Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
528. Весть о войне арабов с Израилем. 6 октября 1973 года.
Сводка погоды: Суббота 6 октября 1973 года. Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Северное море.
Якорная стоянка БПК «Свирепый» у Шетландских островов 6 октября 1973 года с примерными координатами: 59.92686, 1.294772 или 59°55;37;, 1°17;41;. Ближайшая британская метеостанция «Леруик» (Великобритания, Шетландские острова, Остров Мейленд), географические координаты: 60.133,-1.183, первое наблюдение: 01.10.1929, последнее наблюдение: 31.12.2019) показывала такие параметры погоды в прибрежных водах Северного моря и Атлантики: максимальная температура воздуха – 11.0°C, минимальная – 7.0°C, средняя температура воздуха – 10.4°C. Скорость ветра 1 м/с (1 балл по шкале Бофорта и 1 балл слабого ветрового волнения). Тихий ветерок (1 балл по шкале Бофорта) слегка рябит море вокруг БПК «Свирепый». У невысоких мелких волн даже нет гребней. Эффективная температура (температура самоощущения человека на верхней палубе корабля) вполне комфортная для Северного моря – 9.9°C. Тишь и благодать вокруг.
Первоначальное место якорной стоянки БПК «Свирепый», выбранное командиром корабля и штурманом поздно вечером 5 октября 1973 года, оказалось не очень удобным: мы были относительно далеко от Шетландских островов и относительно близко от нефтяных и газовых вышек-платформ. Кроме этого, район Северного моря, в котором мы встали на якорь, оказался перенасыщенным маршрутами и путями движения многочисленных и разнотипных судов: грузовых, пассажирских, рыболовных, специальных и т.д. Все они давали «засветки» на индикаторах (экранах) кругового обзора РЛС МР-310 «Ангара-А» и среди них трудно было определить нужные нам цели.
Поэтому рано утром 6 октября 1973 года БПК «Свирепый» тихо и привычно снялся с якоря и, не отдаляясь далеко от Шетландских островов, направился на северо-северо-восток в относительно «незаселённый» морской район Северного моря, где простору было больше, а вероятность нашей встречи с ордером ВМС США-НАТО была выше. Большому по габарита американскому ударному авианосцу АУ «Джон Ф. Кеннеди», американскому крейсеру «Ньюпорт Ньюс» и многочисленным кораблям охранения и обеспечения тоже нужно было пространство и тоже надо было на своих радарах обнаружить наш корабль.
Естественно, для БПК «Свирепый» было выгодно «затеряться» среди многочисленных гражданских судов и объектов в Северном море, но при этом мы должны были иметь свободный участок моря, чтобы вовремя развить полный ход поиска и выйти на ордер или эскадру «вероятного противника». Мы были уже «учёные» и не лезли «на рожон», а стояли на якоре в новой точке Северного моря, как бы в засаде на стаю волков или кабанов. Кстати, перемещались мы в новую точку якорной стоянки точно таким же ходом, каким плавали разные гражданские суда, то есть не более 10 узлов (18,52 км/ч, малый ход на рейде). Таким образом, двигаясь на новую точку якорной стоянки малым ходом, мы маскировались под многочисленные буксиры, рыболовные траулеры и суда сообщения, которые ходили между нефтяными вышками-платформами и портами Шетландских островов.
Солнце 6 октября 1973 года в изначальной точке якорной стоянки БПК «Свирепый» в Северном море (координаты: 59.92686, 1.294772 или 59°55;37;, 1°17;41;) взошло в 10:14 по местному времени (06:11 по Гринвичу), закатилось за горизонт в 21:14 по местному времени (17:14 по Гринвичу). Истинный полдень был в 15:42 по местному времени, а продолжительность светового дня – 11 часов 03 минуты. Так вот, в полдень (примерно в 15:30 по местному времени светового дня) мы пришли в ту точку Северного моря, которая, по мнению нашего штурмана командира БЧ-1 старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова, идеально соответствовала нашей боевой задаче – обнаружению и слежению за ордером кораблей ВМС США-НАТО. За 5 часов неспешного пути малым ходом (10 узлов) мы прошли немногим более 50 миль (80,47 км) и координаты новой точки якорной стоянки БПК «Свирепый» примерно были такими: 60.6193, 2.3950 или 60°37;9;, 2°23;42;.
