Лёгкая почтипростуда
- Дедушка, мне сегодня такой сон сладкий приснился, что я проспал будильник.
- Хорошо, что во сне, а не наяву. – Привычно «протупил» дедушка.
- Деда, наяву проспал!
- Гм… А так бывает? По-моему, проспать можно только во сне. В смысле, во время сна.
- Всё усложняешь, деда?
- Жизнь вообще штука непростая…
- Это точно… - В голосе ребёнка отчётливо послышались нотки неизбывной горечи: парень прихворнул - простыл, с утра слегка болели горло и голова, немного почихивал, но идти мог. Поэтому моё полушутливое, на авось, предложение остаться дома было проигнорировано его мамой с безмолвной формулировкой «Ой, а я и не слыхала» в устремлённом мимо меня взгляде, хотя ручаюсь черепномозговой составляющей своего организма: там абсолютно ничего интересного не было. И надежда в глазах зайца, было вспыхнувшая при моих словах, тут же погасла и, чтоб уж наверняка, незамедлительно померкла.
Вообще, я считаю, что замена отсидки или отлёживания дома на две малюсенькие таблеточки, одну сразу, вторую в школе, мягко говоря, неравноценна. И попахивает неуважением права ребёнка, а заодно и деда, выспаться наконец. Или всласть наиграться на компе. Кому что, одним словом. Но кого моё мнение интересует, когда на карту поставлена прочность и монолитность фундамента знаний?
Короче говоря, заяц был отправлен в школу за приобретением и укреплением оного. Ну и я за компанию. Единственное послабление, которое позволила себе сделать нам его мама, состояло в том, что ему было разрешено в случае, если на уроках он почувствует себя плохо, отпроситься домой у учительницы, а мне – отсиживаться дома в засаде в полной походной готовности на этот случай и стремглав лететь в школу при его возникновении. Спасать человека.
В отместку мы не пошли пешком, а доехали до школы как баре – на трамвае. Точнее, в. На ехал только пантограф, но с ним-то что станется?..
Заяц, наверное, задумался и как-то спустя рукава отнёсся к такой классной возможности повалять дурака - и домой с уроков не отпросился, что подтвердила учительница при встрече после занятий в вестибюле. Впрочем, к тому времени я уже и сам это понял.
- Как дела, зайчонок? Как всегда, «пять»?
- Да…
- И как всегда, не помнишь, по какому предмету?
- По литературному чтению.
- О, твоя память делает успехи!
- Деда, не перехваливай её: литературное чтение было на последнем уроке, только что, короче. Она не успела забыть.
- А как здоровье?
- Нормально. Немножко першит в горле и чуть-чуть болит голова, но это сказываются погодные явления.
- Не рановато ли?
- Что?
- Быть погодозависимым.
- Ну деда, у меня никто не спрашивал…
- Тоже верно. Но в твоём случае это скорее из-за простуды.
- Да, у меня лёгкая почтипростуда.
- Что-то новенькое…
Когда мы доплелись до остановки, заяц, видимо, решил, что лёгкая почтипростуда – это не его и никаких дивидендов ждать от неё не приходится. Посему занялся падением в сугробы уже лишь в малой степени белого, несколько дней отвердевавшего в мотающейся вокруг «0» температуре, снега. Со стороны это походило на трогательное прощание с зимой, которой, по сути, и не было. Не знаю, может, в июле своё доберёт.
Я не мешал ему ни падать, ни вставать, что, не скрою, не повергнув мелкого в уныние, тем не менее, вызвало в нём изрядное удивление. Неверно истолковав моё напускное равнодушие, он решил понагнетать:
- Сегодня я к вам не иду.
- Это ещё почему?
- Не хватало ещё вас всех заразить.
- А у вас бабушку И. заразить не боишься?
- Она никуда всё равно не ходит, а вам всё время куда-то надо.
- Да ладно тебе! Не слишком ли ты преувеличиваешь опасность? Ничего с нами не станется. Идём к нам.
- Нет. Или купи мне марлевую маску.
- Слушай, я что-то даже не соображу, где её можно купить…
При этих моих словах я почувствовал, что некая непреодолимая сила вцепилась в мою руку и повлекла влево. И тут я неожиданно вспомнил, что совсем рядом и по пути находится аптека и что в аптеках, бывает, продают марлевые повязки. Что правда, в этот раз не продали. За неимением. Считаю, это происки ополоумевшего информационного потока о коронавирусе. Да и ладно.
А вечером его мама вспомнила наконец, что у них имеется термометр и сообща они намеряли у зайца аж 37,2. Вследствие чего решили на мини-консилиуме, что сегодня мы в школу не идём, дав организму мелкого время на борьбу с заразой и восстановление после борьбы, а мне возможность предаться выполнению различных работ, которые меня и таких, как я, любят преданно, но без взаимности.
Поделав это великое множество дел, я сбегал в магазин и купил парню бананов: он их обожает и вкусно ест, а мне приятно и совсем не завидно – я их не люблю. Они мне почему-то напоминают дыни и мыло, которые я тоже не люблю.
По предварительному сговору завтра, кстати, тоже остаёмся дома. Хотите – верьте, хотите – нет. Разве что я сбегаю в пенсионный фонд – попытаюсь выстоять очередь и верифицироваться. Заодно и узнаю, жив ли ещё, или пора прекращать получать пенсию.
Ой! Эпилог появился! надо же, как неожиданно...
P.S. Бабушка Т., держа руку на пульсе семейного здоровья, едва чуть позже услыхала, как я на кухне неосмотрительно раза четыре подряд чихнул (что-то в левую ноздрю попало и защекотало до упаду) и позвонила зайцу:
-Ну как ты там?
- Всё нормально, бабушка.
- А мы тут ВСЕ уже чихаем...
- Ну вот! Я же говорил, что мне нужна маска! Сейчас позвоню маме - пусть покупает мне маску!
Ответственность - наше всё...