Дорогой Алексей!
Вся надежда на тебя.
Родина тебя не забудет!
Иосиф Сталин, 1941 г.
Во время войны самосознание людей выросло, подросли новые партийные, военные и хозяйственные кадры. Руководители новой генерации не могли не ощущать оскорбительную второсортность РСФСР, и хотели быть на равных с другими республиками СССР. В среде партийных и хозяйственных руководителей РСФСР естественным образом возникло предложение о создании Российской коммунистической партии, высказывались идеи сделать Ленинград столицей РСФСР и перевести туда все республиканские министерства и ведомства.
Интеллектуальным ядром этого закономерного процесса стала партийная организация Ленинграда. Первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), член Президиума Верховного Совета СССР Петр Сергеевич Попков в 1948 году на одном из партийных мероприятий говорил, что за два года Ленинградская партийная организация выдвинула на руководящую работу 12 тысяч человек, в том числе 800 человек работали в Ярославской, Мурманской, Новгородской, Псковской, Вологодской областях, в Эстонии, в Крыму…
Первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии в 1945–1946 годах Алексей Александрович Кузнецов был выдвинут руководящую работу в ЦК КПСС на должность секретаря ЦК, стал членом Оргбюро, контролирующим деятельность КГБ и МВД и ведающим всеми кадрами партии.
Личность была более чем достойная и для ленинградцев, можно сказать, – легендарная. Во время Великой Отечественной войны – член военных советов Балтийского флота, Северного и Ленинградского фронтов, генерал-лейтенант. Именно на плечи в то время второго секретаря Ленинградского горкома ВКП(б) Кузнецова легли важнейшие обязанности по руководству обороной Ленинграда. Именно он занимался продовольственным снабжением города в тяжелейших условиях, занимался организацией «дороги жизни», разъезжал по боевым частям…
22 июня 1941 года, в день начала войны, секретарь ЦК ВКП(б) и одновременно в 1934–1944 годах первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Андрей Александрович Жданов был в Сочи. Поэтому вначале Сталин был вынужден обращаться к Кузнецову. Но даже, когда Жданов вернулся в город, Кузнецову были доверены самые ответственные вопросы.
«А уж когда началась блокада и немцы стали обстреливать город, Жданов практически переселился в бомбоубежище, откуда выходил крайне редко. Прилетая в Москву, он сам откровенно рассказывал нам в присутствии Сталина, что панически боится обстрелов и бомбежек и ничего не может с этим поделать. Поэтому всей работой «наверху» занимается Кузнецов», – вспоминал государственный советский деятель Анастас Иванович Микояна.
Известно, что в ноябре 1941 года, когда Ленинград оказался в блокадном кольце, Сталин в присутствии членов политбюро взял лист бумаги и написал Кузнецову короткое письмо: «Дорогой Алексей! Вся надежда на тебя. Родина тебя не забудет!». Приложив к письму коробку своих любимых папирос «Герцеговина Флор», и приказал доставить это послание самолетом в Ленинград.
Однако, по мнению Микояна (1895–1978), с Кузнецовым Сталин сделал ошибку, слишком быстро подняв его над другими секретарями ЦК: «Сам Кузнецов был обаятельным человеком, веселым, искренним. Но сказывалось отсутствие опыта в интригах – Кузнецов для Кремля был наивным человеком: он не понимал значения интриг в Политбюро и Секретариате ЦК».
Кому-кому, а Микояну можно в таких делах верить. На протяжении сорока лет он входил в Политбюро ЦК КПСС, занимал посты первого заместителя председателя Совмина СССР и председателя Президиума Верховного Совета СССР. Про него говорили, что он «прошел путь от Ильича до Ильича» – от Ленина до Брежнева.
Позиция ленинградских коммунистов о создании Российской коммунистической партии была открытой и честной. Не те это были люди, чтобы плести тайную паутину заговоров. Это были беспредельно преданные партии люди.
Вот, в январе 1949 года секретарь Ленинградского обкома партии Попков в своем выступлении на пленуме говорил: «Я неоднократно говорил – причем, здесь, в Ленинграде… говорил это в приемной, когда был в ЦК… о РКП. Обсуждая этот вопрос, я сказал такую штуку: «Как только РКП создадут – легче будет ЦК ВКП(б): ЦК ВКП(б) руководить будет не каждым обкомом, а уже через ЦК РКП». С другой стороны, я заявил, что когда создадут ЦК РКП, тогда у русского народа будут партийные защитники (выделено мной – В. М.)».
