И всё бы хорошо, да что-то нехорошо. Слышится Мальчишу, будто то ли что-то гремит, то ли что-то стучит. Чудится Мальчишу, будто пахнет ветер не цветами с садов, не мёдом с лугов, а пахнет ветер то ли дымом с пожаров, то ли порохом с разрывов.
Аркадий Гайдар,
«Сказка о Военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове»
12 декабря 1930 года Сталин написал письмо Демьяну Бедному, в котором его раскритиковал за клевету на русский народ в фельетонах «Слезай с печки» и «Без пощады»: «Вы... стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения, что нынешняя Россия представляет сплошную «Перерву», что «лень» и стремление «сидеть на печке» является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит и русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими. И это называется у Вас большевистской критикой! Нет, высокочтимый т. Демьян, это не большевистская критика, [а клевета на наш народ], развенчание СССР, развенчание пролетариата СССР, развенчание русского пролетариата».
А ведь Сталин и Бедный длительное время состояли в приятельских отношениях и постоянно писали друг другу письма.
Почему же столь резко стала меняться риторика?
В центре стали проявлять обеспокоенность тем, что коренизация привела к появлению национал-коммунистического уклона. Сталин, выступая с докладом на XVI съезде ВКП(б) (26 июня – 13 июля 1930 года) традиционно устроил разгром великорусскому шовинизму, однако в конце своей речи неожиданно подверг критике уклон к местному национализму: «Существо уклона к местному национализму состоит в стремлении обособиться и замкнуться в рамках своей национальной скорлупы, в стремлении затушевать классовые противоречия внутри своей нации, в стремлении защититься от великорусского шовинизма путем отхода от общего потока социалистического строительства, в стремлении не видеть того, что сближает и соединяет трудящиеся массы национальностей СССР, и видеть лишь то, что может их отдалить друг от друга».
По мнению американского исследователя Терри Марина, «враждебное отношение к традиционной русской культуре в Белоруссии и на Украине (но не на Советском Востоке)… воспринималось как свидетельство прозападных и, следовательно, – антисоветских настроений».
Снизить накал коренизации помимо всего прочего пришлось еще и потому, что дело шло к большой войне в Европе. И советское руководство прекрасно это понимало.
В начале 1933 года президент Веймарской республики Пауль Гинденбург (1847–1934) назначил Адольфа Гитлера рейхсканцлером – главой правительства. Один из идеологов Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), ближайший соратник Гитлера и будущий райхсминистр по делам восточных территорий Альфред Розенберг (1893–1946) уже в эти годы открыто говорил о необходимости отделения Украины от России.
На историческом горизонте вовсю сверкали грозные зарницы – предвестники большой грозы. Необходимо было срочно развивать оборонную промышленность и готовить инфраструктуру страны к предстоящим испытаниям. Без русского пролетариата это было невозможно.
Не случайно на XVI съезде ВКП(б) Павел Петрович Постышев (1887–1939) заявил «или индустриализация, или украинизация».
Основными зернопроизводящими регионами СССР в эти годы были Украина, Кубань и губернии Центрально-Черноземного региона. В этих условиях стремление Украины присоединить (а по сути дела, аннексировать) к себе эти территории РСФСР со всей остротой ставило вопрос национальной безопасности и выживания страны. Вспомним слова Главы администрации Северо-Кавказского края «о курсе на создание независимой Украины».
Что это означало? Только одно – страна останется без хлеба.
В результате 14 декабря 1932 года было принято секретное Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области».
Речь в нем шла не только о хлебозаготовках и хозяйственных вопросах и репрессивных мерах по отношению «к кулацким элементам и их «партийным» и беспартийным прислужникам».
В пункте 6 постановления говорилось: «ЦК и СНК отмечают, что вместо правильного большевистского проведения национальной политики в ряде районов Украины, украинизация проводилась механически, без учета конкретных особенностей каждого района, без тщательного подбора большевистских украинских кадров, что облегчило буржуазно-националистическим элементам, петлюровцам и проч. создание своих легальных прикрытий, своих контрреволюционных ячеек и организаций.
В особенности ЦК и СНК указывают Северо-Кавказскому крайкому и крайисполкому, что легкомысленная, не вытекающая из культурных интересов населения, не большевистская «украинизация» почти половины районов Северного Кавказа при полном отсутствии контроля за украинизацией школы и печати со стороны краевых органов, дала легальную форму врагам Советской власти для организации сопротивления мероприятиям и заданиям Советской власти со стороны кулаков, офицерства, реэмигрантов-казаков, участников Кубанской Рады и т.д.»
ЦК КП(б)У и СНК Украины было предложено «обратить серьезное внимание на правильное проведение украинизации, устранить механическое проведение ее, изгнать петлюровские и другие буржуазно-националистические элементы из партийных и советских организаций, тщательно подбирать и воспитывать украинские большевистские кадры, обеспечить систематическое партийное руководство и контроль за проведением украинизации».
