Предисловие.
По законам жанра сейчас должна идти глава о продолжении событий с Басти, но видишь ли в чем дело, мой добрый читатель. В данный момент я сижу запертый в одном харАктерном месте и нахожусь тут не по своей воле.
И сколько я пробуду здесь даже для меня самого это загадка, ибо зависит это не от меня. Я не буду пока рассказывать, как я тут очутился и что это за место, ибо это нарушит интригу, а было бы жаль ее нарушать.
В связи с этим у меня есть куча свободного времени, чтобы рассказать предысторию всех предстоящих событий, а так как неизвестно, будет ли на это время потом, я, пожалуй, продолжу начатое.
Хронология этой книги вообще будет хаотична, уж прости меня, мой далекий друг, просто я чрезвычайно несистемный человек и надеюсь компенсировать это неудобство интересностью, и может быть даже полезностью моего рассказа.
Верю и надеюсь, что моя история развлечет тебя, скрасит скучный вечер, а может даже изменит твой взгляд на мир. Я был бы рад любому из этих вариантов.
Это - моя вторая история и примечательна она тем, что к дальнейшим событиям она не имеет совершенно никакого отношения. Поэтому, если тебе важно действо - смело пропускай эту главу и иди дальше, ты абсолютно ничего не потеряешь в хронологии событий.
Если же тебе любопытен внутренний мир нашего героя, как формировалась и менялась темная бездна его души, тогда эта глава может быть тебе любопытна,
ибо известно, что сердце человеческое глубже мирового океана, и войти туда чрезвычайно трудно, ибо мы сами себя не знаем, и мало кто может нам в этом помочь.
Оказавшись в изгнании из Рая и лишившись того, что не ценил, а оценил лишь потеряв, герой погрузился в бездну себя, не зная есть ли в его мире способ успокоить сердце.
Наш герой нашел способ достучатся до своего сердца. Он погрузился в удивительное царство под названием - мир и магия звуков.
"Музыка"
В юности в моем дворе все постоянно дрались и однажды я попросил отца отвести меня на бокс, но он, почему-то, отвел меня на гитару. Почему – до сих не знаю.
Учится играть мне не понравилось. Болели пальцы, ноты я мгновенно возненавидел (и так их, кстати, и не выучил), но через пару месяцев все-таки как-то втянулся
Это было время, когда чуть ли не каждый пытался создать свою группу, только в моем подъезде их было две! На третьем этаже моего подъезда жили два брата - Дима «Лось» и Саша «Дыня». У них на каждого было по группе, впрочем, музыканты свободно перебегали из группы в группу, бывало, что по паре раз на дню, в зависимости от личностных отношений, творческих веяний, а также алкогольного опьянения.
Группа Саши Дыни назвалась ДМД. «Дай мне в дыню» - расшифровал я ее, уверенный что именно так и было задумано. Потом оказалось, что в первоисточнике это звучало как «Дуракам место дома»
Саша, несомненно, был одарен творчески, так как играл почти на всем, что попадало в его руки, видно это было следствием того, что он был поклонником «Аквариума». Если он слышал в их песни флейту – он немедленно откуда-то ее доставал и через пару дней уже уверенно повторял эту партию. В такие минуты мне казалось, что он готовится стать полноценным участником Аквариума и серьезно к этому готовится, и странно, что Гребенщиков не в курсе.
Само собой разумеется, что любовь к «Аквариуму» он пытался привить и мне. Каждый мой визит у него дома начинался с прослушивания их очередного творения:
«Мальчик Евграф, шел по жизни как законченный граф
Он прятал женщин в несгораемый шкаф
Но вел себя как джентльмен, И всегда платил штраф»
Он улыбаясь, бровями давал понять, мол – каково? Я с вежливым интересом слушал
"Он носил фрак, Поил шампанским всех бездомных собак
Но когда дело доходило до драк..»
Саша растягивался в улыбке, он очень любил это место и считал эту песню верхом остроумия
- Ну – важно спрашивал он меня тоном, не оставляющим места для маневра
- Круто – говорил я – дашь гитару поиграть? У Саши их было две.