Точными ориентирами для точного определения нашего местоположения в Северном море служили нефтяные и газовые платформы, которые стояли на якорях слева и справа от БПК «Свирепый» в западном и восточном направлении (они как бы были нашими флангами в занятой позиции на якорной стоянке). Строго на восток в 130 км был берег Норвегии, строго на запад – в 172 км был берег крайнего восточного острова архипелага Шетландских островов.
Наша корабельная РЛС общего обнаружения МР-310 «Ангара-А» (РТС) работала в круговом, секторном и режиме сопровождения целей для обеспечения целеуказания корабельному оружию. РЛС МР-310 «Ангара-А» имела дальность обнаружения воздушных целей до 310 км и надводных целей до 55 км. Поэтому по самолётам мы полностью перекрывали самый вероятный проход ордера кораблей АУГ ВМС США-НАТО на север вдоль побережья Норвегии и мимо восточной стороны Шетландских островов. Очень удачная позиция для сторожевой засады в открытом море!
Нефтяные и газовые вышки-платформы были удобными «отметками» на индикаторах РЛС МР-310 «Ангара-А», потому что были неподвижными, и относительно их модно было легко заметить движущиеся «засветки» самолётов и кораблей. Кроме этого, используя пеленги на эти платформы, также быстро и легко можно было определить пеленги на воздушные и надводные цели, определить их координаты. Зная, куда, как и где располагаются в американо-натовском ордере самолёты ДРЛО и передовые корабли охранения ударного авианосца, можно было также легко обнаружить «ядро» вражеской эскадры. Мы были уже «учёные»…
Честно говоря, сегодня в субботу 6 октября 1973 года мы рассчитывали встать на якорь там, где нам было указано в приказе «выйти в море взамен ушедшего в Североморск потерпевшего аварию БПК «Бойкий», ждать прихода или прохода мимо нас американо-натовской эскадры, а за это время немного отдохнуть, побаниться, постираться, посмотреть какой-нибудь кинофильм или кинокомедию. Я боялся, что меня будут ругать за вывешенную ночью корабельную стенгазету с рисунком воздушной войны БПК «Свирепый» с атакующими американскими палубными самолётами АУ «Джон Ф. Кеннеди», поэтому «не совал носа» на ходовой мостик, а вахтенный офицер или замполит меня не звали.
Фотографировать обычные и привычные мероприятия и действия швартовных команд при съёмке и постановке на якорь не требовалось, да и фотоплёнки у меня оставалось «совсем ничего», поэтому я просто-напросто «забурился» к себе на постель между стеллажами корабельной библиотеки, взял наугад какую-то книгу из библиотечки военных мемуаров и начал читать мемуары какого-то нашего советского военачальника начала 40-х годов XX века. Если бы я тогда знал, каким сокровищем мы обладали, имея в корабельной «крейсерской» библиотеке почти полное собрание сочинения-мемуаров советских военачальников, маршалов Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов! Однако тогда всех интересовали только книги «про фантастику», детективы и «Дай, Суворов, что-то сексуальное!».
В 15:00 в дверь ленкаюты резко постучали. Я подумал, что это идёт замполит, чтобы «всыпать мне по первое число» за стенгазету, но это оказался вездесущий Славка Евдокимов, который с порога выпалил, что «Сегодня в 14:00 Израиль напал на Египет и Сирию. Получено радио с Большой земли о повышенной БГ (боевой готовности)!».
- Суворов! – азартно закричал мне в ухо мой друг-годок Славка Евдокимов. – Ты был прав! Война началась! Теперь заживём!
- Не кричи! – осадил я Славку Евдокимова.
- Хочу – кричу! – запальчиво возразил Славка. – Теперь можно. Это нам только что начальник РТС сообщил. Сейчас по КГС будет сообщение от командира корабля, а потом старпом скажет что мы будем делать сегодня и в следующие дни. Как думаешь, воевать будем всерьёз или опять понарошку?
Я вспомнил «счёт» побед и поражений во время отражения воздушных налётов и атак американских палубных штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков 30 сентября – 1 октября и покачал головой.
- Надеюсь, что реально воевать нам не придётся. Ближний Восток далеко от нас, а здесь кругом нефтяные и газовые платформы, плюс тьма-тьмущая гражданских судов.
- Ну да, - согласился Славка Евдокимов, который по своей специальности и должности как раз отмечал на прозрачном стекле БИП положение и курсы следования воздушных и надводных целей.
