Прежде чем начать рассказ позвольте предисловие. Я хочу немного поговорить о моей автобиографии. Конечно, она никому не интересна, но имеет философский контекст к данному произведению.
Я заместитель генерального директора по транзитным преобразованиям в компании моего отца. Точнее выразиться отношусь не к бездельникам и неудачникам и иным элементам серой массы, а к элите лидеров успешных управленцев российского общества. Как и любой нормальный человек, иногда нуждаюсь в уединении и тогда превращаюсь в «великого» писателя. Конечно, можно было нанять человечка, и он бы отредактировал, дополнил, раскрутил мои идеи, но мне достаточно и этого литературного сайта и только вас безликих моих читателей.
Так вот, я женат уже пять лет. Всё это время проживаем раздельно так сказать гостевым браком. Никаких обязательств между нами нет, встречаемся только для удовлетворения плотских потребностей или выхода в высший свет. Думаю, не стоит объяснять, что это такое. Так нынче живет вся Москва. Хотя говорят в Сибири и на Дальнем Востоке ещё до сих пор сохранились отсталые консервативные семьи. Когда идем в ресторан или в гости каждый платит за себя. Это и есть настоящее равноправие мужчины и женщины. Это и есть настоящая физическая, психическая и телесная свобода! Ни склок, ни скандалов, ни ревностей, ни обязательств одно лишь удовольствие. Разве это не тот идеал, к которому стремится любая семья?! Но только в такой форме можно это осуществить!
Всё, не буду больше оправдываться, знаю, что девяносто пять процентов состоятельных в постели мужчин меня поддержат, только импотентам выгоден старый уклад, ибо он прикрывает их ущербность. А те женщины, которые осуждают меня, скорее всего психические или финансовые паразиты на своем муже, это способ их существования, чтобы выжить. Надо «сосать» из него деньги на свое бесцветное существование или нервы для удовлетворения внутреннего вампиризма.
Так вот пришлось мне сегодня заехать в один из «трущобных» дворов столицы. Не буду рассказывать о чувстве брезгливости, одолевшем меня, нет ни к нищете, а к тунеядству моих сограждан. Неужели нельзя сложиться по копеечке и построить нормальную детскую площадку? Благоустроить входные двери в подъезды, установить шлагбаум, нанять охрану для поддержания порядка парковки?
Наконец, мой взгляд остановился на единственной прелести в этом смрадном мире. На скамейке сидела девушка примерно двадцати двух лет. Тёмные волнистые волосы с отливом, наверное, изумрудов (так мне привиделось) свисали на грудь через одно плечо, обнажив аккуратное девственное ушко. Непривычно видеть его без каких-либо украшений и безделушек. Курносый носик её - такой может принадлежать людям любознательным, задорным, с повышенной внутренней энергией. Большие природные ресницы и естественный румянец на щеках ввёл меня в ступор величественного вдохновения. Как непривычно было видеть естественное лицо женщины без нелепых ярких слоев, а ведь оно намного лучше. Обычный светлый сарафан на ней, украшенный лишь рисунками полевых цветов-сорняков, сшитый видимо Васей китайцем на местном рынке, делал из всей высшей мировой моды бредовую картину, нарисованной слепцами.
Богиня, спустившаяся с небес! А грудь, где-то в воображении просвечивала через одежду, такая объемная, но небольшая, обтекаемая, но начертана прямыми линиями. Борьба окружностей и параллельностей, замкнутостей и бесконечностей. Впервые можно сказать, моё сексуальное возбуждение побеждено чарами красоты. А её ангельская ножка в прямом смысле была невинно слегка оголена, открыта белому свету.
Девушка читала. Нет не глянцевый журнал, не каталог парфюма, и даже не Достоевского (его поклонники - самолюбивые уродцы морали), а Рустафа Бранчере «Историю Эдемского клоуна». Не каждый состоятельный образованный мужчина может таким похвастаться, не говоря уже про женщин среднего сословия. А она была погружена, азартно потеряна во вселенной тех строк. И жаль было её вырывать из того мира, но моя натура – победитель, а она трофей!
- Привет, красотулька!.. Жарко!.. Поедем ко мне, охладимся? У меня бассейн!.. Выпьем!
Она приподняла глаза, перевернула страницу и, набивая возможно цену или от глупости, ответила:
- Извини, не могу, мне и здесь хорошо.
- Ну, чего ломаешься? Даю тебе своё мужское слово, что не обижу.… Поехали?
- Я же вам дала ответ, проезжайте мимо.
- Давай так! Прямо сейчас заезжаем в ближайший ювелирный салон. Выбираешь самую дорогую безделушку. Если я тебе её покупаю… то ко мне.
- Зачем мне твоя безделушка? Мне и без неё хорошо.
- Ладно, давай хоть в ресторан? Обещаю, приставать не буду. Чисто дружеская беседа! Потом на это же место в целости и в сохранности доставлю. Клянусь!!!
- Нет. Не трудитесь.
- Аллергия на рестораны?
- Вы мне не нравитесь.
- А что так? Рожей не угодил?
- Лицо у Вас симпатичное, а вот оскорбляет воспитание.
- Хорошо, уговорила на театр.
- Мужчина, поищите спутницу себе в другом месте. Лично со мной у вас ничего не будет: ни дружбы, ни беседы.
- А что так? Никому не даешь? Монашка что ли?
- Вас это не касается.
- Дура значит. Будешь всю жизнь копейки считать. А могло бы такое быть!
- Так у вас у самого ничего нет!.. Ну, из того чего нельзя купить за деньги.
- Постой, постой – это ты про любовь? Верность? Гордость?.. Угадал?
«Жизни, зритель, жизни той, в которой утопаю я, а вы с открытыми ртами давитесь поп-кормом, и не догадываетесь вы, что вы всего лишь декорации к этой пьесе по другую сторону сцены. И когда закончится игра, воздух, пустоту будоражить овациями будете вы, я буду содрогаться от биения собственного сердца, чувств, эйфории, от пережитых волнений и страха…». – Прочитала она выдержку из книги, захлопнула её, и как Сильфида, как облачко растворилась.
- Фригидная! – молча оскорбил ее в след.
Так вот к чему это всё. Таких вот женских особ надо согнать в одну кучу на один корабль и утопить где-нибудь посреди Карского моря. Почему так жестоко? Во-первых, они бесполезны эти сумасшедшие, живущие в своем мире. Во-вторых, они – бесы. Искушают, воруют нашу свободу. Привязав нас к себе, как наркотик заставляют отречься от удовольствий мира всего, они выдают страдания за благо, они - ад при жизни. В-третьих, они – продукт потребления одного мужчины и этим подрывают закон свободного пользования. То есть они есть порождение монопольного гендерного эгоизма, и, следовательно, это опухоль общества, что является аморальностью.
Если не согласны, то пишите рецензию, но заведомо знаю, что таких единицы, что и следовало доказать.