От автора
Мой Путник — это все встрявшие в пучину предпринимательства и бизнеса дети. Дети, первично жаждущие денег, а не знаний, и потому слушающие и читающие разнокалиберную ахинею. Дети, наивно входящие в конференц-зал к не всегда достойным спикерам, оперирующими такими словами как мотивация, успех, пляж и сланцы. Они призывают инвестировать — заносить деньги в кассу, в их кассу. Чтобы что-то получить — призывают вложить, причём вложить именно туда, куда они укажут. Ну а когда всё сказанное из уст их в работе своей не приводит к заявленному результату, господа второпях запускают ступни в сланцы и устремляются к пляжу, продолжать пить коктейли и привлекать в социальных сетях очередных ребят и девчат.
Кто-то из них убеждает вас, что люди из группы показывают результаты, и, стало быть, отсутствие результата проблема лишь ваша. Это вы не умеет зарабатывать. Но занеся ещё мешок денег в кассу — вы будете ездить на mercedes, прямо вот сразу!
Сеанс — так называемый тренинг, мастер–класс.
Маг — бизнесмен / предприниматель с микрофоном, продающий желаемые чувства и ощущения. А также строитель фин.пирамиды.
Наставник — то же, что маг, но дешевле.
Гуру — то же, что маг, но дороже. Пишет книги, проводит сеансы, торгует эмоциями на международной арене.
Гуру маг, супер маг — представители или собственники громоздких финансовых пирамид и красивых паутин.
Священные писания — книги на тему успех, бизнес и материальное богатство.
Внимание! Возрастное ограничение 25+
Предисловие
История, положенная в данный рассказ, происходит из уст одного весьма интеллигентного, некогда мизантропического филантропа. С его слов вся нижеизложенная тирания слов имела место быть в его собственной жизни, героем которой, положительно, как и каждый из нас, является он сам. Следует отметить, что данный человек есть состоявшаяся и уважаемая в высокопоставленных кругах личность, мысли которой уже сегодня ловят самые именитые лица. И лично у меня нет никаких оснований сомневаться в его искренности.
— И всё-таки, это не повод верить ему! — скажите вы, и я незамедлительно соглашусь. Скорее, это повод не верить вовсе. Но таково слово моё, и, в противном случае, будь то не так, как я это сейчас вижу, с вашего прошения я лягу на пробивающийся сквозь почку бамбук.
Уж больно нестандартный говор у героя моя, предпочитаемого именоваться не иначе как «Путник». Поэтому приводится стилистический оригинал, и на этом решительно ставится точка, а вместе с ней снимается и моя ответственность за понимание; тем более что каждый поймёт всё по-своему, проецируя и пронизывая сквозь собственный багаж, а может и того, — узелок, да и какой-никакой опыт.
Ну что ж, приступим!
1
Столкнувшись с первыми проблемами на пути своего становления, Путник бессознательно заблуждался. Спотыкаясь очередным шагом, он злился и приходил в ярость; он был безумен, он был слеп. Каждый раз, повстречав собаку на пути своём, он кричал и осуждал её. Он бился в исступлении как невменяемое и опасное для общества — и в то же время, созданное самим обществом — животное. Но, в конце концов, всё повторял и повторял одно и тоже, решительно не сознавая утробу слов: «Человек овладел телом своим и вырвался из мира природы. Человек овладел и подчинил себе себя самого, — и потому я злюсь на природу и презираю людей».
Дело было крайне важным и заключало в себе нечто поистине чуждое, и, в то же время, родное? Что это?.. Может быть, психоз? А может и того пуще, маразм? Тем временем время беспощадно тлело и было хладным к мольбе встрять и повернуть всё вспять.
Постепенно Путник начал осознавать и воспринимать человека как нечто глумливое, несовершенное и слабое; нечто лишённое новизны и по уши погруженное в самобытность; нечто грязное и притворное; нечто цвета желчи и цвета темноты в смолистой ночи.
