Дуська, как все дети, тем более дети больших начальников в третьем поколении, немножко с приветом. Если маму Милу она просто с полпинка доводит капризами до нервного срыва и внепланового похода на шопинг, то с самым добрым на свете папулечкой требуются неустанные дипломатические переговоры, переходящие в шантаж. Дуська к этому давно приспособилась и закрепила истерики и взаимовыгодные сделки как основной инструмент получения от родителей всего, что возможно получить.
В саду Дуське сложнее. Коллектив не признает в ней потомственного руководителя, дар убеждения действует с переменным успехом, а капризы с истериками, как запрещённый приём, неизменно приводят на скамейку. Не скамейку запасных, а обычную, на которую сажают всех хулиганов на полдня.
Новенькая пожилая воспитательница Капитолина Петровна («Ой, ну что за имя!» - совсем как мама, мысленно закатила глаза Дульсинея, когда воспитательница впервые представилась) говорит, что к Дуське приходят какие-то "вертячки". Чтобы они ушли, она сажает Дуську на скамейку со словами "скажи спасибо, что не в угол, как раньше".
Вертячки - это маленькие смешные гномики, которые, и правда, прибегают к Дуське из Зазеркалья, когда ей грустно. Откуда про них знает Капитолина Петровна, Дуське неизвестно, потому что взрослые их не видят, а про то, что они из Зазеркалья она сама узнала только недавно.
"Тише ты! Взрослые их все равно не видят!" - театральным шепотом крикнул Шурик, уже сидевший на скамейке, когда Капитолина Петровна приволокла туда раздурившуюся Дуську, кричавшую, что кинул игрушкой в воспитательницу вон тот маленький гном в зелёных штанах в красный горох.
"В смысле, не видят? - удивлённо подняла красивую бровь Дульсинея и продолжила тараторить: Ты что совсем? А что такое Зазеркалье? "
"Это такая страна, в ней все сказки живут, из неё приходят дети, а из взрослых и там, и тут редко кто живёт. Они, когда взрослеют, все забывают. Вот ты тоже своих вертячек потом забудешь. Будешь думать, что приснилось", - Шурик вдохновенно посмотрел на Дуськину реакцию.
"Откуда это ты все знаешь?"
"Я читал в одной книге, она очень древняя, её страницы уже истлели", - Шурик пафосно вытаращил глаза и захлопал ресницами. "А я Бабайку видел. У него вот такие усы, - Шурик приставал руки к верхней губе и начал шевелить пальцами, - и вот такие уши!".
"Выглядит впечатляюще!" - подумала Дуська. Уши Шурика разворачивались, словно резиновые, почти в два Чебурашкиных.
"А ты вертячек тоже видел? " - с надеждой спросила Дуська.
"Конечно! Они у тебя весёлые, только озорные очень, особенно тот в смешных штанах". Дуська повеселела.
"Я бы хотел всегда Зазеркалье видеть, даже когда взрослым стану", - прошептал Шурик.
"А это как?" - Дуська заерзала на скамейке от любопытства.
"Пока сам не знаю. Просто напоминаю сам себе постоянно, что есть разные миры, не только этот", - Шурик ободряюще шмыгнул.
"Эй, там на скамейке! Ну-ка тихо! Вас для чего туда посадили, чтобы успокоились или как?" - Капитолина Петровна грозно смотрела в сторону Шурика и Дуськи.
"А у меня родители развелись, - вдруг тихо сказал Шурик, - папа теперь отдельно от нас живёт.
"А у меня ругаются постоянно, - Дуська вздохнула, - я очень боюсь, что тоже разведутся. Они же совсем ничего не понимают".
"Ты поэтому все время хулиганишь?" - Шурик участливо посмотрел на Дуську. Дуська коротко кивнула: "Я, наверное, ещё и заболеть могу".