Ёжик смотрел на буфет, вернее, на его дверцы, отчётливо понимая — они не заперты, и за ними находится то, что очень хочется получить ёжику. Но сие будет возможно только после обеда. Запрет — это такая штука, когда ты желаешь чего-то прямо сейчас, однако всё откладывается на потом. Столь мудрёные правила бытия нервировали Витатия неимоверно! Ведь миндальное печенье, а также марципановые крендельки хотелось съесть ещё до обеда. Да вот нельзя никак. Иначе мама Йожена расстроится. А нет ничего хуже, чем когда такое происходит. Поэтому оставалось только поглядывать на дверцы буфета и вздыхать.
— Эге-гей! — послышалось со двора. — Ёжы-ык! Выходи-и! Эгей! Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана: "Буду резать, буду бить... все окошки на селе!"
Этой добавочной нагрузки на нервную систему Витатий сейчас стерпеть уже не мог, тем более дурацкая считалка всегда раздражала его. Временами Пурик вообще становился просто невыносимым, отношение его к ёжику чередовалось как полоски на шкурке бурундука, поэтому Витатий не всегда знал, как себя с ним держать, можно ли, например, доверять свои маленькие тайны, или лучше просто осторожно отмалчиваться, опасаясь нарваться на насмешку.
Забыв про буфет сердитый ёжик выскочил во двор. Где Пурик стоял, исполненный одной из своих загадочных улыбок, и держал в руках что-то такое-этакое необычное.
— Привет, ёжик. — успел сказать бурундук. — Смотри, какой Кумбрык у меня!
Это был большой разноцветный воздушный змей. В другое время Витатий весело вскрикнул бы в предвкушеньи замечательного развлечения. Но сейчас ёжику было не до роскошного Кумбрыка, поэтому он сделал то, чего никогда не сделал бы, веди себя Пурик прилично — ёжик с разбега пнул Кумбрыка в бок...
Что будет, если пнуть разноцветного Кумбрыка? Да ещё и с разбега? Кумбрык сломается.
К счастью, Витатий не рассчитал своего движения правильно, поэтому попал ногой вскользь, не нанеся сколь-нибудь серьёзного ущерба. Но повод для очередной схватки уже был налицо. Приятели, они же соперники, сопя носами принялись топтаться по кругу, ловя подходящий момент для прыжка друг на друга.
И тут на поле боя появился Четырепять. Благо, он как раз проходил мимо, возвращаясь от своих родственников домой.
— Брек! — воскликнул он. — Брек! Слышали? По этой команде противоборствующие стороны расходятся на шаг назад!
Заяц сегодня был нарядным и очень торжественным. Витатий невольно даже залюбовался им. Но как все воспитанные ёжики сначала поздоровался. На что Четырепять не преминул ответить тем же, вдобавок шаркнув ножкой и грациозно тряхнув ушами, которое движение всегда приводило Витатия в тихий восторг. Поэтому ёжик улыбнулся, получив в ответ такую же улыбку друга.
— Чего делим? — спросил Четырепять. И не дожидаясь ответа протянул Витатию небольшой, но очень вкусно пахнущий кулёк. Ёжик любил такие мгновения! Ведь если тебе дают что-то, то нужно брать. А если бьют — бежать!
К слову сказать, Четырепять был убеждённым противником всех возможных драк и обычно говорил, что драка это самое последнее дело, нужно учиться всегда договариваться мирным путём. И Витатий был с ним совершенно согласен. Драка, как способ решения вопросов между друзьями, это отвратительно!
Поэтому аккуратно развернув кулёк и убедившись, что его содержимое составляют крендельки, печеньки и морковные тянучки, Витатий радушно угостил всех присутствующих. После чего предмет их ссоры с Пуриком показался настолько ничтожным, что вскоре был благополучно забыт. Новой темой для обсуждения стал воздушный змей под названием Кумбрык и место его предстоящего запуска в полёт.
— Итак, — провозгласил Четырепять, когда все детали были как следует обговорены, — сейчас я быстренько смотаюсь до дома, переоденусь в походный комбинезон, вернусь, и мы отправимся в Полынь-Долину испытывать воздушного змея.
— А откуда ты вообще явился таким разодетым в пух и прах? — перебил его любопытный Пурик.
— Я... я ходил в гости к профессору Филину. — небрежно произнёс Четырепять. — Давненько уже надо было обсудить с ним некоторые филисофские проблемы, поговорить со стариком по душам, спросить совета, как жить дальше. Вы же знаете, он большой специалист по части филисофии и прикладных наук.
Витатий внутренне ахнул. Ай да заяц! Ай да молодец! Вот так запросто ходит в гости к профессору Филину и не боится! А у ёжика как раз накопилось столько нерешённых филисофских проблем и совершенно не с кем было их обсудить!
— А мне можно к нему в гости прийти? Хотя бы ненадолго? — с просительной интонацией в голосе поинтересовался Витатий. — Я тоже хочу узнать, как дальше жить.
— Ну, разумеется! — великодушно воскликнул Четырепять. — Я обязательно попрошу старину Филина дать тебе пару-другую дельных советов!
