УТРЕННИЙ СЕАНС
Все началось с той злополучной контрольной по математике, к которой я не успел подготовиться. Накануне была ответственная, перед решающим матчем, тренировка, после которой мы вышли полуживые. Тем не менее, домой не хотелось, по дороге зашли в магазин, купили выпивки и сигарет. До темноты сидели на задворках стадиона, пили и курили.
Дома быстро, чтобы не приставали родители, принял душ и лег в постель, сделав вид, что уснул. На самом деле не мог уснуть до поздней ночи. В голову лезли разные мысли: о предстоящем матче, о завтрашней контрольной и даже о Лариске из параллельного класса, при виде которой у меня почему-то ладони становились влажными.
Проснулся с тяжелой головой и полным осознанием, что в школу сегодня идти нельзя. Но, пересилив себя, бодро встал в положенное время, чтобы зря не цеплялись с вопросами родичи, и, якобы отправился в школу.
У подъезда уже стоял Витек, или проще – Вик, мой дружок с детства и сосед по парте и по двору. Он удивился, что мы не идем в школу, но возражать не стал. Мы отправились на «полярники». Так назывался пустырь у дома, который когда-то действительно был построен для полярников, которые сначала и жили в нем, но это было давно, до наших дней дошло только название.
Там была неухоженная площадка со сломанными качелями и скамейками. Мы часто здесь проводили время после школы или, как сейчас, когда прогуливали уроки. Посидели, выкурили по сигарете, время не шло, делать было нечего, денег тоже не было. Общими усилиями, из всех карманов набрали 50 копеек. Как раз хватало на два билета на утренний сеанс в ближайшем кинотеатре «Восток». Туда, после некоторой маяты, мы и отправились.
Фильм назывался «Виринея». Честно говоря, нам было все равно, что смотреть. Главное, мы пришли вовремя: сеанс начинался через пять минут. Мы прошли в полупустой зал. На утреннем сеансе народу было немного, если не сказать, совсем мало. Сели в последних рядах, с удовольствием откинулись на спинки кресел и вытянули ноги. Погас свет. Показывали «Фитиль». Ну, это было кое-что, по сравнению с новостями. Перед началом фильма еще раз включили свет, вошли опоздавшие. Их было немного: пара девчонок, два солдатика, которые прошли в первые ряды. Сзади нас села какая-то девица. Свет опять погас. Начался фильм.
Прошло минут пятнадцать от начала фильма, мы еще не успели вникнуть в сюжет, как вдруг оба, я и Вик, почувствовали тепло рук, которые легли на спинки наших кресел. Мы оглянулись. Это была та девушка. В полумраке, отражаясь от света экрана, блестели ее глаза и полуоткрытый, влажный рот. Она, казалось, сосредоточенно смотрела на экран. Мы тоже уставились. Там что-то происходило, но я уже ничего не видел, лишь слышал, как бешено колотится мое сердце.
Руки женщины по-прежнему лежали на спинке наших кресел. Она как будто не замечала нашего замешательства и с улыбкой глядела на экран. Я сидел, уже ничего не видя, лоб, предательски, покрылся испариной. Я чувствовал, или это мне казалось, ее дыхание на моем затылке, чувствовал легкое прикосновение ее рук и ее запах, ни с чем не сравнимый запах женщины. Экран плыл перед моими глазами.
Так продолжалось еще некоторое время, потом она наклонилась к нам и прошептала: «Пошли со мной», или нам это показалось. Наверное, она все-таки сказала это, потому что в следующую минуту поднялась и пошла к выходу. Мы с Виком переглянулись и тоже отправились вслед за ней.
Она стояла у двери, у бархатной портьеры. Все так же блестели ее смешливые глаза и улыбчивый рот. Мы тихонько толкнули тяжелую дверь, ослепительный свет из окон фойе ударил нам в глаза. Мы вышли на улицу.