«Странно всё это, — отдавало эхом в пещерах изворотливых мыслей, — воспринимать всю тварь в шкуре людской стал я иначе, совершенно инкогнито, и за время это разительно сильно переменилась внешность моя: сам стал я этакой дичи подобен! Право, тело моё отягощать душу взялось что ли? Ох уже это хитрое, делающее меня схожим с обществом тело!» Нужно ли говорить, что себя самого он восхвалял, всячески повышая планку относительно ''несовершенных''?
В этот юный с переходом в молодой период жизни, он не знал собственного имени. Не было ему известно и то, каким образом он очутился здесь, в этом странном мире, в этом удивительно небрежном обществе. Может показаться странным подобная нелепость, впрочем, как и любая другая, на то она и нелепость, но тут всё гораздо глубже и, так сказать, с изюминкой. Дело в том, что, действительно, мы не знаем собственного имени. Нет! Определённо речь не о том имени, что красуется в удостоверении личности, биографии и так далее. Речь лишь касается всех соприкасающихся с желаемым, но воистину неведомо, кем желаемо? Кто он? Тот, что заставляет нас хотеть того, чего мы, возможно, капни чуть глубже, не хотим или не хотим сейчас, а может и сверх того: не хотим вовсе? Кто побуждает нас вести себя так, что после приходится бранить и осуждать всякого, лишь бы не его или… себя?.. А разве есть мы? Разве есть порождённая нами самостоятельная мысль? Разве мы не отражение отцов и матерей своих? Отражение того, чего ждут от нас люди, родные, ждёт общество, страна и закрепившаяся власть? Всю жизнь мы гонимся за тем, что нам навязали. И подтверждением того, что именно навязали, служит такая же точно погоня других людей. Так кто же мы? Ответить на этот вопрос возможно только тогда, когда мы сможем родиться, вырасти из состояния взрослого младенца.
2
Многое повидал Путник, и много времени потратил он на жизнь желаемую. Некогда затратил Путник энергичные годы свои на пике вдохновения своего на вдохновение в нём вызываемые сомнительные направления. Хотел он обменять хоромы на дворцы, возвыситься желал Путник, для чего и прочёл все советовавшие наставниками священные писания. А в писаниях этих обнаружился знак равно с его представлениями. Нет, даже проще! Словно некто выудил всю его подноготную и подогнал слащавые словечки для тупой овечки.
«Я мыслю так же! — сказал себе в ту пору Путник. — Я знаю это уж наверняка, ведь я общался со многими и мало кто мыслит так, как я. Выходит, быть мне богатым и знаменем не обделённым в мире сим».
После подобного прорыва он просто не мог не вытянуться ввысь, сделавшись более кичливым, более верующим в себя как в особенного. Но вот незадача: как только он за что-то брался, то тут же, сей же час и обжигался. Злостным становился он и к наставникам своим вновь возвращался с одним-одинешеньким вопросом:
— Почему так? Я делаю всё правильно, но у меня так ничего и не выходит.
На что наставники и отвечали:
— Ты всё ещё не овладел магией, ибо изучил не весь материал. Должен посетить ты сеансы наши во имя успешности своей немедля!
После вышеизложенных слов Путник утешался и со спокойною душою следовал в кровать ложиться спать, а утром, да и в течение продолжительно-нелёгкого дня, ему приходилось добывать награду за наставление мастеров. Раз в месяц с наградой он приходил к ним для продолжения обучения, и каждый раз после занятий ощущал, что магия постепенно поддаётся ему, что он овладевает ей в совершенстве, что он вот-вот придёт к желаемому. В глубине, как и на поверхности своих ложных по содержанию мыслей, он был далеко-далеко, видя себя нагим в хоромах с девицами, да чувствуя запах успешности — примерно в этом ключе и советовали воображаючи действовать гуру из писаний, почитаемых наставниками.
