Вечерняя песня в лучах заходящего солнца

 
                Глава первая.Дед Матвей.
           Зимой темнеет рано. Старик  сидел  на кухне   за столом, не зажигая  свет. Он  частенько   любил  сидеть  вот так в полутьме, неторопливо  перебирая   свои мысли .Человек   ведь никогда не бывает без мыслей, ходит, делает  свои дела, а  мысли текут, текут себе. То бурлят, а то тихонько и спокойно  бегут  по камешкам прежних дней.

Сегодня  старик пораньше управился с хозяйством, потому что по радио обещали снегопад,  а то может и буран. Он не  любил телевизор, а радио было включено всегда. Бурчит  себе потихоньку в углу, и все вроде не один, веселее как-то. Ну и полезное иногда скажут, вот как сегодня, дескать,  осторожней, люди, снегу навалит, будь  здоров. Вот и решил управиться пораньше.

Хозяйство он всегда держал, в деревне без этого не прожить. А теперь, да  какое  там хозяйство. Так, по привычке держит  десяток курочек да  поросенка. Старый верный пес во дворе , наглый  приблудившийся    кот на печке, вот и все хозяйство. Да и куда ему?

 Матвей  Иванович, так звали старика, а по-деревенски просто дед Матвей, давно жил один. Жена померла лет десять назад. Сын был, Ванечка, да тоже  помер. Точнее , пропал на границе. Остался служить в армии после срочной службы , прослужил полгода и пропал. Держали бой , да только так никто и не знает, что   у них там  случилось  в этих горах? Бумага пришла «Пропал без вести» и все тут. Как хочешь, так и живи с этим «пропал  без вести»…А может и не пропал он. Может и весточку посылал. Может,  мается  где-то в плену у этих, как их там.. А  ему ,батьке, отписали   «без вести»,  да и все. И  не искали,  небось. Жена тогда  слегла после всех этих известей, тосковала. Да так с тоски   и  померла,  горемычная.  И то. Жалко сыночка.


Дочка еще есть, Татьяна.  Но та  вся городская. Как  выпорхнула из дома, когда поехала учиться в город,   да так и осталась там. А толку? Ни кола-ни двора, ни детей, ни мужика толком нет, разве  что только этот, Альберт Э-д-у-а-р-д-о-в-и-ч!.. Ишь ты , как оно теперь..  Граж-дан-ский муж!

 Приезжала   Танька   с ним  пару раз    на машине. Машина ничего так, приличная. Да и сам он  тоже ничего,  крепкий, как сейчас говорят «качок». Но АльбЭрт!...Назовут же…  И куда это только батька его смотрел, когда  дитёнку  имя нарекали? Что ж это у нас  уже и имен нормальных не осталось? Оно конечно так, мода нынче такая.

 Но уж Танька могла бы  найти  себе кого и посолидней.  Хоть  и бестолковая дочка, но красотой  удалась! Тут уж ничего не скажешь. Лицом румяная , брови черные в разлет, глазищи-во! Сама статная, коса до пояса, хоть сейчас  все и стриженые, а она косу держит, не отрезает. Бывает, как распустит утром  по плечам эту свою  красоту, золотую волну волос,  да как запутается в них золотое солнце.. . Аж сердце ёкнет… точь-в-точь   как та зазнобушка, давно-давно в его юности. Э-хе-х.. вот  оно как..  Не успел оглянуться и жизнь прошла.


Да-а-а… Танюшка красивая, никто и не думал , что такая  вырастет. Поначалу  росла  ну  заморыш заморышем!  Рот большущий, как у кукушонка, ручки-ножки длинные да тонюсенькие, сама вся несуразная. И  к тому же до трех лет вообще не разговаривала. Как родилась,  не орала, только пищала еле слышно, и все.  Подросла, а молчит, все знает, все понимает, а молчит . Улыбается на все вопросы и молчит. Уж и в город  её возили к врачам, и в область, и по бабкам-знахаркам  таскали. Переживали, что  немой на всю жизнь  останется. Девке  без голоса  никак, ни тебе  на мужика поорать , ни детям колыбельную спеть.  Везде сказали: ждите, бывает, может и заговорит. Ну и правда.