А вот этой последней фразы он лучше бы не произносил.
Так начал раскручиваться маховик «Ленинградского дела» – серии судебных процессов против партийных и государственных руководителей РСФСР.
Зацепились за сущий пустяк. Бюро Совета министров СССР 11 ноября 1948 г. приняло постановление «О мероприятиях по улучшению торговли». В постановлении было сказано: «организовать в ноябре-декабре 1948 года межобластные оптовые ярмарки, на которых произвести распродажу излишних товаров, разрешить свободный вывоз из одной области в другую купленных на ярмарке промышленных товаров».
Во исполнение этого постановления Министерство торговли СССР и Совет министров РСФСР приняли решение провести в Ленинграде с 10 по 20 января 1949 года Всероссийскую оптовую ярмарку и обязали Ленинградский горисполком оказать практическую помощь в ее организации и проведении. Во время работы ярмарки председатель Совета министров РСФСР М. И. Родионов (1907–1950) направил в ЦК ВКП(б) письмо об открывшейся в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарке с участием в ней торговых организаций союзных республик.
И вдруг против А. А. Кузнецова и председателя Совета министров РСФСР М. И. Родионова, секретарей Ленинградского обкома и горкома партии П. С. Попкова и Я. Ф. Капустина обвинения в том, что они провели ярмарку в обход ЦК и правительства. 15 февраля 1949 года было принято постановление политбюро ЦК ВКП(б) «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.». Все трое были сняты с занимаемых постов.
В это же время развернулась подготовка фальсификаций в отношении председателя Государственной плановой комиссии при Совнаркоме (Совмине) СССР, члена Политбюро ЦК ВКП(б) Николая Алексеевича Вознесенского (1903–1950). В этих целях была использована докладная записка заместителя председателя Госснаба СССР М. Т. Помазнева о занижении Госпланом СССР плана промышленного производства СССР на первый квартал 1949 года. Этот документ послужил началом для обвинений Вознесенского в антипартийной деятельности.
Хотя все строилось на личной неприязни к Вознесенскому со стороны политического руководства страны. Вот что пишет А. И. Микоян: «…Вознесенский имел заметные недостатки. Например, амбициозность, высокомерие. В тесном кругу узкого Политбюро это было заметно всем. В том числе его шовинизм. Сталин даже говорил нам, что Вознесенский – великодержавный шовинист редкой степени. «Для него, – говорил, – не только грузины и армяне, но даже украинцы – не люди».
Делу дали дальнейший ход. 21 февраля 1949 года в Ленинград выезжает комиссия ЦК ВКП(б). На объединенном заседании бюро обкома и горкома 21 февраля 1949 года представители ЦК с помощью угроз добивался от секретарей обкома и горкома признания в том, что в Ленинграде существовала враждебная антипартийная группировка. 22 февраля 1949 года состоялся объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии. Никто из выступавших не привел фактов об антипартийной группе, только П. С. Попков и Я. Ф. Капустин признали, что их деятельность носила антипартийный характер. Вслед за ними и другие выступающие стали каяться в несовершенных ими ошибках. В итоге, в постановлении объединенного пленума обкома и горкома А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин были обвинены в принадлежности к антипартийной группе.
Летом 1949 года статью утяжелили – А. А. Кузнецов, М. И. Родионов и руководители Ленинградской областной организации ВКП(б) были обвинены в том, что они проводили вредительско-подрывную работу, направленную на отрыв и противопоставление ленинградской партийной организации Центральному Комитету партии, превращение ее в опору для борьбы с партией и ЦК ВКП(б). Вскоре начались и аресты.
Под это выдутое от начала до конца дело отменили Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни».
А дальше, как говорится, было дело техники. В последние дни сентября 1950 года в Ленинграде в Доме офицеров на Литейном проспекте начался судебный процесс с предрешенным финалом.
1 октября 1950 года в 2.00, спустя час после оглашения приговора, Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин, П. Г. Лазутин были расстреляны.
Затем начались судебные процессы, которые вынесли приговоры остальным лицам, проходившим по «Ленинградскому делу». Жертвами репрессий стали все руководители Ленинградских областных, городских и районных организаций ВКП(б), а также почти все советские и государственные деятели, которые после Великой Отечественной войны были выдвинуты из Ленинграда на руководящую работу в Москву и в другие областные партийные организации. Аресты производились как в Ленинграде, так и по всей стране: в Москве, Горьком, Мурманске, Симферополе, Новгороде, Рязани, Пскове, Петрозаводске, Таллине.