Пурик на это ничего не сказал, только недоверчиво усмехнулся.
Спустя некоторое время друзья уже носились по ровной, как стол, Полынь-Долине, упоённо водя воздушного змея за длинную бечёвку. Этого занятия им могло бы хватить не на один день, однако случилась незадача. Прямо посредине долины, как оно частенько и бывает, росли три обособленных сосны, высоченных до невозможности. Вот как раз за ветку одной из них Кумбрык в итоге и умудрился зацепиться. Да так надёжно, что сколько ни пытались друзья сорвать его с места, ничего хорошего из этого не вышло, просто в какой-то момент бечёвка осталась в руках у Пурика, а воздушный змей так и продолжал трепыхаться высоко над землёй на ветке под порывами ветра.
— Ого. — уныло произнёс бурундук. — Папа будет ругаться.
— Давайте посидим под соснами, подождём. Вдруг его ветром сдует. — предложил Витатий.
Так они и поступили. И только когда уже начало весьма ощутимо темнеть, печальные друзья отправились в обратный путь, по домам.
В сумерках лес притих, впрочем, лес вообще любил тишину.
"Потому что в ней заключён самый главный философический смысл. — рассуждал наедине с самим собою профессор Филин, пуская дым из трубки к потолку. — Кроме того, в тишине отчётливей ощутим даже самый-самый тихий писк комара, слышно, как на озере шелестят лепестками кувшинки, или как бобры хлопают хвостами о воду, весело фыркая на глупых лягушек. Да-а... много чего можно услышать в тишине. Но самое ценное даже не в этом, а в том, что тишина в лесу явление, увы, не частое. И это делает её особенно желанной."
Мудрый Филин и сегодня по обыкновению ждал к себе посетителей. Знаниями необходимо следовало делиться. Иначе какой в них смысл? Всем в лесу было известно, что лучшего совета, чем от профессора Филина, нигде больше получить невозможно. Хотите дельного совета? Ступайте к профессору! Этак, знаете ли, под вечер, поскольку днём он может вас не рассмотреть как следует подслеповатыми на солнце глазами, и в результате даст не совсем тот совет, которого бы вы желали.
Узнав все эти тонкости при посредничестве зайца, на третий вечер по "зависании Кумбрыка на ветке" ёжик и вознамерился навестить профессора Филина. Для начала он собрал в небольшой узелок самые-пресамые имевшиеся у него на данный момент вкусняшки, ибо просить совета это само собой разумеющееся дело, но благодарность всё-таки никто не отменял. И только подготовившись таким образом к решительным действиям, Витатий отправился в дорогу.
Из комментариев зайца следовало, что путь к Заветному Дубу нужно проделать не нарушая тишины, обращаться к профессору необходимо вежливо, максимально точно формулировать вопрос, и кроме того вообще не отвлекаться на всякие разные разности, которых в лесу пруд пруди!
Тропинка петляла меж кустов дикой смородины, выводя путника к небольшому мосту под названием Смородиновый через Смородиновый же ручей. Ёжик ещё вчера на всякий случай разведал путь к этому месту, поскольку был наслышан, что дорога сюда всякий раз меняется до неузнаваемости, иногда она предстаёт короткой, а может оказаться неожиданно длинной, и привести посетителя к мудрому Филину уже тогда, когда и спрашивать что-либо совершенно бессмысленно, да и не у кого, так как солнце давно закатилось за вершины деревьев, а на двери висит табличка — "Время приёма окончено, всего доброго!"
Тропинка опять, словно змейка, вильнула в сторону, ёжик ойкнул, потому что нечаянно наступил на еловый сучок, и чуть было не выругался, но тут же прикусил язычок, памятуя о соблюдении тишины.
— Уфф... — Витатий приостановился и перевёл дух. Путешествие складывалось не очень-то легко. Что немного огорчало ёжика, но не избавляло от необходимости двигаться дальше.
И вдруг на тропу упала чья-то большая тень! Ёжик замер, он увидел неизвестное существо, которое выбежало из смородиновых кустов. Выбежало и замерло. На мгновение. А потом оглушительно чихнуло и, сев на задние лапы, стало неистово чесаться. Внешне оно чем-то напоминало небольшого волка.
— Ты кто? — машинально спросил ёжик, неким шестым чувством понимая, что до Филина он сегодня уже вряд ли доберётся.
— Пёс Каштан! — ответило существо. Ответило и зачем-то облизало ёжику мордочку.
— Пффф!! — растерялся Витатий и осел в траву с ошарашенным видом. — Т-ты... ты зачем это сделал? — спросил он высоким голосом.
— Сделал что? — пёс склонил голову набок.
— Облизал меня зачем? — отчаянно крикнул Витатий, в глубине души надеясь, что Каштан не питает к ёжикам антипатии, но на всякий случай всё же встопорщил иголки торчком.
— Ой. — сказал Каштан. — Как ты это делаешь?
— Делаю что? — не понял ёжик.
— Ну... вот это самое... меняешь форму?