- Тем более что рядом Северный флот и, надеюсь, наши дежурные подводные ракетоносцы. Так что, если что, то мы ответим не жалеючи…
- Не скажи, - сказал Славка Евдокимов. – Нас вот сменил БПК «Бойкий» Северного флота, а сам допустил ЧП и ушёл домой.
- А что с ним случилось? – спросил я «невинно» друга-годка.
- А то ты не знаешь?! – воскликнул Славка Евдокимов. – У него то ли ракетный двигатель вдруг сработал на пусковой установке, то ли торпеда в торпедном аппарате загорелась. Короче, они вынуждены были выстрелить все торпеды из аварийного аппарата. Прикинь, все они пошли в сторону американского авианосца…
- Слав, а ты не «свистишь»?
- Не-е, – ответил уверенно старший радиометрист БИП РТС Вячеслав Михайлович Евдокимов. – Сведения верные. Сам Васильев сказал.
Мы помолчали, а потом Славка Евдокимов осторожно спросил меня о том, что я знал заранее и что знаю сейчас о войне на Ближнем Востоке. Я честно ответил, что почти ничего не знаю, кроме того, что замполит допускал вероятность начала в ближайшие дни войны между арабскими государствами и Израилем.
- Ты что-то путаешь, - сказал Славка. – Это Израиль напал на арабов.
- Нет, Слава, - сдержанно ответил я другу-годку. – Всё наоборот, это арабы напали на израильтян, чтобы отомстить им за проигрыш к «шестидневной войне» 1967 года.
- Вот оно что, - произнёс Славка. – А в сообщении сказано – Израиль напал. Ну ладно, это неважно. А что дальше-то будет?
- Поживём – увидим, - ответил я. – В любом случае, Слава, мимо нас эта война не пройдёт. Вот увидишь!
Славка ещё немного задержался, а потом напомнил мне про моё обещание дать ему фоток для ДМБовского альбома. Я приготовил ему несколько фотографий и он ушел, так обрадовавшись, что забыв попрощаться и поблагодарить. Следом за ним пошёл и я, потому что новость, которую он принёс, жгла меня своей важностью и значимостью. Я хотел теперь всё знать и понимать сам, своим умом, своими ушами и своими глазами.
На ходовой мостик я пришёл без оборудования визуального разведчика, потому что боевую тревогу не объявляли, командир корабля по КГС (корабельная громкоговорящая связь) пока не выступал, а больше ком не никто не приходил и не звонил по телефону. В ходовой рубке, кроме вахтенного офицера и матроса-рулевого за штурвалом, были все командиры боевых частей, почти все старшие и младшие офицеры корабля и командированные, а также некоторые мичманы. Я заглянул снаружи в ходовую рубку через открытую броневую дверь правого крыла ходового мостика, потому что в рубке было жарко, там люди уже надышали высокую температуру.
Вахтенный сигнальщик на галерее сигнального мостика предостерегающе поднял руку, чтобы преградить мне путь к двери в ходовую рубку, но я его просто отстранил в сторону, а он не рискнул повышать голос или сопротивляться мне. Стараясь не стучать подошвами и каблуками по стальной рифлёной палубе сигнального мостика, я подошёл к дверям и прижался боком к бортику бокового комингса двери. Из-за плотно стиснутых спин офицеров слова командира корабля я еле-еле слышал, но всё же слышал. Командир БПК «Свирепый» капитан 3 ранга Е.П. Назаров передавал содержание ночного разговора с замполитом, рассказывал о причинах войны арабов с Израилем, прочитал текст шифрованного сообщения с «Большой земли» (так мы называли Главный штаб ВМФ СССР, а также главный штаб ДКБФ и штаб нашего соединения ракетных кораблей в ВМБ Балтийск).
Сообщение командира корабля было очень кратким, но содержательным. В конце он ещё раз прочитал приказ о «повышении боевой готовности до реального возможного применения корабельного вооружения по усмотрению командиров кораблей, находящихся на БС (боевой службе)». Затем приказал всем командирам боевых частей, офицерам и мичманам проинформировать личные составы своих боевых частей, групп и команд о случившемся, «правильно объяснить сложившуюся ситуацию» и «своим примером показать класс боеготовности и соответствующего статусу советского человека и боевого корабельного офицера поведения». На этом совещание закончилось, все присутствующие начали расходиться.