Аквариумом я в итоге так не увлекся, чем, наверное, его расстроил.
Впрочем, Саша был вполне себе жизнелюб и без Аквариумом, вспомнилось, как проходя однажды мимо его двери я услышал, как он пел на фортепьяно, хорошо подражая голосу Кикабидзе:
"Па аэрадрому, па аэрадрому, лайнэр прабежал как па судбэ
В доме была прекрасная акустика и весь подъезд невольно грустил по тому, как лайнер и любовь переживали кризис отношений
«Для кагота проста, летнаа пагода, а вет эта провады лубви» - грустно подытоживал Саша, беря аккорд на грустных клавишах
Потом он бросил музыку и ушел в церковь. Я встретил его спустя 25 лет. У него была длинная борода, кирзовые сапоги и пятеро детей. По виду он напоминал Распутина со старого фото. Из старенькой иномарки вышла его жена, " матушка" - сухонькая женщина, которая подарила мне внимательный, колючий взгляд
- Привет сосед - бросил он мне. В нем было трудно узнать того пышущего здоровьем и творчеством Сашу Дыню
Ну и ну - подумал я
_______________
В целом мои дни того периода, за редким исключением, были похожи один на другой. В центре комнаты на полу был проигрыватель, я ставил пластинку, выключал свет, ложился лицом на кровать или просто на пол, звучали первые звуки, и я проваливался в другой мир, мир звука, красоты и мистики. И в этом мире - я был счастлив.
Меня никто там не мог обидеть или ударить, никто не кричал на меня, не смеялся надо мной, не обзывал и не дразнил. В нем не было напряженных людей в очередях в поликлинику, там не хамили продавцы за кассой, не нужно было учить скучные предметы из порванных и разрисованных учебников школьной библиотеки, никто не клянчил мелочь у школы и не спрашивал с какого ты района.
Там не надо было повзрослеть и стать еще одной единицей общества, как все, которые всю жизнь пашут и сами не знают зачем, а когда их спрашиваешь об этом, они раздраженно отвечают - не задавай глупых вопросов, а ты не понимаешь почему глупых, ведь кто-то рядом регулярно умирал, вот жил, жил, вкалывал, крутился, выпивал, растил детей, что-то доказывал за столом с рюмкой в руке, а потом раз - и все кончилось. Все. И несли по улице его гроб, с оркестром. Тогда еще носили, сейчас не носят.
- Зачем? Все так живут - отвечали мне.
А я так не хотел. Хотите - живите говорил я. А я так жить не хочу. Я не принимал этот грубый, лишенный романтических красок мир, который видел, выходя из дома. В нем не было ничего, что так хотела моя душа.
- Так зачем мне вообще в него выходить? - спрашивал я себя
- Заставят - насмешливо говорил мне голос внутри
- Пускай - отвечал я - но пусть это будет как можно позже
- Долго не пробегаешь - усмехнувшись говорил голос – думаешь, самый умный? Много вас таких уже было
И так я мог лежать часами, днями, я жил и перемещался там, и совершенно не скучал один, а наоборот - только так и мог существовать, и вставал только чтобы перевернуть пластинку.
_______
Однажды я почувствовал, что внутри меня самого проснулись и заиграли какие-то слова и мелодии, и они были не этих людей с пластинок, а новые, совершенно доселе неизвестные.
Я понял, что начал сочинять сам.
Рано или поздно это должно было случится. Теперь я вдруг вскакивал, хватал карандаш и царапал стихи, мучал гитару и пытался соединить все воедино. Я видел образы, носившиеся мимо меня, я так страстно хотел подобрать слова, звуки, чтобы ухватить, удержать и отобразить все их великолепие. В них было все то, чего я не находил в мире за окном.
А потом я вяло думал - нет, все это не то, комкал бумагу, ложился на пол и снова проваливался в сон под шуршание пластинки и терял счет времени. Я не знал, какое сегодня было число, какой день, для меня это, в общем, не играло совершенно никакой роли. Дел у меня не было, и никто меня не ждал
______
Помню, как провалившись в очередной такой сон я увидел себя у большого дубового стола, сидела девушка в средневековом платье, на стенах висело оружие, на мне был красивый камзол, это был какой-то замок.
