Жила-была шестерёнка, это была не металлическая шестерёнка, из каких собраны внутренности механических часов, а зазеркальская. Ну, вроде, мысли. Не совсем мысль, конечно. Мысли-то, они либо в чьей-то голове живут, либо улетают и носятся, потерянные, из мозга в мозг. Короче, в мысли идея есть, а шестерёнка только и умеет, что вертеться. Надо сказать, что это ее основная задача.
Так вот залетела шестерёнка во внутренний мир пятилетней Маши. А ей же, чтобы крутиться, надо зацепиться сразу за несколько явлений и их друг с другом связать. Короче, и так шестерёнка барахталась и эдак, однако у Маши же никакого жизненного опыта, все события отдельно и – ах, какие удивительные! – когда следующее наступило про предыдущее уже почти не помню. Так что удалось сделать шестерёнке полтора круга впустую, да и полетела она дальше.
Следующим ей по дороге попался 35-летний Василий. По-старому Вася был столяр, как его дед, а по-современному – дизайнер и изготовитель мебели. Но дело свое любил и работал с огоньком. А еще к своим годам уже хорошо понимал, как сильно окружающее зависит от внутреннего и наоборот. Правда, накануне вечером Василий обдумывал новую идею и долго засиделся за компьютером, поэтому поздно лег спать и сейчас ехал невыспавшийся, в набитой маршрутке и подумал вдруг: «Сколько же мне еще надо трудиться, чтобы стабильно жить!» В этот момент ему стало себя немного жалко даже. Тут-то шестерёнка к нему и прицепилась. На работе как раз новый заказ, только слегка идею Василия затрагивающий. Так что новые задумки он попробовать так и не успел. Вечером опять лег поздно, потому что изучал любимую тему, с утра не выспался, а в маршрутке еще бабка на ногу наступила (и куда их старых поутру-то носит в час-пик!). На работе начальник о сроках по новому заказу твердит. И пошло по накатанной: ночь-утро-день-вечер. И так целую неделю.
Хорошо, что Василий смотрел на себя в зеркало не только, чтобы девчонкам нравится. Да и про Зазеркалье знал не понаслышке, на состояние свое обращал внимание. Так что в конце недели стал проводить ревизию сделанного из запланированного и увидел прорехи. И опять себя начал жалеть. И вдруг понял, что это он шестерёнку словил, а ведь уже было начал думать, что бабка в маршрутке, начальник с заказом и все другие трудности – результат либо нависших над его жизнью туч, либо какого-то сговора против его распрекрасной идеи. А это шестерёнка за его жалость к самому себе зацепилась и связывает друг с другом несвязанные события, заодно выстаивая мысли в такую картину, что кроме обыденности больше и не существует ничего. Придумал Василий на каждый такой момент смотреть отдельно: спать лечь пораньше – все равно уже весь интернет перелопатил; с бабкой (если встретит) поздороваться; а начальнику про новую идею рассказать, страшно, конечно, вдруг это для него будет соблазн увести находку, но он, вроде, мужик-то честный… Решено!
Короче, шестерёнке не за что оказалось больше цепляться, и сейчас она проживает у Аркаши. Правда, это он в детстве – лет 40 назад – Аркашей был, а теперь Аркадий Семёнович, руководитель какого-то там аппарата. Добрейшей души человек, но из-за постоянного давления из министерства ему приходится выпускать по 300 новых инструкций в день, а его подчиненным по 300 раз на дню переделывать сделанное вчера с учетом сегодняшний трехсот коррекций.
Кажется, эта шестерёнка устроилась надолго… Но между обыденным миром и Зазеркальем дрейфует и много других. Вы их случайно не видели?