По тону речи командира и по его заключительным словам я понял, что сейчас масса людей хлынет на сигнальный мостик, поэтому отступил к сигнальщику-наблюдателю, встал рядом с ним, облокотился на планширь бортового ограждения сигнального мостика и так встретил вереницу разгорячённых офицеров и мичманов. Они прошли мимо нас, а мы, как положено встали спиной к наружной переборке ГКП, чтобы пропустить их по уставу. После того, как все вышедшие из ходовой рубки прошли, я быстро устремился туда, чтобы застать заместителя командира корабля по политической части капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина. Однако на ходовом мостике уже никого не было…
- Вот такие дела, Суворов, - встретил меня вахтенный офицер. – Ты как раз вовремя. Замполит про тебя спрашивал.
- Чего он хотел?
- Не знаю, просто спрашивал, где ты. Я ответил, что ты в ленкаюте или в столовой личного состава, где висит новая корабельная стенгазета.
- Вы её видели? – помолчав, спросил я вахтенного офицера.
- Видел. Ещё ночью. Ты здорово всё нарисовал! Так всё похоже. Всё было так, как на самом деле. Где ты так научился рисовать?
- Жизнь научила, - ответил я и попросил разрешения покинуть мостик, чтобы встретиться с замполитом. Всё равно этой встречи не миновать.
- Идите, матрос Суворов! – разрешил вахтенный офицер. – Только будьте у себя в ленкаюте. Понадобитесь – позвоню.
- Есть быть в ленкаюте! – отчеканил я и побежал через ГКП по межпалубному трапу и коридору в столовую личного состава.
Увы, от нашей корабельной итоговой стенгазеты остались «рожки и ножки», то есть заголовок и выходные данные комсомольской редколлегии, в которой я для страховки, указал фамилии всех членов комитета комсомола комсомольской организации БПК «Свирепый». Я сам, срывая ногти от усилий, «отковырял» кнопки и снял остатки стенгазеты с планшета. Вместе с этим остатками я пошел по коридору офицеров навстречу замполиту, как БПК «Свирепый» шёл на встречу с ордером кораблей ВМС США-НАТО.
Замполита в его каюте не было и вестовые кают-компании офицеров сказали мне, что замполит у командира корабля. Тогда я поспешил к себе в ленкаюту, заперся там, собрал все свои черновики материалов и эскиз рисунка стенгазеты и стал ждать прихода замполита. Пока я ждал, мне пришло в голову, что о сегодняшней новости нужно записать в дневник-ежедневник, что я и сделал. Вот эта запись:
06 октября 1973 сб
Сегодня в 14:00 Израиль напал на Египет и Сирию. Получено радио с Большой земли о «повышенной БГ» (боевой готовности). Ну, что ж. Если так, то мы готовы. Идём к якорной стоянке (у Шетландских островов), а нам навстречу идут АУГ «Джон. Ф. Кеннеди» и «Гермес» с эскадрой. Они там все заодно, ну и возможны провокации. Короче, дело становится всё более интересным.
А что сейчас происходило там, на Ближнем Востоке? Как там началась война? Что делали наши и американцы в Средиземном море? Тоже уже воевали или ещё нет?
Фотоиллюстрация: Монаков М.С., Родионов Б.И. и др. М77 Главный штаб ВМФ: история и современность. 1696—1997. М.: Научная книга, 1998. — 186 с., с ил. 18ВК 5-7671-0053-5. Уникальные фотографии: Адмирал флота Н.Д. Сергеев. Начальник Главного штаба ВМФ - первый заместитель Главнокомандующего Военно-Морским флотом СССР (1964-1977 гг.) и на Центральном командном пункте ВМФ: на переднем плане — начальник ЦКП контр-адмирал П. М. Авдейчик (справа) и оперативный дежурный контр-адмирал А. А. Пасиницкий (1998 г.). Именно отсюда на БПК «Свирепый», так же как на другие корабли ВМФ СССР поступала оперативная информация, сообщения, извещения, распоряжения и приказы, в том числе и сообщение о начале войны на Ближнем Востоке и приказ о боевой готовности №1 – приведении корабельного оружия в боевое состояние. По этой готовности, например, выстрелы для корабельных орудий заряжаются взрывателями. Данная уникальная книга знакомит читателей с историей органов управления отечественным Военно- Морским Флотом с 1696 по 1997 г. Рассчитана на адмиралов, генералов, офицеров, курсантов военно-морских учебных заведений и всех читателей, интересующихся историей Российского и советского военного флота. Издание предпринято впервые и подготовлено к 60-летию Главного штаба ВМФ СССР и России.