Подросла к трем годкам и заговорила. Вот просто взяла и заговорила. Сидела  как- то  тихонько, в куклы играла. Мать  тесто завела, пирожки   жарила. Дала ей , болезной нашей ,пирожок: возьми, дочушка, поешь, милая».  Та съела, потом тихонько подошла к матери, подергала  её  за подол и  шепеляво сказала: «Мамко…дай ышшо па-ра-жок» . «Мамко» на лавку плюхнулась, на глаза слезы навернулись, запричитала,   а Танюшка запрыгала по комнате как ни в чем ни бывало. Вот оно как. Теперь вон она, красота-рас-красо-та  наша ненаглядная, как заведется   «трындычать»  - не остановишь !! Дед Матвей улыбнулся, вспоминая дочку. Почитай  одна отрада и  осталась .


Но справедливости  ради надо сказать, хоть и любил дочку старик, но спуску Таньке не давал , спрашивал строго, не смотрел, что уже взрослая . И гражданский  брак не одобрял, ворчал, вразумлял, что не хорошо это. Жизнь не игрушка, а тут вроде как  все несерьезно, живем- живем себе полюбовно ,а потом в любой момент каждый поднялся и пошел себе другую жизнь устраивать. Так что ли??               


В последнее время Татьяна что-то зачастила . То приедет  в хате убраться  без надобности, то продукты привезет, хотя на селе  и свой магазин хороший есть. «С чего бы это?», -думал Матвей Иванович. Денег  надо что ли?  Эх, Танька... Да батька тебе, что  захочешь, и так отдаст, ты попроси только нормально! Скажи! А не мудри свои бабские  штучки.


 Дед Матвей страсть как не любил эти выкрутасы. Когда еще жена была жива,  как соберутся  голубушки и давай шушукаться, а потом как кошки  и  ластятся, и ластятся, голосочек елейный, послушные да покладистые до невозможности…Все! значит что-то надо!!! Эхе-хе, ну  бабское племя!! И Танька вся в мать, мудрлилка. 
 Мысли все крутились и крутились, как карусель. Дом что ли хочет на себя переписать? Так он ей и так  достанется, а кому ж ещё. Может продать хотят? Небось, с этим своим..Энгельбертом  бритоголовым  и порешили. Фу ты, и не запомнишь сразу, как величать-то! Ну, это уж извиняйте, драгоценная Татьяна Матвеевна. Никаких «продать» у нас не будет, это я точно могу вам сказать. Только через мой труп! .               

Дед Матвей не любил заморачивать себе голову тем, чего ещё нет.  Поэтому  спокойно поднялся, заварил себе чай и сел  ужинать. Утро вечера мудренее.

А на утро,  как по заказу, явилась Татьяна на машине с мужем своим гражданским Альбертом. « И как только добирались после метели по  такому бездорожью?»- удивился дед, открывая ворота.               

В хате уселись за стол. Сидят,  молчат, переглядываются между собой, заговорщики. Не идет разговор, все вокруг да около.   А когда заговорили по делу,  дед Матвей  сразу понял, о чем  речь! Так и есть,  решили  дом продать, ироды! Уговаривать стали.  Продадим дом, переедим в город, купим квартиру, отдельная комната. «И никаких тебе  забот, папенька», - решила под конец шутливо сгладить ситуацию Татьяна, видя, как насупил брови отец.


Ну,  тут и понесло деда,  не сдержался Матвей Иванович.   Со всего маху  ка-а-к  шарахнул по столу кулаком :  « Я ттттттеее  покажу «никаких забот, папенька»!  А вот это ты видела, дочка???»  И дед смачно скрутил  у нее перед носом кукишь.  Затем повернулся к  липовому зятю,  поднес ему  все тот же огромный кулак  с дулей, и почти прохрипел: « И ты.. . Эльбрус  Дудукович, запомни! Не бывать этому! Дом продавать не дам! Здесь Ванькина память». И он ещё раз пригвоздил  свои сказанные слова ударом кулака по столу.


Татьяна знала ,что отец просто так своих  слов на ветер не бросает, но уж очень ей хотелось устроить все по-своему. Мечта о новой квартире не давала ей покоя.  Она решила  любым способом уговорить отца подписать документы на продажу дома. И после долгих уговоров и пререканий с дедом Матвеем, объявила, что они едут за нотариусом.    «Езжай! Езжай куда хочешь, дорогуша! Ничего у вас не выйдет. Я  вам  сейчас устрою!!! Век меня помнить будешь, Танька, коза драная!!». И дед Матвей  присел  на лавку, лихорадочно обдумывая в голове  свой  стратегический план.