Когда раненый пришёл в себя, я решил допросить его. Хочется же узнать, с кем дело имею? Надо знать врагов в лицо, дабы не умереть нежданно и глупо.
- Итак, - я покрутил нож в руке и метнул в землю, вонзил рядом с головой недруга, - хочется узнать, как вас зовут. Кому служите. С какой целью преследовали караванщиков?
- Я - Тут, - представился пленник, - простой наёмник. С остальными мало знаком, присоединился несколько дней назад, те, кого вы прикончили, гомункулы, как их назвали, обещали сто серебряных монет за убийство одного единственного человека. Как от такого отказаться? Знали, что вы охраняете караван достопочтенного Драмма и поспешили вслед. Нагнали, окружили, начали задавать вопросы и тут вы прибыли, да начали убивать.
- Очень интересно, - я ухмыльнулся и обнажил меч, - метнул нож я и попал сразу в человека, коий мало знает, только присоединился к ватаге и ни в чём не виноват. Знаешь, больше всего на свете ненавижу лгунов. Спрошу ещё раз, кто вы такие? Я начал охоту на гомункулов не так давно, мало чего добился и никто не стал бы давать гору серебра за какого-то младшего сыскаря. Начнём заново. Подозреваю, что ноги тебе не нужны.
- Неужели вы начнёте ещё больше калечить беззащитного? – ужаснулся Тут.
- Ты же по-хорошему, не хочешь, к сожалению, - я вздохнул, - а кто не доказывает свою полезность, тот не заслуживает милосердия. Мы на войне, защищаем жизни тысяч невинных. Некий наёмник выбрал не ту сторону и ответит за это. И не надейся, что дрогну. Я пять лет провёл в горах, охотясь на горцев, научился у них жестокости. А вы куда хуже тех дикарей.
- Я всё одно не могу ничего рассказать, - раненный застонал, - Релтиг сразу прикончит, на расстоянии, как только рот открою. Не знаю, зачем ты ему нужен, чем так разгневал чародея, но он никаких денег не пожалеет, лишь бы убрать. Возможно, знает что-то, магам ведомо прошлое и будущее. И вы точно недолго останетесь младшим сыскарём. Слышали о том, как остановили восстание в самом начале, просто сказали несколько слов, убили шпиона и народ разошёлся по домам и теперь бояться даже носа на улицу показать.
- Звучит странно, - я пожал плечами, - одно я понял, точно – вы работаете на злого волшебника и не первый день. Кивни, коли прав. И выполняли для него разные задания.
Тут кивнул, сглотнул, не спуская взгляда с моего меча. Я убрал оружие.
- Замечательно, - я вздохнул, - Релтиг нашёл моё слабое место и пытался по нему ударить. Почти удалось. Если бы я не отвлёкся на исполнение долга, мог и не спастись. Но, посмотрим, кто будет смеяться последним. Ты свободен, верну лошадь. Жить захочешь, доберёшься до своих, рана не слишком опасна, к тому же, перевязал.
- Не бросайте, возьмите с собой, я могу пригодиться, - взмолился пленным, - другие наёмники же со мной и говорить не станут, заподозрят в том, что лишнее сболтнул и убьют.
- Тогда отправляйся в какое-нибудь иное место, спрячешься, подлечишься и найдёшь себе другой отряд, - я пожал плечами, - у меня нет ни времени, ни желания возиться с врагом.
- Смотри, пожалеешь о своей безжалостности, - пленник поднялся, неожиданно резво, кинулся, было, к одной из лошадей, но замер вдруг, медленно повернулся ко мне. Глаза его закатились, челюсть безвольно упала, поднял руки вверх.
- Ветек Шель Маавар-харим, - прошипел недруг голосом, мало похожим на человеческий, - ты уже раз участвовал в истреблении моей армии, единственный из наглецов, посмевших противиться мне, кто сохранил свою жизнь, теперь продолжил вредить, истребляя гомункулов, таких совершенных, во всех отношениях. Берегись, ибо я не прощаю и более мелкие обиды. Смерть твоя будет ужасна и болезненна. Не вздумай спать, смерть подкрадывается бесшумно на кошачьих лапах, опасайся есть, и пить, ибо яд способен я добавить куда угодно, забудь о девушках, ибо каждая может оказаться коварной убийцей. Ты связался не с тем существом, с которым сумеешь справиться!!!