Я протянул девушке руку, встал на одно колено и произнес" О, моя Гертруда". Девушка наклонила голову и подала мне руку в ответ. Я едва коснулся губами ее руки, налил ей вина в бокал, потом налил себе, взял бокал в руку и вдруг меня начал бить сильный кашель.
- Гертруда - сказал я, с трудом справляясь с кашлем - я вынужден уехать и не знаю вернусь ли
Гертруда смотрела на меня, у нее были темные, грустные глаза. Я выпил залпом вино, надеясь унять кашель.
"Я уезжаю не потому, что должен - признался я вдруг самому себе - я просто хочу сбежать. Я не умею строить - я умею лишь разрушать. И тебе я причиню лишь боль, разобью твое сердце, бедная Гертруда, ибо в душе я негодяй»
Бокал из моей руки громко упал на пол, звонко разбившись. Я резко проснулся и потер глаза. За окном было еще светло.
Гертруда - пробормотал я – «Гертруда, не любовь свела нас вместе, а простуда». В голове вдруг родилась фраза, я поразмыслил и добавил: "Пили мы вино, до неприличности, в моей личности.."
Я неожиданно сообразил, что начал писать песню. Протерев глаза я свалился с дивана и пополз к карандашу, как часто делал, мне было лень вставать. Взяв карандаш, я нацарапал в тетрадь:
"Гертруда, Не любовь свела нас вместе, а простуда
Пили мы вино до неприличности
В моей личности»
- Нечего мне ей дать - подумал я и усмехнулся
"- в моей личности нет наличности». Денег у меня и правда не было.
Я умею лишь разрушать – напомнила мне память.
"Только холод моих глаз, аа - напел я протяжно, ища мотив - "И кинжалы моих фраз.. ооо..
Что я делаю сейчас - смотрю на ваааас.. - напевал я
" О дайте руку мне, вы истину нашли в вине, Гертрудаааа»
В голове почти сложился мотив. Я кое-как уселся, еще сонный, взял гитару и начал наигрывать, ритм был медленный и слова получались как бы нараспев:
"Гертруудаааа, Разве виноваты вы, что я па-ск-уууда,
Кто мы с вами и откуда»
Хорошо передается настроение - подумал я - что дальше?
"Мимолетный взгляд, ааа
и случайный жест, ооо, на десятом этаже, вы в неглиже»
Я покусал карандаш. Там точно была какая-то история и это финал. А может все это между нами здесь и сейчас, и она все еще ждет меня, у того стола. Я снова поиграл и нацарапал, карандаш рвал бумагу.
"На ботинках моих грязь, да
На душе - кристально чистооо
Мыла мама трубочиста, чисто тааак..
Я улыбнулся концовке. А почему бы и нет, зато забавно. Во входную дверь постучали.
- Кто там - услышал я крик
- Газовую службу вызывали? - грубо ответил голос за дверью
- Ой да, да – захлопотали у двери - хватит валяться, иди мусор вынеси и проветри - этот крик уже предназначался мне.
Я вздохнул. Картинка погасла, Гертруда исчезла и этот мир вернул меня обратно в пыльную, душную комнату с ведром, которое нужно было выносить. Я бросил карандаш и лег на пол.
- Не могу ни с кем говорить - думал я. Не могу.
Я лежал на спине и смотрел в потолок широко открытыми глазами. Надо мной было ночное небо и звезды кружились, меняя созвездия, это было очень красиво, и я любовался ими. Загорелась яркая звезда, она превратилась во всадника, который неся прямо ко мне и кричал - Герман, иди к нам, ты нужен здесь, нам не хватает тебя. Ты споешь нам свои чудесные песни, а мы будем тебе хлопать. У нас тут нет мусорных ведер!
- Я скоро - шептал я, скоро - вот песню сочинил и кажется весьма неплохую. Вряд ли ее кто-то услышит кроме вас. А мне кажется в ней что то есть..
