– Дед! – двадцатипятилетний внук, зашёл в кабинет деда, постукивая сложенной газетой по бедру, словно пытался с неё что-то стряхнуть. – Ты это читал?!.. Что ты думаешь по этому?
Опустившись в кресло напротив, он замолчал, ожидая ответа.
Дед снял очки, пальцами помассировал переносицу.
– Ты о мнении гражданина или о мнении члена Конституционного суда.
– Второе.
– О мнении члена, который является гражданином, который учился в СССР, который изменял своей жене, забыл отдать долг, не всегда пользуется в туалете бумагой, по ночам храпит, а иногда… извини… пукает и не всегда попадает струёй в унитаз?
Внук молчал.
– Я о нём ничего не думаю. Ничего не думаю о его мнении, о его любовнице и о муже его любовницы. Мне есть о чём думать.
Например, первое «почему»: почему мой внук, которого я считал и считаю грамотным и умным человеком, читает всякую хрень, забывая, что у нас в стране, как и в любой другой, могут запросто распустить весь Конституционный суд, наплевать на его мнение и мнение его членов, как это было в 1993 году, и вышвырнуть судей кого куда – одних на панель, а других в адвокаты.
И второе: почему мой внук, трясётся, словно ему хочется в туалет, а туалета рядом нет, влетая в кабинет деда, начинает с хрен знает чего, а не с пожелания здоровья и благополучия своему деду, родившего его отца и с восторгом принявшего рождение его сына – моего внука – тебя?
– Извини, дедушка. Здравствуй!
– Здравствуй. Ты выглядишь несколько тревожным. Всё ли хорошо в доме? Как дела у родителей?
– Всё нормально! Все здоровы!
– Вот и хорошо! …А на остальное, как говорят мои правнуки, забей!
Скажи бабушке, что сейчас я подойду, и мы будем пить кофе. С моим любимым печеньем.
…Которым, надеюсь, ты не забыл порадовать стариков им?
Ты захватил его по дороге, идя к нам с бабушкой?