- Какая честь, сам Релтиг решил угрожать мне, - я всплеснул руками, - так понимаю, более важных дел у вас нет, как мстить простому солдату, а теперь и сыскарю? И не надо пугать, знаю, отчего умру, и пока не случатся определённые события, могу себе позволить не бояться никого и ничего, и уж точно не безумного чародея – завоевателя. Добрый совет тебе, забудь о тёмных планах и оставь в покое мою страну. Поскольку, когда доберусь до твоей глотки, перегрызу, и никакие чары не спасут. И не грози моим близким. Коли завоюешь наши земли, им всё одно не жить.
- Что, дезертир набрался храбрости, наконец? – хохотнул собеседник. – Смотри, за дерзость покараю тебя ещё страшнее, пожалеешь, что на свет белый родился!
- Это я уже слышал, - я пожал плечами, - есть что-то ещё, говори, нет, убирайся, сегодня ещё спать не ложился, а уж утро скоро. Не будь надоедливым и навязчивым.
- Не сможешь ты уснуть, ибо сейчас увидишь свою судьбу! – рыкнул мой недруг.
Тело раненного вспыхнуло, синим пламенем, а через миг, вернулся разум и свобода воли, взвыл он от нестерпимой боли, а через несколько ударов сердца, обратился в прах.
- Какой ужас, - Драмм поёжился, - я подозревал, что вы принадлежите к благородным сыскарям, но колдун, это слишком.
- Простите, что доставил вам столько неприятностей, - я вздохнул, - полагаю, лучше нам расстаться, дабы и на вас не обрушилась месть моих недругов. Думал, мол, являюсь мелкой сошкой, но не полагал, что злой маг настолько мстителен. Карать удумал за исполнение долга. И кого, не избранного, принца, военачальника, высшего аристократа или религиозного деятеля, а солдата.
- Злодей назвал вас Ветеком Шель Маавар-харимом, - купец погладил бороду, - это довольно известный род. Все думали, что выживших в той битве просто не было.
- А их и нет, - я поморщился, - перед вами – мертвец, просто Единый подарил ещё несколько лет – мгновений в этом мире, с какой-то целью. Никому не говорите о том, что видели и слышали, ради собственной безопасности, умоляю. Это и станет платой за все мои труды.
- Я не столь глуп, чтобы болтать, - Драмм замахал руками, - если кто-то чего-то и узнает, то не от меня, клянусь своей душой!
Расстались мы тепло, я взял добытых у наёмников лошадей, не забыв проверить с помощью кристалла, запас продуктов и воду, и поскакал прочь так быстро, как мог. Выспаться можно и потом. Как любил говорить мой отец: - «В гробу отдохнём и довольно долго, возможно, вечно». Не останавливался, пока не устал настолько, что опасался упасть на землю. Забрался на дерево, привязав к нижним ветвям уздечки коней. Разумеется, утором их не обнаружил, ни следов, ни крови, ни останков тел, но нисколько не огорчился. Кто знает, не сумеет ли колдун через них отыскать и покарать? Двигаясь пешком, легче смогу скрывать свои следы. Несколько дней брёл по лесу, пока не узрел впереди, над деревьями, чёрный дым. Где-то бушевал пожар. Задумываться не стал, побежал вперёд. И вот деревья расступились, и узрел перед собой деревеньку, окружённую низким частоколом, несколько домов горели, вокруг бегали люди с кожаными вёдрами туда – сюда. И всё же, несмотря на переполох, я не забыл об опасности, вытащил кристалл и приложил к глазу. Средь крестьян сразу приметил гомункула. Вёл себя, как все, но, скорей всего, именно он являлся виновником этой беды. Я поспешил к нему. Недруг будто почуял что, развернулся, в руке держал топор. Немедленно окатил меня из ведра, потом и его метнул, замахнулся своим оружием, но я вскинул руку, из наруча вылетел шип и пронзил грудь шпиона. Разумеется, схватка не прошла незамеченной, меня немедленно окружили, поселяне грозили кулаками, поднятыми палками и камнями, у кого-то и ножи нашлись.
- Тихо, достопочтенные, - я поднял руки вверх, - всё, о чём прошу, подождите несколько минут. Покажу кое-что.
- Полагаешь, мы позволим колдуну и убийце нанести удар и скрыться? – поинтересовался один из крестьян.