В смятении ёжик повёл по сторонам глазами и машинально стал развязывать узелок с подарками для Филина, потому что если не знаешь, как правильно ответить или как поступить, нужно заняться чем-то привычным, дабы посредством этого настроить мысли должным образом для принятия верного решения.
А Каштан обежал Витатия с другой стороны и сунул любопытный влажный нос прямо в развязанный узелок с вкусняшками. И тут же вторично облизал и без того уже чистую мордаху Витатия.
В изрядном оторопении ёжик достал из узелка первое, что попалось на глаза. А попалась Витатию заварная плюшка. Плюшка осталась от утреннего чаепития. Правда, она была чуть-чуть надкусаная с одного бока, а с другого немного подгоревшая. Но Витатий всё же взял её к Заветному Дубу, потому что выбрасывать продукт было бы, во-первых, неправильно, а во-вторых, он надеялся, что профессор не обратит внимания на такие несущественные подробности.
Ёжик не успел даже и рта раскрыть, когда Каштан, лихо поддев плюшку лапой, мгновенно проглотил её, клацнув зубами. И явно намеревался опять облизать ёжику лицо, если бы тот вовремя не отпрянул. Тогда Каштан припал на передние лапы и тихо-тихо заскулил, виляя хвостом из стороны в сторону.
— Устал я сегодня и проголодался очень. — вздохнув, признался он. — С самого утра брожу по лесу, ищу избушку профессора Филина. И никак не могу найти.
— Ты ищешь профессора Филина? — подскочил от неожиданности Витатий. — А зачем он тебе?
— Видишь ли в чём дело... — грустно произнёс Каштан. — Все знают, что профессор очень мудрый. А вот я совершенно глуп. И живу как-то неправильно. Мне скажут "сидеть!" и я тут же сажусь. Скажут "лежать!" и вот я уже лежу! Скажут "фас!" и я ни с того, ни с сего набрасываюсь на какого-нибудь абсолютно незнакомого и не сделавшего мне ничего плохого гражданина... Потом крикнут "фу!" и — здрасьте вам! — я мгновенно теряю интерес к этому самому гражданину, словно и не намеревался только что разорвать его штаны в клочья. — пёс круглыми от ужаса глазами посмотрел на Витатия. — Но ведь это же ненормально! Я не знаю... но например, ни один из известных мне котов так себя не ведёт!.. Однако, наступил день, когда всё стало понятно. Однажды я вдруг обнаружил за своей спиной какого-то подозрительного субъекта. Я резко повернулся, желая встать с ним лицом к лицу, но этот ловкий малый успел обежать меня и снова оказался сзади. Чем быстрее я поворачивался, в надежде ухватить его, тем быстрее он вновь и вновь оказывался за моей спиной. Это длилось до тех пор, пока я не рухнул от усталости и головокружения на землю. И тогда кто-то произнёс: "Э, приятель... да ты совсем безмозглый. Гоняешься за собственным хвостом! Дурашка." — пёс коротко и отчаянно взвыл, задрав нос к небу, после чего понурился и завершил свою печальную исповедь: — Вот тогда-то и понял я, что ужасно глуп, и дабы исправить ситуацию должен во что бы то ни стало посетить профессора Филина, и набраться у него ума-разума! Иначе пропаду я во цвете лет...
Ёжик не знал что и сказать. Поэтому достал из узелка второе, что попалось в руки, то-есть большую кукурузину, сваренную в кленовом сиропе, и протянул Каштану. Пока пёс поглощал яство Витатий думал, что вовсе не так уж необходимо ему идти к Филину, поскольку все его проблемы — пустяк в сравнении с бедами вот этого симпатичного лохматого гражданина. В глупые ситуации, подобные услышанным, ёжик ни разу в жизни не попадал, и, стало быть, незачем ему беспокоить профессора Филина по разным ерундовым поводам. Всё у Витатия нормально и не имеет он никакого морального права отвлекать мудреца от серьёзных занятий.
— Ты вот что, — приняв решение хлопнул себя ладонями по коленкам Витатий, — ты беги как раз вот по этой дорожке, брат Каштан. Она тебя точнёхонько к Заветному Дубу приведёт. Там и встретишься с профессором Филином. И будет тебе счастье.
Надо было видеть как взвился от радости пёс, как, яростно раскидав задними лапами землю, он рванул вдоль по дорожке!
— Спасибо-о! — только и донеслось до Витатия издалека.
— Не за что. — улыбаясь пробормотал себе под нос ёжик и, в свою очередь, двинулся в совершенно противоположном направлении. Ему было так легко и приятно на душе от осознания того, что всё в жизни складывается благополучно и не надо волноваться по пустякам.
— Вот оно, значит, как. — задумчиво промолвил, услышав эту историю, Четырепять. — Ну, что же... будем надеяться, придёт день, когда до нас дойдут слухи об успехах этого самого Каштана. Не исключено даже, что к тому времени его уже будут звать не просто Каштан, а — Каштаньеда!
И хотя Витатий не совсем понял о чём идёт речь, он согласно кивнул головой.