Отходя ко сну, Путник проговаривал вслух составленное колдовство своё, силясь, изо дня в день мотивировать себя мыслями об успешности. А утром, не иначе как напоминал себе какой он совершенный и уникальный, ведь гуру посредством писаний прямо или косвенно на создании своей желаемой реальности настаивали:
«Так, и только так реализуетесь вы и будете в достатке. Познавший тайну ученик непременно обретёт желаемое — и точка! А не обретёт, значит, не жаждал его обрести подсознательно!» — вещали они.
Тем временем, витая в иллюзорной реальности, Путник неизбежно сталкивался с проблемами в реальной плоскости, разрешением которых совершенно не занимался. Куда уж там! Он мчался прочь от них к своим наставникам и к своим гуру: прочь от ответственности и как можно ближе к мысли об имени своё собой же прославленном. Он мчался прочь от себя: и забывал себя, и лже-создавал себя.
Покоряя сеанс за сеансом, вбирая глазами в себя все строки священных писаний, Путник не обнаружил быстрых путей, ведущих к замку его. Да никто и не смог помочь ему путь оный обрести, тяжело пожимая плечами.
«Не к тем наставникам на обученье поступил я. Неправильно годами жизни своей распорядился я!», — так говорил озлобленный Путник в дни злобы своей.
За годы он уже не прекращал сетовать, и всё активнее пускался снискать новых наставников и увязнуть в их наставлениях. Всё ещё не заполучив желаемое, минуя год, Путник впервые засомневался в магии. К этому его сподвигла реальность, представшая в виде долгов (образовавшихся в пору наставничества и сеансов), невыносимого одиночества и полного отсутствия успешности. Ну и, конечно же, отсутствие замка, в коем нагим да с девицами себя представлял. Запах также отсутствовал. Нет, он был. Был запах. Но был обыкновенным, кажется, «запахом разочарований и неприемлемых чудес» его назвали. Впрочем, всё равно как его там называли. Важно лишь то, что бегство от себя продолжалось, а вместе с бегством продолжалась и фиксация на магии; смягчив впоследствии почву и образовав депрессивную яму, «фиксация на магии» принудила Путника зайти в гости, связав несчастного всевозможными страхами по рукам и ногам. Совсем недавно, казалось, поддающаяся магия стала покидать тело его вместе с верой в колдовство.
3
Храбро борясь с понемногу отступающей депрессией, он смог-таки найти больший доход, и вновь пустил его на поощрение "лучших" наставников и их наставлений. Выйдя на уровень стабильности и впечатляющего карьерного роста, Путник вступил в связь с гуру магами, предлагавших связь с обильным количеством материального с помощью того же, не менее обильного материального. Сеанс выдался выше любых награды и обнадёжил верующего. С помощью супер-магов Путник быстро понял, что проповедуемый ими способ самый надёжный: идя по пути этому, он быстрее, и уж наверняка, окажется в замке. Его так долго визуализируемое будущее превратится в реальность, в которой он сможет насладиться долгожданным бумажным богатством своим. Потирая ладошки-скоморошки и мысленно расточая материальное, он сказал себе: «Да!»
Опустошив златые запасы, с сияющим лицом и со спокойною душою Путник встретился с магами, изволившими в очередной раз произвести на него неизгладимое впечатление. На протяжении последующего месяца с колоссальным воодушевлением вспоминал он встречу эту и, преклоняясь, благодарил все принявшие в этом участие силы.
Проснувшись рано утром, кое в недавнем прошлом было выкрашено в цвет победоносный, Путник произнёс: «Сегодня — мой день, день настоящего повелителя!»
Интересно, что Путник совершенно позабыл то важное обстоятельство, кое было желательно привести к утрате. Дело в том, что уже как 13-ый месяц он говорил и мыслил в точности с тем, как это было представлено в священных писаниях. Ну и бог с ним! Главное ведь чувство равновесия и предвкушение чего-то, а чего?.. Это губительный вопрос, совсем бестактный! Ведь если предвкушение утрированно, то и равновесию... конец.
