Посвящается Светлане Паршиной
Вова Кабанцев полюбил одну девочку из пятого «е» класса. Она была тёмненькой лицом, потому что приехала откуда-то из Украины, была скромной и красивой девочкой с двумя косичками по обе стороны головы. Наверное, Вове понравилось, что вокруг неё не крутились другие мальчишки, и легко было оказывать знаки внимания. А они были у него оригинальными. Завидев жертву своего обожания, он ловил её в фокус своего взгляда и держал его до тех пор, пока объект не понимал, что он замечен и от него требуется ответное внимание.
Тоня Приходько «попала» в его сети и стала отвечать взаимностью. Это произошло на маршировке на стадионе, когда школа готовилась к какому-то мероприятию с обязательным выходом на улицы города. Когда Вова проходил мимо их части колонны, Тоня помахала ему рукой, и он понял, что замечен. Он приосанился и был в хорошем настроении, стал шутить, задираться со своими одноклассниками до того, что классная руководитель Татьяна Васильевна подошла в плотную, и не разбираясь ни в чём, хлестанула ладонью по щеке Вовы. Никто и не увидел это сцены, потому что прозвучала команда «Строиться», и все стали занимать свои места. Только Лариска Бирюкова увидела эту расправу и во время маршировки спросила, болит ли щека? Так он ей и ответил!
Со стадиона расходились, кто как мог. Вова выждал 5Е и Тоня, оторвавшись от девчонок, уже ждала его.
- Что у тебя со щекой? – спросила она, проявив внимание к его состоянию.
- Да так, она горит, когда я волнуюсь.
- Ты волнуешься?
- Немного…
- А мы как пойдём, через депо или…
- Ты пролезешь через дырку в заборе?
- Да, мы так иногда ходим, когда опаздываем.
Они разговорились как старые друзья и обоим было легко и весело.
- А ты всегда так настырно смотришь, чтобы познакомиться?
- А как бы ты меня заметила?
- На меня так никто пристально не смотрел, только мама, когда я задерживаюсь в школе. Она без слов, узнает, почему я задержалась.
- Она, наверное, умная. А ты какая?
- Дура что ли? Ну и спросил!
- Да нет, я о другом… Я не хотел обидеть.
- Я и не обижаюсь, откуда тебе обо мне знать?
Так они дошли до её дома, он входил в один из дворов по улице Восточной, весь зарос кустарниками и деревьями. Вова всегда с интересом проходил мимо этого двора, думая, как люди могут жить в такой чаще?
- Обезьян у вас там нет? Столько всего растёт!
- В Житомире было так же. Мы жили на берегу реки.
- А что сюда приехали?
- Папу перевели, он хороший токарь.
- У тебя ещё кто-нибудь есть?
- Сестренка. Она ещё в садик ходит.
- И у меня сестра. Она старше меня. Скоро школу закончит.
- А девочка у тебя есть?
- Дружу что ли с кем? Я с тобой хочу дружить… а ты что такая тёмная? В Африке что ли были?
- Скажешь, у нас там пол Житомира такие, кто из Полтавы приехал…
- Ты навсегда такая негритоска?
- Не нравиться?
- Нравится, это здорово!
- Ну ладно, я побежала, в школе встретимся.
- А если я за тобой зайду завтра?
- Ты меня кричать будешь?
- Да нет, ты подожди около калитки в половине восьмого.
- Хорошо, пока.
Прошло пятьдесят лет. Владимир Кабанцев уже на пенсии. И иногда предается воспоминаниям. Рядом его супруга Антонина Давыдовна. Она побелела лицом, ведь уже лет тридцать они в Можайске. Им здесь дали квартиру, ему, как летчику, ей – как учительнице. Впрочем, дали и всё! Командир части вручил ордер.
Он вспомнил, когда награждал майора Кабанцева за Афганистан, тот пробурчал: «Лучше ордер, чем орден…»
Антонина вышла на пенсию ещё пять лет назад. «Жалко свой класс, да не могу больше смотреть, как не уживаются богатенькие детишки с ребятами из бедных семей. Помнишь, мы все были одинаковы?»
- Нет, ты была темной, как из Африки!
- Ах так, а я видела, как Татьяна Васильевна хлестнула тебя по щеке.
- Ты далеко была…
- Эх ты, с моим зрением я бы давно летала!
- А чего не сказала?
- Зачем, тебя надо иногда по щекам!
- Ну, спасибо!
- Это тебе спасибо, что заметил меня.