Развернув стул от огромного мира маленького экрана к мизерному остальной комнаты, я плюхнулся на него по традиции пролив немного кофе. Не скажу, что обстановка личной комнаты часто меняется, но было стойкое ощущение перемены. Может быть дело в небольшой картине на стене, подарок Доминика, или в том, что я редко, сидя у компьютера, вообще смотрю на комнату. Есть ли ещё что-нибудь? Бегло осмотрев апартаменты, внимание зацепила только доска Уиджи. Медиатор продолжал указывать на букву «л», что в последние дни жутко бесило. Почему ты перестал говорить?
– Старичок Боровичок, где продолжение, а? Что значат твои «т, ы, н, а, с, л»?
Если бы не последние события, я бы уже кричал, что всё это мистификация. Не существует магии, и эта доска не работает! Но… в тот момент, когда полностью поверил в магию, я её лишился.
Хотя магия покинула меня в выпускном классе!
– Быть может приводя в порядок комнату, у меня получиться сделать тоже самое с собой? – выкинув наружу мысль, я понял, что она сама по себе не плоха. Начал уборку.
Это странно, что, постоянно работая по дому, мне не приходило в голову заняться ещё и уборкой. Хотя, смотря на то как мне надоели готовка и продуктовый шопинг, странность убавляется.
Идеально заправив кровать и вернув на свои места книги, я принялся за пыль, уничтожив свою прошлую работу: книжные полки расположены по периметру комнаты и все они давно посидели, покрывшись легкой коркой. Тут же и отыскались забытые книги про магию: «Древние и античные круги», «Три камня бытия», «Эгрегоры и как ими управлять» и многие другие названия книг, которые можно принять за научные, исторические и философские труды. Удивительно, но смутно я понимал о чём они, отголоски запертой памяти?
И не только это раскрывало моё прошлое, очищая и расставляя содержимое комнаты, мне стало стыдно за немое осуждение комнаты сестры – обитель брата была наполнена эзотерикой не меньше. Я даже отыскал одинаковые фигурки и амулеты!
Как же слепы и не внимательны люди. Подобно развлекательным картинкам, моя комната открывалась всё больше по мере внимательного её исследования, да даже просмотра! Не опрятная комната обычного молодого парня, за пару часов стала комнатой законченного фанатика. Что я обнаружу, если продолжу уборку?
– Ахаха! Тайны всего мира передо мной.
В голове прозвучала фраза голосом сестры: «Я думала ты уже вышел из этого возраста». Даже обернулся к двери, она была закрыта.
– Дожил, ангел-хранитель голосом сестры шепчет.
На этом уборка и была завершена, и повинуясь навязчивому желанию, упал на кровать, уткнувшись лицом в свежую подушку. От неё исходил аромат порошка подобный летнему ветерку, закрытые глаза легко смогли разглядеть яркое солнце на голубом небе.
Будто в забытье я не заметил, как светлое лето сменилось серым. Вновь смрад болота заполнил нос и хотелось прекратить дышать совсем. Вокруг опять была лишь трясина и скрытые мины, катапультирующие в чужие сны.
На этот раз я был одет более подобающе, по крайней мере на ногах были резиновые сапоги. Надеюсь протыкать и жарить ноги больше не придётся. Справа от меня больше не было мощных древ, они были уже по левую руку. Но одинокая соломенная крыша всё ещё выглядывала впереди. Значит мне не суждено вступить на сухую землю?
– Она впереди тебя, – прозвучало у меня в голове.
– Понятно… спасибо, – ответил я, надеясь на продолжение разговора и одновременно боясь его.
Простояв несколько минут и не услышав голоса, я побрёл вперёд. Дорога была не в пример легче прошлого раза. Казалось, что даже безмерная вонь слабнет. Пройдя метров десять, добрался до жалкого деревца. Почему-то это вызвало внутреннее ликование будто великое достижение.
Растение было больше похоже на саженец: не высокое с тоненькими веточками без листьев. Оно было покрыто чем-то одновременно жидким и порошкообразным, белёсым и чёрным. Дотрагиваться не хотелось совсем!
Долго не задерживаясь на столь поразительном древе, я пошёл дальше по обыденному болоту. Каждый шаг давался с трудом, физическим и психическим. Нога погружалась, в лучшем случае, по щиколотку и непонятная водно-растительная земляная масса, влекомая законами физики, сковывала ногу. Не упасть, выдёргивая ногу оказалось той ещё задачей. После десяти шагов от деревца, жижа уже влилась в сапоги, а спина покрась слоем пота. Хотелось кричать.
– Вытаскивайся скорей, – стиснув зубы, рычал я, пытаясь достать ногу, которая утонула практически до коленки.