В августе 1952 года на длительные сроки тюремного заключения были осуждены по сфальсифицированным делам свыше 50 человек, работавших во время блокады секретарями райкомов партии и председателями райисполкомов Ленинграда.
Репрессиям подверглись также хозяйственные, профсоюзные, комсомольские и военные работники, ученые, представители творческой интеллигенции (ленинградские ученые и работники культуры осуждались по отдельным делам, не связанным с собственно Ленинградским делом).
В 1949–1952 гг. только в Ленинграде и области было освобождено от работы, исключены из партии свыше 2 тысяч человек.
«Обвинения, в которых они признались (конечно, не добровольно), были собраны в переплетенный том, который разослали членам Политбюро. Основная суть была незатейливой: он и его сообщники были якобы недовольны засильем кавказцев в руководстве страны и ждали естественного ухода из жизни Сталина, чтобы изменить это положение, а пока хотели перевести Правительство РСФСР в Ленинград, чтобы оторвать его от московского руководства. Были еще обвинения в проведении в Ленинграде какой-то ярмарки без соответствующего оформления через ЦК, попытке Кузнецова возвеличить себя через музей обороны Ленинграда и прочая чепуха, – вспоминал А. И. Микоян. – Обвинение это ошибочно, потому что я лично хорошо знал этих руководителей, их сильные и слабые стороны и никогда не сомневался в их преданности партии, государству и лично Сталину.
По официальным данным, всего по «Ленинградскому делу» было осуждено 214 человек, из них 69 человек основных обвиняемых и 145 человек из числа близких и дальних родственников. 23 человека были расстреляны.
Столь безжалостная циничная расправа не с врагом, а с людьми, только что пережившими блокаду и ковавшими победу в Великой Отечественной войне, лежит за гранью морали и нравственности. Здесь не было никакой никаких принципов коммунистической идеологии и классовой борьбы, а обычный человеческий страх и шкурный интерес.
Впереди был еще массовый расстрел людей в Новочеркасске Ростовской области 1–2 июня 1962 года из-за забастовки рабочих электровозостроительного завода, вызванной низким уровнем жизни, несправедливым отношением со стороны руководства и невыносимыми условиями труда.
Рецепт в таких случаях у партии коммунистов был проверенный – поставить к стенке. Мирное выступление жителей Новочеркасска было подавлено самым зверским образом. Только по официальным данным, было убито 26 человек, 87 получили ранения. Затем начались аресты и скорые на расправу суды – семерых рабочих приговорили к смертной казни и расстреляли, еще 105 человек получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.
Первый заместитель командующего войсками Северо-Кавказского военного округа, советский военачальник, Герой Советского Союза Матвей Кузьмич Шапошников (1906–1994) со словами: «Не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками» отказался выполнить приказ о расстреле мирных безоружных демонстрантов. В итоге Шапошников был исключен из партии, против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в антисоветской пропаганде.
А что, собственно, произошло? Самая крупная республика государства хотела изменить колониальную матрицу и встать на равных с другими республиками в «Союзе нерушимом республик свободных». Это говорит о том, что КПСС страшно боялась равноправия народов РСФСР в семье народов Советского Союза.
Со смертью Сталина и развенчанием культа личности ничего не изменилось. Все катилось по прежним рельсам – РСФСР и регионам со значительным преобладанием русского населения уделяли мало внимания. Согласно экономической политике ЦК КПСС значительная часть полученного национального дохода, произведенного в РСФСР, где русский народ был в большинстве, постоянно перетекала в другие республики СССР, обеспечивая там опережающие темпы социально-экономического развития, оставляя Российскую Федерацию на уровне ниже общесоюзных показателей.
Партийный контроль над союзными республиками стал шаг за шагом ослабляться. При Сталине было правило назначать вторым секретарем ЦК союзных компартий русских коммунистов.
Когда Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Л. И. Брежнев, то местные кланы стали почти всесильными на территориях советских республик. Таким образом, «помощь» республикам становилась совсем уж абсурдной и все более напоминала плату за лояльность центральным партийным органам и лично генеральным секретарям ЦК КПСС.