Бабушка любила мне рассказывать сказки. Ни разу не читала мне книжечки, потому, что книжек с этими сказками тогда в домах не было. Да и рассказывала, переводя на ходу с еврейского языка, на котором сама всё это в детстве читала и слышала в еврейской школе.
- В древнем Вавилоне строили башню... И что тебе сказать? Сказка осталась, а башни нет.
Как бритва, острым ножом бабушка снимала шкурку с помидор.
-Там, между кирпичиками, какой-то материал укладывали. А между частями, из которых одно целое делаешь, ничего не должно бить. Шкурочка может бить только на курочке.
Чищенные помидоры бабушка складывала в сторонку.
- Они и так сок дадут, так пусть это будет, когда мне это нужно.
- Люди тогда в Вавилоне совсем с ума посходили, - продолжала бабушка. Они так хотели подняться выше небес, что, если вначале и били как семья, то потом ихняя цель стала дороже другого человека!
Бабушка так искренне ругалась и причитала, вставляя, видимо нехорошие слова на идиш и размахивая ножом, словно готова была взять лом и идти разрушать эту башню, которая людей поссорила..
Она закончила чистить огурцы, почистила лук и порезала его полукольцами, уложила, разняв каждую дольку, на дно миски, немного присолила и брызнула лимонным соком и щепотку белого молотого перца.
Пусть пропитается. - Так вот, - продолжала бабушка, и вдруг : - Абраша, виключи уже эти новости! Они мне каждую минуту напоминают, что уже прошёл целый час!
Дедушка даже не пошевелился. Только потёр руку там, где ранение было.
- И люди перестали понимать друг друга... - как ни в чём не бывало, продолжала бабушка.
- Скажи, какой ми будем иметь салат, если ми будем перемешаться, но не сможем соединиться? Вот и в салатике все шкурочки снимаем, а зелень мелко-мелко шинкуем... тогда ми не будем иметь древний Вавилон. Ми будем иметь цимис, который всю семью и всех гостей сделает одним удовольствием!
Бабушка нашинковала петрушку с укропом, мелко пальцами нарвала листья салата и отправила вместе с зеленью в миску. Со двора пришла тетя Рива.
- Паша, и не надоело тебе вот это всёитакое вот? У тебя есть одолжить сахар?
- Абраша, дай ей сахар.
Дедушка медленно снимает очки, складывает их, кладет в футляр, который отправляет в брюки в карман. Аккуратно складывает газету...
- Рива, что ты топчешься, будто ждешь трамвая, которые в Херсоне не ходят? Да, мой Абраша такой. Пока дождёшься сахар - чай замерзнет...
Бабушка, в который раз, под рукомойником помыла руки, звонко поднимая торчащий внизу носик, перекрывающий воду, когда опускается. Долго насухо вытирала руки о кухонное полотенце. Взяла очищенные дедушкой орехи и не очень мелко их нашинковала.
- Вот видишь, ми же орехи чистим? По тому, что бережём зубики. А помидорчики и агурчики мягонькие, но их тоже надо чистить.
Бабушка резала огурцы вдоль на четыре части и потом - тоненькими дольками поперёк. И - в миску. Потом помидоры. Тоже мелко. Нож был очень острый, потому резалось всё очень легко и не рассыпалось.
Когда всё уже было в миске, бабушка высыпала мелко нашинкованный зубец чеснока, налила из трехлитровой бутыли масла пахнущего семечками на весь дом, сыпанула соли и ещё раз помыла руки. И начала снизу вверх все перемешивать. Медленно, как дедушка очки складывает.
На миску с почти готовым салатом упал лучик солнца из окна. Таких блестящих зелёных изумрудов, бирюзы, гранатового отлива от помидор, малахитового блеска от листьев салата и белизны жемчужин от смазанных маслом кусочков ореха... И всё это имело такой запах, что дедушка оторвался от газеты, держал очки в руках и просто глубоко дышал, слегка улыбаясь и что-то, видимо, вспоминая из своего детства...
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА, РЕБЯТА!!!