В начале 90-х годов всем гражданам России, включая и детей, выдали на руки приватизационные чеки — ваучеры. Инициатором этого новшевства являлся А.Б. Чубайс, работавший в то время председателем Госкомитета РФ по управлению государственным имуществом. Стоимость каждого ваучера он оценивал в два автомобиля "Волга". Конечно, ему никто не верил; люди были убеждены: обманут, как всегда.
Ваучеры начали выдавать в конце 1992 года, но что с ними делать? В газетах размещались списки компаний, куда их можно вложить, но какую из них выбрать?
На рынках и у магазинов бродили молодые люди с табличками на груди: "Куплю ваучер". Но пока что мало кто спешил от ваучеров избавиться.
В следующем, 1993 году, очень многие, чуть ли не повально, обменивали ваучер на бутылку водки, не дожидаясь обещанных автомобилей.
Люди раздумывали. Правительство через СМИ торопило с выбором: срок годности ваучеров истекает 31 декабря этого года; определяйтесь, граждане, или будет поздно.
Повсеместно возникали ЧИФы (чековые инвестиционные фонды), появился и в нашем городе такой ЧИФ под названием "Уральский капитал". В местной газете писали разъяснения: некоторые компании могут быть довольно прибыльными, другие — менее прибыльными или убыточными, и человек, вложивший ваучер неудачно, окажется в проигрыше.
Но вот ЧИФ усреднит высокие и низкие доходы от деятельности предприятий, и держатели акций будут получать некие усреднённые дивиденды от своих акций — может, и не слишком большие, зато надёжные.
Это звучало довольно убедительно, и многие горожане на свои ваучеры приобрели акции "Уральского капитала". Всё же население города отдавало свои ваучеры не слишком охотно, и в ноябре 1993 года "Уральский капитал" разместил объявление в газете о выплате дивидендов держателям акций. После этого объявления число желающих стать акционерами этого ЧИФ резко выросло.
Что поделаешь, подался и я туда. В приёмной было немало народа, обслуживали клиентов несколько девушек-приёмшиц. Отдал одной из них свои 4 ваучера, получил акции на 40 тысяч рублей и отправился домой — ждать обещанных дивидендов.
Никаких дивидендов от этих акций, конечно, никто не получил, а в 1999 г этот ЧИФ прекратил своё существование. Ободрали миллионы людей (в который уже раз), как липку.
Более всего повезло держателям акций "Газпрома", которые впоследствие регулярно получали неплохие дивиденды, но кто же тогда мог это знать? В своё "родное" предприятие вкладывать было рискованно, поскольку уже проходили значительные сокращения и были остановки в работе. Да руководство и не особо агитировало покупать акции нашего предприятия.
Всё же я получил 12 акций своего предприятия, которые выдавали в зависимости от стажа работы.
Ну, лежат у меня все эти акции, есть-пить не просят, ну и пусть себе лежат.
Прошло, наверное, лет 10. В декабре жена сообщила мне, что дочери нечего надеть на голову, нужна шапка. А стоила она тысячу рублей. В то время это был мой месячный заработок.
Где же я возьму эти деньги? Летом и заработки были, и я немалые отпускные получил, да и картошку, выкопанную в прошлом году на своём огороде, продавал. Летом и надо было думать о шапке. Наверное, хватило бы одних только "картофельных" денег.
Подумал о продаже акций предприятия. Жена узнала на работе (женщины всегда всё знают), что некий Мартынов, бывший наш работник, скупает наши акции (примерно по 120 рублей), сообщила мне номер телефона.
Созвонился с Мартыновым, приехал с документами к месту встречи, городскому ДК. А он уже там расхаживает — в потёртом полушубке, в котором не стыдно и милостыню на базаре просить. И не подумаешь, что у него в кармане — многие тысячи рублей.
Поднялись на этаж, я зашёл в кабинет. Женщина заполнила бумаги, предложила подписать. Я попросил подождать, вернулся в коридор. Сообщил Мартынову, что документы готовы, дело за моей подписью. Тот отчитал мне деньги, я зашёл и расписался. И акции с моего счёта улетучились.
Этот Мартынов — слишком мелкая фигура, чтобы самостоятельно скупать акции, он всего лишь скупщик. Но за ним стояли, конечно, куда более серьёзные люди.
Через день меня вызвал на "ковёр" и.о. начальника цеха и устроил выволочку за то, что я продал акции предприятия.
— Ты мог продать продать акции нашему предприятию! — возмущался он. — Ведь висит же в конторе заводуправления объявление о скупке акций!
А откуда мне было это знать? По конторам заводоуправления я не хожу, мне хватает и цеха. А он, и.о, за меня получил выволочку от директора потому, что не озаботился разместить такое же объвление в своём цехе. Более того, он мог бы лично поговорить с каждым акционером. Да пока гром не грянет, русский мужик и не почешется, он обычно силён только задним умом или пока весомого стимула (пинка под зад) не получит.
Ещё я подумал, что почему-то, когда в профкоме появляются путёвки в дома отдыха, никто и никогда мне не позвонил, не позаботился обо мне. Так почему я обязан о ком-то заботиться?
Зимнюю шапку дочери мы купили.
Прошло года два-три. И.о. перевели главным инженером, кем он раньше и работал, а начальником цеха назначили ИТР из другого цеха. Внешностью он весьма напоминал (да простит меня читатель за сравнение) будущего президента Украины Порошенко, о котором мы тогда ещё ничего не знали. И фамилия его была под стать — Яковенко (фамилия изменена). То есть, это был человек довольно представительной внешности. Одно плохо — в нашем производстве он был ни бум-бум; чтобы его (имею в виду, производство) понять, нужно не один пуд соли съесть.
Итак, начал он руководить цехом. Подчинённые, разумеется, по-прежнему выполняли план (для себя же старались, для собственной зарплаты!), а начальник цеха нам не мешал; уже хорошо!
Но вот один из механиков так же продал на сторону акции, и не 12 штук, как я, а более сотни!
Директор так же вызвал начальника цеха на "ковёр"; Яковенко краснел и бледнел, в конце концов, ему стало плохо. Пришлось вызывать "Скорую"; прямо из директорского кабинета и увезли беднягу в сердечное отделение.
Так и не выписался — через неделю его схоронили.
Люди гибнут за металл. Презренный жёлтый металл.