Постановление также требовало «немедленно перевести на Северном Кавказе делопроизводство советских и кооперативных органов «украинизированных» районов, а также все издающиеся газеты и журналы с украинского языка на русский язык, как более понятный для кубанцев, а также подготовить и к осени перевести преподавание в школах на русский язык. ЦК и СНК обязывают крайком и крайисполком срочно проверить и улучшить состав работников школ в «украинизированных» районах».
Подписали постановление Председатель СНК СССР В. Молотов (Скрябин) Секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин
Все эти годы активным проводником «жесткой» линии на украинизацию на Украине был старый большевик, член партии с 1899 года Николай Алексеевич Скрипник (1872–1933)
В 1927–1933 годах он был нарком просвещения Украины. После выхода этого постановления Скрипник подвергся острой критике, и как это бывает, его обвинили во всех смертных грехах. Зазвучали обвинения, что он проводил принудительную украинизацию русских детей и содействовал «ослаблению хозяйственных, политических и культурных связей между Украиной и другими советскими республиками… при максимальном отчуждении украинского языка от русского посредством замены русских слов польскими, чешскими и немецкими».
Проведенное на скорую руку этнографическое исследование показало, что речь шахтеров Донбасса, этнических русских при Скрипнике определялась как блатной язык. По этой причине студенты Донбасса стыдились говорить по-русски.
В 1933 году на Украине было 12 театров, в которых спектакли ставились на идише, и всего лишь 9 русских театров. В столице Украины Харькове не было русского театра вообще.
А ведь Скрипник был всего лишь верным солдатом партии и во всем проводил её магистральную линию. Секретарь ЦК Компартии Украины Панас Любченок после осуждения скрипниковской теории «национал-большевизма» в письме Сталину оправдывался тем, что он снял с должностей в ЦК большинство боротьбистов и западноукраинских эмигрантов, но не смог их уволить из Наркомпроса в силу «чрезвычайно привилегированного положения, которое занимал Скрипник, которого лучше всего охарактеризовать словами «Ему все позволено».
Кем было «позволено»? Да теми же людьми, которые вчера требовали проводить оголтелую политику коренизации во имя подавления «великорусского шовинизма», а сегодня за это подвергали его тотальному остракизму.
Как будто только теперь открылись глаза на то, что творилось в стране. Десять лет в стране стоял стон в отношении украинизации, и никто не замечали этого.
В феврале 1933 года Скрипника освободили от должности наркома образования и назначили на должность главы Госплана и заместителя председателя Совета народных комиссаров УССР.
В июне 1933 года на пленуме ЦК Компартии Украины Скрипник пытался выправить положение и заявил, что «с появлением фашизма в Польше и Германии мы стали свидетелями тех перемен, которые произошли с народом Западной Украины, который теперь использует лозунг единой Украины как лозунг фашистского единства для борьбы против Советского Союза».
И далее извинился за то, что в ходе реформы украинского языка было введено галицийское словоупотребление, что дало возможность «… приезжающим сюда (с Западной Украины) предателям и провокаторам делать свои подлые и черные дела».
Но все было бесполезно. Стало ясно, что он назначен «козлом отпущения», и 7 июля 1933 года он покончил с собой в собственном кабинете.
На ноябрьском пленуме ЦК Компартии Украины в 1933 году Постышев говорил, что политика Скрипника могла привести к отделению Украины от Советского Союза, «что могло стать началом конца всего Советского Союза, началом конца пролетарской и крестьянской власти».
Показательно, что по мере усиления позиций Сталина в ВКП(б) все меньше разоблачали «великодержавный» русский уклон, зато все больше обращали внимания на уклоны «местные». Наконец, «русский шовинизм» практически оставили в покое. Зато местными национализмами занялись всерьез.
На XVII съезде ВКП(б) в 1934 г. Сталин сделал следующее заявление: «Спорят о том, какой уклон представляет главную опасность, уклон к великорусскому национализму или уклон к местному национализму?.. Главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали таким образом разрастись до государственной опасности. На Украине еще совсем недавно уклон к украинскому национализму не представлял главной опасности, но когда перестала с ним бороться и дали ему разрастись до того, что он сомкнулся с интервенционистами, этот уклон стал главной опасностью».
По сути, он четко обозначил, что основная угроза исходит именно с мест.
Но коренизация, и как ее частное – украинизация, на этом не остановилась, она проводилась и все последующие годы, но уже в режиме «мягкой линии», без особого шума и экзальтации, свойственной украинцам.
Большевики собирались провести в обществе радикальные революционные преобразования из центра власти, который размещался на территории России в Москве. И чтобы не допустить восприятия их действий, как проявления русского империализма, они решительно боролись против России как русского государства и всячески принижали национальное самосознание.
Это было политикой не только в первые годы Советской власти – это был сутью всей политики КПСС на протяжении всей ее истории вплоть до 1991 года.
«Партия потребовала от русских примириться с официально неравным национальным статусом во имя развития других наций и народностей... Таким образом, иерархическое различие между государствообразующей нацией и колониальными народами было воспроизведено в перевернутом виде» – пишет Терри Мартин.
Проще говоря, все было вывернуто наизнанку: метрополия стала колонией, а якобы бывшие колонии – метрополией. В этой политической конструкции РСФСР, по сути дела, стала колонией национальных республик Советского Союза.