- Думаете, будь я злым волшебником, стал действовать, столь открыто и глупо, рискуя погибнуть? – я пожал плечами, - вы не понимаете, как раз и прикончил истинного злодея, виновника ваших бед. Сейчас покажу свои документы с печатью.
К сожалению, слушать никто не стал, всё тот же крестьянин попёр на меня, оружием пользоваться не хотелось, просто врезал агрессивному мужчине кулаком в челюсть, уронил на землю, причём, в определённое место, запрыгнул на него, одежда голема рядом лежала в луже слизи, протянул руку, выдернул шип из куртки и прижал к шее пленника.
- Всем стоять на месте, дернитесь, и убью сразу же, - предупредил я, - второй раз повторять не буду.
Недруги приостановились, храбростью-то особой не отличались, да и своего односельчанина губить не хочется. Тем более я показал, что способен отнимать жизни. Теперь можно поговорить спокойно. Свободной рукой вытащил из сумки свиток с печатью, показал.
- Видите этот документ? – спросил я.
- Видим – видим, - закивали поселяне.
- Это – удостоверение королевского сыскаря, - пояснил я, - грамотные имеются средь вас?
- Староста был, но он вместе со своим домом сгорел, - один из мужиков шмыгнул носом.
- И про злого колдуна не слышали, чья армия не так давно уничтожила лучших воинов страны? – продолжил расспросы я.
- Слышали, - подтвердил всё тот же собеседник.
- Так вот, тот же негодяй теперь везде шпионов – гомункулов рассылает, чтобы они зло творили, - я кашлянул, - и главный признак упомянутых тварей – после смерти превращаются в слизь. Убитый давно здесь проживает?
- Год или два, приехал откуда-то, купил дом у одного вдовца, - пояснил мужик, повернулся к другим, - правда ведь, не соврал, не путаю ничего?
- Именно так, - подтвердили односельчане.
- Наверняка, казался сердечным и добрым человеком, всем помогал? – гнул я свою линию.
- Ага, - собеседник почесал затылок.
- Все гомункулы таковы, хитро притворяются, - я облизал губы, - только сами никого не убивайте, попадётся подозрительный незнакомец, ведите к судье и пусть отправляют гонца к сыскарям. А сейчас, предлагаю вернуться к тушению пожара, пока вся деревня полностью не сгорела.
Спорить никто не стал, поверженного я привёл в сознание, хлопая ладонями по щекам. Кинулся после помогать, таскал воду с другими, тушил, крюком растаскивал брёвна. Четыре дома с сараями потеряли, но остальные избы отстояли. Погибший был лишь один - староста. Гомункул, разумеется, не в счёт. Наконец, попадали на землю без сил, тяжело дыша, женщины разносили воду попить, деревенский лекарь перевязывал раны и смазывал мазью ожоги. Только я не мог себе позволить долго отсиживаться, поспешил на пепелище, осмотрел обугленный труп. Положение его не оставляло сомнения. Умер до того, как огонь добрался. А после обнаружил дыру в черепе. Вернулся к остальным.
- Как думаете, чем ваш староста шпиону мог помешать, неужто, на его место метил? – обратился я к уже знакомому поселенцу.
- Так мы оброк собрали, - мужик вздохнул, - кто мог, деньгами налог платил, остальные - зерном, бочками с мёдом, пушниной. И всё это у старосты хранилось на складе, а теперь сгинуло. Придётся снова собирать, не знаю, поспеем ли вовремя, да и обеднеем изрядно.
- Так я и думал, - я опустил голову, - сообщу, куда надо, чтобы вас не наказывали за задержку. Хорошо хоть вовремя прибыл, кто знает, чтобы ещё недруг натворил?
Теперь уже мне крестьяне в пояс поклонились, предлагали любую награду взять, но имел ли я права обирать тех, кто и так в беде? К тому же, выполнял своё долг, за который плату получаю от государства. Единственно, немного продуктов взял, на несколько дней пути. Поспешил дальше. Создавалось впечатление, что гомункулы уже абсолютно везде. Неудивительно, что нашедший меня сыскарь так нуждался в соратниках! Здесь любой с ног собьётся, и ведь не факт, что, через пару дней или седмиц, не прибудут новые враги. Колдун способен их создать любое количество. Это как затыкать кусками мха прохудившуюся дамбу, одну дыру ликвидируешь, десять появляются. И, в любой момент, может снести потоком воды смертоносным.