Теперь мы оглядели нашу новую знакомую. Это была женщина 26-28 лет, крепкая, коренастая, в короткой юбке, из-под которой были видны ладные коленки, кофточка топорщилась на груди. Она, глядя на нас, откинула прядь волос, которую назойливо теребил ей ветер, и сделала знак, что хочет курить. Я протянул ей пачку сигарет. Вик зажег спичку, которая тотчас погасла на ветру, потом вторую. Она глубоко с удовольствием затянулась. Мы тоже закурили. Она приглашала нас в гости. Мы поспешно согласились. Голова у меня слегка кружилась от разных мыслей и от предчувствия, что что-то произойдет.
У меня, в отличие от Вика, не было опыта близкого общения с женщиной. Девчонки, конечно, интересовали меня, но как-то так. Всех девчонок своего и параллельного класса я делил на две категории: одни – с туго заплетенными косичками и книжкой под мышкой, правильные, с ними было неинтересно, в лучшем случае можно было списать задание, другие – свободные, насмешливые, которые красили глаза и интересовались парнями. Они запрокидывали голову и смеялись так, что сотрясалось все их тело, грудь, открывались влажные десна, при этом я старался отвести от них глаза подальше.
Галина, так звали нашу знакомую, жила на окраине города. Туда мы и отправились на трамвае. Всю дорогу ехали молча. Я исподволь поглядывал на Вика. Со стороны было незаметно, что он волнуется, но я то знал, если он посвистывает и сплевывает, значит волнуется. Спокойной казалась наша знакомая. Она держалась за поручень и поглядывала на нас с улыбкой.
Наконец, приехали. Спустились от остановки вниз по переулку и вошли через калитку во двор. Где-то залаяла собака, из соседнего окна доносилась ритмичная мелодия. Галина повернула ключ в замке, мы вошли в дом. В комнате было прохладно и, после яркого солнца на улице, царил полумрак.
Некоторое время мы сидели и пили красное вино. Я от волнения сразу осушил свой бокал. Вино было терпкое и приятное на вкус. Галина, чуть прикрыв глаза, медленно потягивала вино из бокала. Вик смотрел на нее с растущим томлением. Галина наклонилась к Вику, и что-то шепнула ему.
Вик кивнул, затянулся сигаретой, стряхнул пепел, мельком взглянул на меня, поднялся и вышел из комнаты. Мы остались одни. Повисло молчание. Когда дверь за Виком закрылась, Галина стянула с себя кофточку и бросила ее на стул, предложив это сделать и мне. Легко сказать! Я долго возился с пуговицами, одежда не слушалась меня. Наконец, с одеждой было покончено. Но, казалось, вместе с ней улетучилась и моя уверенность.
Я оглянулся. Галина стояла перед зеркалом и расчесывала волосы. Я увидел ее всю в зеркальной раме: чуть приоткрытые губы, розовые соски, округлость бедер. Я встал у нее за спиной. Наши взгляды встретились в зеркале. Она взяла мою руку и тесно переплела мои пальцы со своими. Я почувствовал ее запах, который так волновал меня в кинотеатре. Я наклонился к самому ее лицу, увидел близко-близко ее потемневшие глаза, поцеловал ее приоткрытый рот. От ее губ еще пахло только что выпитым вином. Неожиданно я почувствовал в себе силу. Я теснее прижал ее к себе. Она умело направляла меня.
Очнулся я уже на кухне. Оставшись один, от волнения выкурил две сигареты подряд, почти не ощущая их вкуса. Руки слегка дрожали. Я чувствовал слабость и силу одновременно. Я немного постоял за дверью, слышал, как поскрипывает кровать, улыбнулся с сознанием дела, выкурил еще одну сигарету, чувствуя себя совсем взрослым.
Скоро показался Вик, взлохмаченный и довольный. Вышла и Галина в мужской рубашке, одетой на обнаженное тело, уверенная, без тени смущения. «Вы хорошие ребята, - сказала она, - а теперь собирайтесь».
Через полчаса мы сидели на «полярниках». Уроки закончились, подошли наши пацаны. Они говорили об уроках, о каких-то пустяках. Мы с Виком смотрели на них, снисходительно улыбаясь, чувствуя себя намного старше и опытнее их.
Галину я больше не встречал. Но когда ехал в 46-м трамвае, всегда вглядывался в женские лица, стараясь среди них найти ту, которую я запомнил на всю жизнь.
1998 г.