Он приоткрыл глаза от щекочущего веко солнечного блика. Пробуждение было лениво-обыденным.
Взгляд упёрся в трещинку на побелке потолка, потом переместился на зазор между лёгкими светлыми шторами. Вот там-то и возник едва приметный знак, который стал принимать смутное очертание и превращаться в образ...
Поглотило острое желание удержать, ухватить, запечатлеть то, что уже имело форму — Мысль(?).
Пока он искал бумагу (холст, нотную тетрадь, ...) — она разрослась и заполнила собою всё пространство.
И вот - вожделенный карандаш (перо, кисть, мел, уголь, ...). Когда он им коснулся поверхности ещё чистого поля, эта самая Мысль перерядилась в страстное и всё пожирающее Вдохновение. Это Вдохновение-Мысль закружило его в стремительном, казалось хаотичном, танце.
Он то улыбался, то хмурился, то нервно бродил по комнате, а то (вдруг) замирал, всё вымарывал, комкал, рвал, резал и разбрасывал...
Время, сон, пища — одержимому иной сущностью — были абсолютно не нужны! Глаза его бегали, блуждали, а останавливались лишь для действа - обработке очередного штриха (фрагмента, слова, знака, ноты, ...) Их, этих попыток-фрагментов, было много разбросано по разным углам.
Можно точно сказать, что если бы у него вдруг закончились чернила (краска, тушь, ...), то он, не раздумывая, вскрыл бы вены и стал бы писать своей кровью.
Вот и всё! Кажется, всё завершено и собрано воедино.
— Муза моя! Бери! Это Я посвятил Тебе!
...
Но ей это уже неинтересно!
Он спокойно, всё пересмотрев и переосмыслив, поняв никчемность содеянного,
подошёл к камину,
поворошил угли
и без всякого сожаления кинул всё в огонь!
>^^<