Весь день неумолимый в главном Путник был весел и даже сверх того: на удивление разом всем предельно разговорчив. Уверенный, с улыбкой на устах, шагая чётко, ровно, глазами всякого встречая, здороваясь и улыбаясь, он даже ненавистников стерпеть сумел, бросая им приветствие как братьям, ставших братьями в одну из алкоголем пропитанных ночей. Трепался о желаемом он и не имеющемся. Насмешкой обделить не мог и труд людской, и всякий раз он рос и рос над вшивою своею сутью. Всё в духе Путника, душа которого сдана как кровь бедняги на хлеба, но разница лишь в том, что целью выступают яхты и дома. С гордыней он бродил так в обществе до ожидаемой встречи.
И вот настал тот самый вечер встречи. Пред ним предстал один из магов. Как и в минувший раз, для Путника маг был прекрасен в корне своём. Говорил он сладко, равномерно, чётко. Слова его, буквально, звоном золотых монет воспринимались Путником.
Немного поболтав, маг так говорил:
— Материальное уже сдружилось с материальным. Но для закрепления их дружбы и для большего обогащения нужны ещё накопления.
На что Путник с восторгом отвечал:
— До чего приятно слышать это! Вы знаете, я и подумать не мог о существовании такого пути к содружеству и связи с материальным! — сказав это, Путник протянул горсть золотых монет, в числе которых были и те, за счёт которых он живёт. «Займу, — подумал он. — Совсем скоро, если не завтра, я буду состоятелен и независим. О, как!»
На протяжении последующего месяца Путник всячески сетовал на доход свой и на каждого повстречавшегося ему. Хвастовством своим плеваться стал он, изменилось поведение его: нос задирать взялся он, да игнорировать всякого «низкорослого». После чего относиться к Путнику не иначе как тщеславному стали.
Очередной месяц подходил к своей кульминации и Путник вновь мысленно ввязывался расточать на поверхности дожидающееся богатство. И не иначе стремглав, за день до связи с магами, Путник проболтался собратьям своим в желаемой доминантности: «Глазом моргнуть не успеете, как я своё возьму!» Лицедеем обозвали его, да помешанным болтуном, на что Путник тотчас нахмурился и бежал прочь, бормоча следующее: «Посмотрим-посмотрим, рабы — нищие до мозга костей!.. Империя пала, как и союз, и только лишь нищие рабы всё нескончаемо "цветут" в садах безликих Эдем. Противно и страшно мне видеть ваш лик, ибо мой собственный в одночасье сливается с ним!»
4
Второе утро, выкрашенное Путником в ещё более яркие тона, было в особенности жаждущим. На протяжении этого колоритного дня Путник безукоризненно пытается вступить в контакт с магами, но всё было тщетно. Только тогда он понял, что совершенно о них ничегошеньки не знает. «И где искать? Не понятно!» Расстроенный и обозлённый, шёл он на диву себе без заклинаний спать.
Стены владений его были безжалостно пробиты иглами с разноцветными шляпками, кои удерживали магические заклинания, точно судьба, удерживающая Путника от опасного на этом отрезке жизни успеха. Он не стал срывать и разрывать их в клочья по той простой причине, что не видел в этом хоть какой-нибудь смысл: виновны конкретные маги, а магия, изречённая на листах, принадлежит иным авторам.
Впоследствии он приходил домой и тут же заваливался спать. Уничтожая мозговую активность в кресле офиса, он уничтожал себя физически после шести вечера в зале, борясь с холодными металлами. Так продолжалось в течение последующих, затягивающих на шее Путника петлю, недель.
