Действие происходит на одном из литературных порталов.
Модератор после юбилея своей очаровательной жены, где пришлось выпивать за здоровье любимой с каждым из двухсот приглашенных, был пьян в стельку, и, на следующий день, на своём рабочем месте, испытывал "легкое недомогание". День оказался очередным рабочим понедельником с очередными жалобами и рац.предложениями трудящихся графоманов.
Главная героиня - заявительница в модерацию.
Героиня второго плана - Я (Марта По).
Заявление неадекватки в службу модерации:
"Удалите , пожалуйста, пост автора Марты По, которая оскорбляет мою любовь к крысам, алкоголичкам и прилюдному сексу. Крысы вовсе не мрази, а животные, нуждающиеся в нашей опеке и защите, они наши братья меньшие! Я рыдаю, когда читаю такие пакости о крысах. Только нЕлюди, только жестокие животные так способны говорить о грызунах!
Я от расстройства на грани психического срыва, на грани инфаркта и столбняка.
Я как увидела пост Марты По о том, что крысы - это мрази, так меня и прорвало на слезоточивость. Я обязательно вышлю вам свой носовой платок в подтверждение. Он весь пропитан моими кристально чистыми слезинками и неповторимыми прозрачными сопельками. Вы сами всё увидите... Я - единственная такая на всем белом свете! А Марта По оскорбляет невинных существ, оскорбляет чувства любителей крыс, оскорбляет меня каждым своим словом, всем своим естеством.
Сейчас я вам докажу адресность оскорблений. Уверяю вас, Марта По писала обо мне".
Авторесса высылает модерации только что сделанную фотографию себя на фоне асфальта, где рот её забит какой-то странной белой смесью из мелких крупинок. И подписывает: "Это я, а во рту - просыпь. А просыпь - эта та штукуёвина, о которой писала наглая Марта По. Вот видите",- подолжает авторесса,- "Это я лежу на обочине дороги, и лежу, заметьте, грациозно, оттопыривая мизинчик, как писала эта мерзкая Марта По. Это я , потупив взор на соседний поребрик, отдыхаю после трудового дня. Это я выпила чекушку беленькой!"
В левой руке отправительница письма и фотографии на самом деле держит пустую бутылку с надписью "Водка для поэтесс и прочих авторесс по приемлемым ценам".
Дальше было не интересно, дальше авторесса писала о тяжёлой судьбине своей, жалилась на свою алкогольную зависимость, которой нельзя упрекать, а нужно давать алкоголику шанс на исправление. Потом она перечисляла даты всех своих кодировок от спиртного, как шансов исправления, которыми тоже нельзя упрекать. Потом писала, что это она "крыса" в душе и в мыслях, что она мать, дети которой должны гордиться, что их вообще выродили на свет, а остальное неважно.
И так далее, и тому подобное.
Но рецензия Марты По все же была удалена по просьбе пусть и невменяемой, но авторессы портала.
А на портале "все равны", где Законы пишутся для ... модератора, который действует по обстановке и своему усмотрению. Надо же ему хоть какое "руководство по эксплуатации" иметь?!
Да и модерация так растрогалась от прочитанного, что не могла отказать убогой заявительнице, которая заки-ды-ва-ла их письмами: и неделями, и месяцами, и годами, пока не добилась своего.
Такой проще дать, чем отказать.
"Да и как можно отказать, когда все инвективы доказаны?!" - думалось модератору, голова которого гудела от вчерашней попойки песенными мотивами "День рождения...лучший праздник..и никуда... никуда..от него..от него...мне не деться".
Куда не деться? От кого не деться? - это были единственными вопросами, крутящимися в голове бедного работника службы модерирования. Как и навязчивая песенка с "Лучшим праздником" не оставляла в покое, словно прилипшая банным листом заявительница письма с фото-фактами.
Песенка, заявительница...заявительница, песенка, головка "бо-бо"...
О снимке прилюдного секса с участием авторессы, модератор не смог сообщить, ибо по сей час находится в ступоре от сковавшего столбняка. А он, как показывает практика общения с авторессами, заразен даже в интернете.
Все последующие заявления заявительницы модератор с облегчением удалял не читая. В эти моменты он поглядывал на икону Божьей матери, подаренную любимой женой, и мысленно крестился со словами: "Прости, меня, Господи, за грехи мои. Ибо не по своей воле поступаю, по воле службы, долга и жалости к убогим".