Рывок, рывок. Другая нога тоже стала опускаться глубже. Рывок, рывок. Коленка ощутила липкую влажность. Рывок! И моё лицо полетело навстречу пристанища ног. Успев только закрыть глаза, ощутил будто кто-то резко надел на меня резиновую маску чудовища. Ни одна мышца лица не могла двинутся, вздох - безумное решение, так же не получилось. Каждое новое мгновение будто само сдавливало мою голову, стало казаться, что скоро череп не выдержит и треснет так сильно и громко, что я успею услышать.
Громкий хлопок, как от огромного воздушного шарика, пронёсся по каждой клеточке тела. Резким движением я прыгнул, выпучив глаза.
Подо мной был холодный цементный пол, а над – белый потолок весь в трещинках как в том самом подвале. Перед глазами плыла лёгкая дымка, то ли реальная, то ли последствие взрыва головы.
– Заждалась я вас, – прозвучал знакомый ребяческий голос.
Повернув голову к нему, я увидел возвышающуюся фигуру Насти. С чего это она такая высокая?
– Так вы встаньте с пола, а то в реальности здесь окажетесь.
Всё тело гудело и каждое движение сопровождалось лёгкой болью. Поэтому усилий и времени на поднятие бренного тела пришлось потратить изрядно. Настя спокойно наблюдала, настроение у неё было явно приподнятое. А вот у меня помещение такого настроения не вызывало. Мы оказались в больничном коридоре с синевато-зелёным цементным полом и голубыми стенами, украшенными огромными окнами. В окне нельзя было ничего разглядеть, кроме тьмы да редких движений ветвей деревьев, будто Костлявая обнажила руки из-под мантии.
– Если сложно стоять, лучше сесть на эти кресла. Они необычно мягки, – прорезала тишину ученица.
Убранство коридора было обыденно. Через несколько метров друг от друга стояли старые бордовые кресла и лавки с обивкой того же цвета. К этому добавлялись редкие горшки с высокими растениями, обычными для дома или государственного учреждения.
Усилившийся треск ламп на потолке заставил меня прийти в себя и дать ответ:
– Да, давай присядем. Давно хотел тебя увидеть.
– И я тоже. Только вы всё не появлялись! – плюхнувшись в одно из ближайшей пары кресел, воскликнула она.
– В школе тебя не было, – улыбнулся я, сев в другое кресло. Оно на самом деле было очень мягкий и уютным – внешность обманчива.
– Так про школу и не говорила, вас здесь не было. Сколько снов без вас! – наиграно сокрушалась она.
На ней вновь была привычная одежда: песочного цвета спортивная кофта и спортивные штаны и кроссовки. Правда чаще на ней были всё же брюки.
– Признайтесь, вы все эти дни не спали? – на лице у неё не было косметики вообще, открыв тем самым мелкие точки-прыщики под глазами. Но на левом ухе клипса с даосским значком всё-таки была.
– Спал как же, но в другие сны до этого момента не попадал. С того раза, – не могу объяснить, но даже в этой ночной больнице настроение стало улучшаться. Кажется, даже боль исчезла.
– И по чему же? Вы разве не можете по желанию оказываться в чём-то сне? – с кошачьей улыбкой спросила она.
– Нет, конечно! – было бы так всё легко. – Ну а, если серьёзно, где ты? То есть, почему в школу не ходишь?
Настя вздохнула и было заметно, что улыбка стала не такой жизнерадостной:
– Мы не просто так сейчас в больнице. Она стала моей клеткой в последние дни.
– Серьёзные проблемы? – серьёзно спросил я.
– Не стоит волноваться! – встрепенулась Настя и маша руками попыталась показать, что проблемы не способны её сломить. – Их нельзя назвать пустяком, но мне сказали, что полное выздоровление уже дело времени.
Её улыбка ослабла ещё сильней, а брови поползли вниз, однако в глазах не было волнения, в них читалась какая-то сила. Быть может это моя фантазия, но это меня успокоило.
– А эта не связано с ними, змеями? – вдруг осенило меня.
– Спасение было идеальным, о них я даже забывать начала. Спасибо.
Разговор на этом был закончен. Наше внимание устремилось сквозь стены в неизвестные друг другу дали. Мне вспомнились первые рабочие дни. Настя с первого же урока стала выделяться из серой массы: сначала вопросами, затем и поведением. Быстро же она полюбила посещать мой кабинет в перемены! Было интересно наблюдать за её экспериментами во внешности и философии. Человек – это существо с душой? До сих пор ли ты принимаешь это определение?
Взглянув на неё, я не увидел этого. На лице читалась отстранённость, взгляд же пусть и был направлен в ночь за окном, явно был направлен глубоко в свою голову. Сам люблю прибывать в таком состоянии, хотя это скорее не произвольное действие.
– Думаю мне пора. – появилось стойкое чувство, что сейчас проснусь. – Я постараюсь увидеть тебя завтра!
Настя пришла в себя и улыбнулась мне. Встав напротив меня, она замахала рукой, будто из окна тронувшегося поезда. Или в поезде был я.
– Увидимся! – улыбнулся в ответ. И проснулся.