А что изменилось-то, собственно говоря, за это-то время? А изменилась не более чем внешность его, да отчаянная злость всё никак не унималась. Минуло ещё девять дней, и, наконец, пришли. Прийти-то — пришли, да вот только не маги, а кредиторы. Завтраками откармливал он спасителей своих, а ныне врагов ненавистных, и дверь перед носом захлопывал.
Спустя дни, во хмелю очутившись поздним вечером дома, застало письмо его, адресантом которого являлся один из магов. В нём были прописаны непредвиденные обстоятельства, загрязнение материальной кармы, а также обещано причитающееся. Но когда? Ответа не было, да и не будет, — это верно!
Прошли недели, месяцы, на протяжении коих Путника не покидала вера в материальное, столь близорукое и, в то же время, пустое. Злостные мысли обмана, тревожность и чаяние взялись усерднее глумиться над внешним видом его. Похудел Путник, совсем скелет то и дело в зеркале являться к нему стал. Каждый вынашивает в себе подобный скелет, и образ его — последняя ненависть к людям, презрение, жажда наживы и боль от больной нелюдимости. Писем более он не получал; сколько не писал Путник — ответа нет. Маги растворились в реальной плоскости коллективно с материальным, оставив после себя лишь удручение, да инфернальное желание расплаты.
Высмеянный и морально униженный, лишился он и дохода своего; высокомерие и деморализация причиной тому весомой стали. Распростившись и со своей пассией, в полноте ощутив эмансипацию, новой войной устремилась депрессия Путника побеждать. Слабым и обманутым себя почувствовал он, больным и боль причиняющим. К несчастью, основная проблема всё ещё стучалась в дом, и имя ей — кредитор. Но Путник в страхе с места пошевельнуться не мог и положительно не вздрагивал от явно недоброжелательных сотрясений хрупкой, но гордой и потому несломленной, две;ри.
Загнанный в угол, плачущий и соплиподтирающий, подготовил он летопись и тотчас направился к правозащитникам. Не обнадёжили его правозащитники. Убеждали они Путника во лжи и не существующей магии, а один из них, сверх того, позволил себе убеждать несчастного в том, что всё это — фикция, фальшивка. Определённо Путник не считался с мнением служителей государевых, и чтил себя совершеннее этакой кучки пройдох. Не став и слушать, он рационализировал: «Они завидуют мне, протирая штаны на государственные барыши да ложку супа!»
В один присест хотел он преодолеть горемычную долю свою, но не протянув и двух дней, не выдержав давления и напора, выжрали злостные мысли его изнутри, опустошив и без того пустую душу.
И вот наступил переломный момент в жизни его, ибо как на ничтожество походить стал он: по кабакам ходить, да с легкодоступными кутить. Отказывался он принимать реальность свою (снимать розовые тапки со ступней своих, боясь заключения, собственного вердикта) и в одночасье одним росчерком судьи всего и лишился. Обобрали его заёмщики, наказали и на колени с его же ведома и на то согласие данное судом поставили.
«Прощай, моя квартира. Прощай доход и отпуск дважды в год!»
Кончился быт и размеренность, кончился день ясный и ночь, кончился путь и ушёл из-под ног… И вот пал он наземь, соприкоснувшись с нею лицом через подстилку. Воля!.. Безграничная воля.
На воле стал бродить он по улочкам тоски, вбирая в себя одинокое звучание своих растрескавшихся каблуков в ночи. И не было у него друзей до тех пор, пока не стал он стучаться в их дом. Тогда, неожиданно для себя он почувствовал и увидел в человеке — человека. Увидел в нём луч, кой не видел и не ощущал, будучи в ином положении. Будучи в спесях, цепляя головой потолок. Неоднократно стучалась к нему истина, но Путник отказывался ей отворять.
5
Оказавшись на улице, застав себя никому не нужным и сделавшись печальным, Путник не смог свести счёты с жизнью своей; то ли из-за слабости, то ли из желания жить, — этого он и по сей день не знает. Через многое прошёл он, и видел он жизнь такой, какова есть она в корне своём. Встречал Путник хороших и плохих людей в жизни иной, но в нынешней лишь добрых и страшно приятных. Ранее, больше всего встречал он тщеславных (таких, как он сам), что начал лишь сейчас понимать и принимать, ненавидя себя за это. Тщеславных же в новом кругу не было вовсе.