Мотив опять зазвучал в голове. Я понапевал его и добавил к гитаре инструментов - виолончель прекрасно вписалась, вдобавок, девушка запела вместе со мной красивым, протяжным голосом.
Я улыбнулся - красиво. Потом скомандовал невидимому хору - давайте чуть помедленнее, друзья. Мы заиграли медленнее - лучше, решил я. Нет - сказал я через секунду - надо мрачнее. Атмосфера, гнетущее чувство, рок судьбы - я искал слово - не передает и.. - я насупил брови, передо мной возник Мефистофель и его Фауст, хор терпеливо ждал. Я махнул рукой и запел и все инструменты заиграли со мной
Да - решил я - струнные прекрасно подходят, даже контрабас уместен, а вот барабаны совсем не нужны - подытожил я и исключил барабанщика из оркестра.
- Или если только очень тихо - сомневался я и все-таки вернул его - но негромко! Дал я ему указания - барабанщик кивнул и заиграл едва слышно.
- Все, оставляем так - объявил я хору. Все встали и зааплодировали, улыбаясь. Я с достоинством поклонился и объявил: завтра в 7 вечера, как обычно, если не просплю. Все хором понимающе подтвердили – ну, конечно! Музыканты начали собирать инструменты.
"Никто и никогда не услышит этот дивный хор, потому что у меня нет ни виолончели, ни контрабаса, ни девушки - думал я, смотря на созвездия - а жаль. По-моему, это не плохо.
Кто виноват, что я абсолютный интроверт и не умею общаться с людьми - размышлял я - собрать все это в единое целое. Да и петь на людях я стесняюсь.
«Гертруда» - заиграл мотив – «только холод моих глаз, и кинжалы моих фраз..» Кинжалы - шептал я, смотря в потолок широко открытыми глазами - кинжалы.. они острые
Глаза стали закрываться
Кинжалы острые - думал я, проваливая в сон - у каждого должен быть кинжал. И обязательно с ядом. Кинжал надо точить, каждый должен точить свой кинжал
Кто-то давно позабытый обнял меня, и мы мягко начали падать в бездну.
_______
Меня редко кто-то навещал, а точнее сказать всего один человек и то изредка интересовался моей судьбой и заходил проведать, это был Хроня.
Хроня был уникален тем, что ни разу в жизни не с кем не подрался. Как это ему удавалось - загадка. Я то понимал, что это было потому, что он спокойно соглашался с любым собеседником, не имея по сути каких-то четких убеждений. Хроня был моим полным антиподом. Я умудрялся поругаться с любым человеком уже в первый день знакомства и даже подраться, то что у меня скверный характер я знал безо всяких психологов и иллюзий в этом отношении ни питал.
Хроня пришел, по-свойски плюхнулся в кресло и спросил:
- Как дела? Наваял чего?
- Да так - я пошуршал листками
- Давай играй! – приказал он, как истинный Сальери
Я взял гитару и запел грустным, упадническим голосом
«Я работаю директором зоопарка
Я кормлю зверюшек мясом»
Хроня плеснул смешком, ожидая финала
«Мне их очень жалко..»
Мы гоготнули. Берем – выдал он, смеясь.
Намедни Саша Дыня песню подарил – продолжил я сообщать новости, вот, потом закрыл глаза и загадочно запел
«Поручик домой возвращался
Ему капитан повстречался, на шее у поручика краснел кровавый засос
В руках он держал букет красных роз»
Хроня начал лыбится, понимая, что развязка близка
«Поручик, вы любите розы?
«Розы?! Какие вам розы, России нужны паровозы!
Мы посмеялись.
И вот еще отдал стихи – я кивнул на листок и страшным голосом прочитал
"На кладбИше ветер свищет,
Зомби бродят, где почище"
Мы снова посмеялись – бредятина – резюмировал Хроня - чернуху пусть сами поют, в своей ДиэМДе - потом взял листок со стола и спросил – а это чего? И сам же начал читать вслух
"Она чистых кровей, ее отец крутой
Она не курит дрянь и не торгует собой
Она имеет все, она владеет всем
Ходит в колледж и слушает БониЭм
- Норм - Хроня мотнул головой - а дальше?
