам генерал-майора КГБ СССР, начальника штаба Девятого управления, в начале 1980-х годов советника по безопасности у ливийского лидера Муамара Каддафи Валерия Николаевича Величко, эти комсомольцы разлива 1980-х годов достали и сотрудников КГБ.
«Андропов, к сожалению, продолжил кадровую линию Серова, Шелепина и Семичастного на мобилизацию на руководящие посты в Комитет государственной безопасности партийных и комсомольских работников, – пишет он в книге «От Лубянки – до Кремля» Величко. – Много негатива в чекистскую среду, особенно на местах, внес этот т.н. «золотой фонд». К рычагам власти в подразделениях КГБ пришла плеяда руководителей, многие из которых больше были озабочены исключительно своей карьерой и вопросами личного, а не общественного и уж тем более не государственного блага».
«Именно они, я думаю, и разложили боевой отряд партии, уничтожили и КГБ, и СССР, принеся могучую державу в жертву мелким частнособственническим интересам» – с горечью подчеркивает Величко, как и всякий совестливый человек, пытаясь разобраться, отчего же рухнул Советский Союз.
В некоторых странах при коренном сломе политической системы прибегали к практике люстрации – своего рода политической цензуре, которой подвергаются некоторые категории лиц по партийным или иным признакам. По сути дела, это запрет на занятие государственных должностей.
В ФРГ проводили политику, предписывающую воздерживаться от трудоустройства на государственную службу лиц, подозреваемых в радикальных политических умонастроениях. В 1970-е годы в Германии был принят закон о запрете на профессии (Berufsverbot), в соответствии с которым членам компартии было запрещено работать не только в государственных органах власти и управления, но и учителями в учебных заведениях. Был целый ряд профессий, куда не допускали тех, кого подозревали в симпатии к коммунистам.
Скрытое брожение (об этом, в частности, говорил оппозиционер-священник Глеб Якунин) в этом направлении в демократическом закулисье происходило, но не более того – до открытых призывов и законодательных инициатив дело не дошло. Поскольку такой закон для абсолютного большинства представителей демократического блока означал только одно – совершить политическое харакири. Подавляющее большинство так называемых «демократов» того времени – бывшие члены КПСС.
Можно ли было представить, чтобы Ельцин и люди из его окружения вдруг сказали бы, что в соответствии с демократическими убеждениями они отказываются от своих постов? Вопрос, думается, чисто риторический.
Правда, в декабре 1992 года народный депутат РСФСР, советник Президента РФ Бориса Ельцина по вопросам межнациональных отношений Галина Васильевна Старовойтова (1946–1998) внесла в Верховный Совет Российской Федерации законопроект «О запрете на профессии для проводников политики тоталитарного режима». Однако эта идея пришла в голову видной представительнице демократического лагеря лишь после того, как она была отправлена Ельциным в отставку со своего поста.
В последние годы довольно часто муссировался перестройки вопрос «Реформируем ли социализм?». Распад СССР, казалось бы, поставил точку в этом споре. Он выглядел, как доказательство невозможности обновления социализма советского образца.
Впрочем, точка зрения радикальных оппонентов советского строя и социализма, пожалуй, давно уже утратила свою актуальность. Достаточно взглянуть на развитие Китая или Вьетнама, чтобы понять – дело у нас было в чем-то совсем другом, а не собственно в социализме. Эти страны под руководством коммунистических партий совершили успешный переход от плановой экономики к рыночной, и динамично развиваются. Сегодня по всем международным рейтингам экономической свободы коммунистический Китай дает сто очков вперед, занимая более высокое место, чем демократическая и капиталистическая Россия.