Многое переосмыслил Путник. Успел он побывать в разных городах и разным доступным потехам предаться. Попутчиком неоднократно становился Путник. Много жизненных историй поведали ему: беды и несчастье, счастье и полёты. Но среди отшельников были и те, кто так ничего и не понял… Прибывая в новом для себя окружении, Путника всегда принимали, хлебом да куском мяса никогда не обделяли. На пропитание трудом да подаянием доходы они все разом добывали. С угловых заведений остатки еды им отдавали и похвалу за то получали. Так жил Путник не менее двух лет, пока не произошло следующее:
В один из светлых дней, против дороги перемен, он утренний пал на поребрик, просто так, посидеть. «Во что превратилась жизнь моя? Что сталось со мною, и как дальше жить отбросу, отброшенному на обочину?» Часто задавался он этими опечаленными вопросами в мыслях своих, и каждый раз качал головой. Из-за глупости своей вопросы оные пред собой ставил он. А, все-таки, быть может. это был признак отмирающей глупости, а верный ответ — признак разумности? Что ж, однажды он-таки приблизился к нему, к судьбоносному ответу, и истину удержать сумел в руках. И свершилось оное в этот час, в момент сидням сидящего Путинка на поребрике.
Путник рассматривал фасад здания и думал об упомянутом, как вдруг не далеко от него припарковался железный конь. Конь был неописуемо красив и совершенно ему незнаком. Тотчас явился взору его рослый, в изысканном костюме мужчина, выглядел он мужественно и стильно. На пару секунду он задержал свой деликатный взгляд на Путнике и, точно просканировав его, перевёл глаза на спутницу, коя встречала его. Удалившись к парадной, он растворился в глазах несчастного как пыль, как иллюзия. Оставшись наедине со своими мыслями, Путник приня;лся разгадывать кроссворд личности сего мужчины. А мужчина этот был для него эталоном, причём был эталоном всегда! Нет, конечно, ранее он его не встречал. Но знал, всё знал наперёд! В мечтах своих он видел именно такой пассаж и характерный ему повседневный крой. Железный конь — самый дорогой, дама — предельно красивая, дорогая одежда и вся атрибутика успешности: часы, запонки, унизанные бриллиантовыми кольцами пальцы рук, золотая цепочка на загорелом, пышущем здоровьем теле. Всё исключительно редкое и дорогое. Деньги! Деньги! Деньги! Много-много денег, чтобы купаться в них как Скрудж Макдак. Путник хотел всё иметь, но не владеть. Казаться, но не быть.
Оглядываясь назад, и обращаясь к гражданскому доходу своему, он в недоумении признавал реальность. Он не понимал, как возможно иметь такого коня и такие почести, в конце концов, такую женщину. Лишь с его прошлой и пошлой картиной мира, с которой, казалось, было покончено навсегда, было возможно постичь эту загадку. И он, вновь возвращаясь к исходнику, думал, что знает, как прийти к столь впечатляющему успеху. Да! Путник вновь возжелал уверовать в магию. «Лишь благодаря магии он имеет то, что имеет. Значит, мои маги были и вовсе не магами. Они, верно, очередные шарлатаны высшей масти. Вот в чём дело!»
Печально осознавать и, в то же время, понимать, почему он так усердно отказывается примерять иной образ мыслей. Имея доходы выше среднего, стремительно быстро для возраста своего продвигаясь по карьерной лестнице, да ещё и имея личную квартиру Путнику казалось этого недостаточным. Чего же он хотел? Он хотел всего того, что ему навязали хотеть. Нравилась ли ему его работа? Он как-то и не задумывался об этом. Что будет делать он, заполучи свободу и финансовый ресурс? Там видно будет. Что в мире этом есть по мимо денег? Это глупый вопрос! Путник желал сменить декорации. Внутри себя он ощущал это желание; оно засело слишком глубоко, чтобы не верить ему. Но это было вовсе не желание, нет! Это была внутренняя борьба, борьба его личности с навязанными желаниями.