Пишу – я развел руками.
- Ну а из серьезного что есть? – он перебирал листки - Фаталист. А это что?
- Да – неопределённо протянул я - не готово еще
- у тебя всегда не готово – отругал он меня – ну покажи, наверняка ведь дельное, Хроня умел отделять зерна от плевел. Я поколебался, но все-таки решил показать и запел. Мотив и вправду был довольно красивый и даже мне нравился, что бывало не часто.
"Мне проще ждать,
Судьба пошлет мне прецедент» – запел я
«Но в жизни есть, Один значительный момент
Ведь случай есть..»
- Круто – удивленно покачал головой Хроня - это ты сам такой мотив придумал? - он недоверчиво смотрел на меня
- Сам
- Слушай, классно.. такое зарывать нельзя. А дальше?
«Ведь я все знаю наперёд, все что со мной произойдет» - пел я, Хроня внимательно слушал
«Он замечательный артист, он кружит как осенний лист»
- Слушай, готовая песня, вообще нормально – Хроня удивленно смотрел на меня и мысленно что-то прикидывал – а может свою группу замутим?
- У нас в подъезде и так их уже две – напомнил я
- я про нормальную группу – поморщился он – а не про диэмдэ, и играли бы вместе
- Ты ж не на чем не играешь - я поднял бровь
- Научусь – он горячо закивал - на барабаны пойду, прямо завтра и пойду. Я недоверчиво пожал плечами
- А басиста где возьмем?
- Да найдётся чего.. а то и вдвоем.
В тот день могла родится «White Stripes», но видимо, тогда мир не был к этому готов. Я почесал подбородок.
- Пошли покурим – предложил Хроня, вставая – кстати, смотри что достал. Он вынул пачку, я присвистнул. Короткие сигареты Camel!
- Где взял? - Хроня победно улыбнулся – места надо знать. Мы вышли в коридор. Хроня на ходу рассказывал местные новости, он был вхож в любые компании. Я слушал, потому что был полностью отрезан от внешнего мира. Из его рассказа следовало одно – все течет, все меняется в бурной реке жизни.
На барабанах, кстати, Хроня честно пошел и выучился, и группу мы все-таки собрали, но популярность принесло нам не это, а когда мы стали ведущими на местном телевидении, вот тогда к нам и пришла «настоящая слава». Но об этом в другой раз.
Во взрослой жизни, уже потом, после всех событий мы перестали видится. Я видел Хроню потом лишь однажды, когда заехал в отдалённый район, где он жил после переезда. Он гулял с ребёнком и увидев меня, вынул из внутреннего кармана фунфырик с коньяком, воровато подмигнул и сказал полушёпотом – давай, пока моя не видит.
До этого мы с ним не виделись 15 лет.
_______
На следующий день я рано проснулся - только светало. На полу валялся карандаш, вещи были разбросаны. Стихи покрывали листки.
"Надо искать группу - мелькнуло у меня в голове. Я сел на кровать и почесал затылок. «Надо найти таких как я, не может быть, чтобы их не было. Я посидел, посомневался, потом все-таки оделся и даже не поев, вышел из дома, я вообще теперь редко ел, иногда даже забывая об этом.
«Ну и куда идти - вяло подумал я - где эти чудики обитают?
Поброжу в центре - решил я, наконец - а там видно будет. Я обогнул двор, стараясь не встретить никого из местной гопоты и из бывших приятелей и двинул пешком в центр. Денег на транспорт у меня не было, у меня вообще порой не было ни копейки в кармане, но меня это совершенно не волновало.
С того дня я начал регулярно болтаться по центру, в надежде нарваться на похожих на меня. В итоге я их все-таки нашел, а через месяц даже начал играть в настоящей группе и почти совсем перестал появляться дома. Чудики приняли меня благожелательно. Я оказался для них совершенно понятным и своим.
Продолжение следует.