Капиталистическая система оказывает на всех нас влияние, и Путник здесь не исключение. Именно эта система диктовало ему, чего хотеть и как жить. Но он не мог понять этой борьбы, не сознавал, что внутренне борется с изощрёнными манипуляциями капитализма. Борется за свою личность, свою индивидуальность и свои исконные желания.
Чутка ожидаючи, пиная камешки и поднимая маленькие клубки пыли, он услыхал приятный голос и слово «Здравствуй!». Неспешно отрываясь от своего занятия, он глянул на упомянутого эталона, во весь свой рост представшего пред ним. В эту же секунду порыв ветра ударил в ноздри его, захватив с собой аромат прекрасного парфюма. Для Путника сей аромат вмиг стал ассоциироваться с запахом настоящего победителя и повелителя всех аспектов столько непростой штуки жизнь. И в то же время, это был аромат настоящего мужчины; мужчины, каким он должен быть в корне своём.
Не колеблясь, Путник ответил:
— Здравствуйте!
Очередные слова, превращаясь в предложения, вымолвил «эталон» приятным баритоном вку;пе с великолепной русской речью, а после протянул горсть золотых монет, добавив:
— Я заработал их на пару со своим мозгом, приложив немало физических усилий. Не знаю, как ты тут очутился, дружище. Но понимаю, что каждый может оказаться на твоём месте. Возьми эти монеты и сделай так, чтобы они у тебя больше никогда не заканчивались.
Он отступил назад, и хотел было уйти, но тут же возвернулся.
— И ещё: не верь никому, когда дело касается золота!
Мгновение — и он бесследно, навсегда исчез.
Путник остолбенел и сделался немым, простояв так с минуту. Много мыслей и вопросов витало в его голове. При недостатке необходимого багажа знаний он, было, зацепился за правильный вопрос, задать который даже если бы и захотел — не сумел бы. Лишь губы дрожали его, да глаза бегали от мысли, показавшейся, в конечном счёте, тщеславной. И вот побрёл он по подворотням озадаченный и озабоченный, совсем позабыв про монеты.
В течение последовавших за этим двух бессонных ночей и бодрых дней, Путник то и дело ходил к тому самому месту с одной лишь мыслью, с одним лишь вопросом. Что это был за вопрос — мне неизвестно. Но я знаю, что ответ, поднявший Путника до духовных и социальных вершин, о которых он и помышлять не был горазд, получен был после встречи с неким Алонзо, славным малым из города X.
«Спустя три месяца, недалеко от места пребывания своего, в та;мошних дебрях я повстречал отшельника, — говорил он. — Отшельник был явно новичком, а я всегда проявлял интерес к новичкам; мне был интересен их жизненный путь, ведь благодаря поведанным историям я лучше понимал пороки людей, и лучше понимал жизнь. Неохотно идя на контакт, он вымолвил своё имя, назвавшись Алонзо. Имя красивое, но очевидно не его. Он явно не желал общения, можно было даже счесть его недружелюбным. Но я знал, почему он таков, и что им движет.
Хм, впрочем, вы знаете, я вынужден прерваться. Ибо это ещё одна большая история, которая не должна быть услышана решительно никем» — отрезал он. Отрезал тот самый Путник.
Путь становления себя, как индивида, он утаивает и полагает, что утаит до конца своих дней. Сегодня он прекрасно себя чувствует, как и этот мир, и населяющих его животных, и любимых им людей. Он изменился в кардинально лучшую сторону, абсолютно и окончательно! © 2017 @sandrinstark