ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
КАЗАЧЬЕ СЧАСТЬЕ СОЮЗНИКОВ
Маневренная война, вынужденно затеянная Наполеоном Бонапартом, была на руку не только французскому императору, но и казачьему корпусу Матвея Платова, и другим российским конным отрядам. Они, находясь в своей родной стихии, день и ночь сновали по дорогам, досаждая противнику по всей северо-восточной и центральной части Франции.
В середине марта казачьи разъезды караулили все пути сообщения между Парижем и отдалившейся от него армией Наполеона. Вездесущие россияне исправно вылавливали на дорогах французских «языков» и почту для союзного командования.
Ночь на 11 марта и следующее утро стали во многом решающими для европейской коалиции. В это время казакам, охотившимся на дорогах, привалило настоящее счастье. Вначале повезло одному разъезду Богемской армии. Он мертвой хваткой накрыл на ночной дороге французского курьера, мчавшегося из Парижа к Наполеону. Российские офицеры смогли прочесть послания к императору от императрицы Марии-Луизы и министра полиции Савари. Важные письма были немедленно отправлены вверх по инстанциям. Прежде чем их прочитал главнокомандующий Шварценберг, россияне отдали важные документы своему императору Александру I.
Царь в то утро был в своем кабинете с ближайшими военными советниками Карлом Толем и Иваном Дибичем. В дверях с подносом появился адъютант князь Петр Волконский. Император из-за стола искоса посмотрел на широко улыбающегося друга и строго спросил:
- Чем это вы, князь, так довольны и зачем принесли пустой поднос?
Волконский, приблизившись к столу, с прежней улыбкой обратился ко всем сидящим:
- Господа, извольте получить свежую почту из Парижа! Письма небольшие, но пишет сама императрица и министр полиции. Наполеон, боюсь, будет крайне недоволен их задержкой в пути. Наши казачки отличились…
- Ничего, Наполеон подождет! – с юношеской прытью подскочил к нему Александр. – Браво казакам!
Царь, забрав поднос, положил его на стол. Ему и советникам досталось по листку, и они с большим интересом стали читать чужие письма. Александр, прекрасно знавший французский язык, быстро одолел послание. Его красивое лицо засияло от радости, и он заходил по кабинету:
- А ведь Талейран не врал мне, когда писал, что существует влиятельная оппозиция Наполеону в Париже. Горожане не хотят сопротивляться нам! Это в корне меняет ситуацию! Надо кончать войну взятием Парижа.
Советники, почитав письма, дружно поддержали своего императора:
- Незачем постоянно преследовать Наполеона, когда есть возможность взять Париж!
- Парижане не будут сражаться против нас, а с наполеоновскими войсками мы справимся.
Александр продолжал в нервном возбуждении ходить по комнате, размышляя вслух:
- Раз парижский люд будет безмолвствовать, то нам следует изменить планы Богемской и Силезской армий. Соберем общий военный совет с Блюхером и Шварценбергом. Если союзники не захотят идти на Париж, то мы даром тратить время не станем. Я собираю русский военный совет для выработки решения идти на Париж, а не за Наполеоном. Узнать бы еще и его планы…
Не прошло и часа, как желание российского императора было выполнено. Казалось, невозможное было сделано казаками отряда генерала Фридриха Теттенборна из Силезской армии. Лихой разъезд россиян захватил в пути курьера от самого Наполеона Бонапарта. Его письмо от 8 марта предназначалось императрице Марии-Луизе. Командующий Блюхер тотчас послал копию письма императору Александру I, а оригинал послал по адресу. Правда, послание Наполеона к супруге он сопроводил издевательской припиской, в которой обязался и дальше доставлять ей письма французского императора.
Царь Александр с советниками еще сидели в кабинете, строя новые военные планы, исходя от писем, перехваченных из Парижа, когда на пороге вновь появился счастливого вида князь Волконский. Он держал в руке исписанный листок бумаги. Ему сразу заулыбались заседающие:
- Это у вас новый фант?
- Опять французское послание из Парижа?
Адъютант отрицательно покачал головой и важно заявил:
- Берите выше, господа! Вам новый великолепный подарок от наших казаков. Извольте прочесть письмо Наполеона, адресованное своей супруге!
Волконского встретили с немым изумлением. Александр сгреб друга в объятия и захлебнулся от восторга:
- Ай да казаки! Ай да сукины дети! Всех награжу!
Советник Толь взволнованным голосом читал личное послание Наполеона от 10 марта:
- Мой друг, несколько дней не сходил я с лошади. Двадцатого числа [2] я взял Арсис, где в тот же вечер враги меня атаковали. Я их разбил. Они потеряли четыре тысячи человек убитыми. На следующий день враги потянулись к Бриенну и Бар-сюр-Об, а я, имея намерение удалить их от Парижа, пошел к Марне и хочу приблизиться к крепостям. Сегодня вечером буду в Сен-Дизье. Этот маневр или спасет, или погубит меня. Прости, мой друг, поцелуй сына…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ВЫБОР РОССИИ
После перехваченных писем из Парижа и от Наполеона в штаб-квартире императора Александра I среди советников и командиров царила лихорадка приготовлений: одни, сидя за картами, мерили и чертили, другие писали подробные диспозиции для союзных частей. В маленький городок Сомпюи съехался на совещание ближний круг царских советников и военного руководства. В просторном кабинете царя в числе избранных за стол сели Михаил Барклай-де-Толли, Петр Волконский, Иван Дибич и Карл Толь. До прихода императора они бурно обсуждали сложившуюся ситуацию:
- Наполеон сейчас далеко, а Париж защищают всего двадцать пять тысяч человек!
- Нет, в столице до пятидесяти тысяч солдат!
- Главное, что Бонапарт ушел! Он оставил у столицы несколько маршалов, но горожане при захвате будут вести себя нейтрально.
- Корпуса маршалов Мортье и Мармона мы легко сметем со своего пути!
Царь Александр быстро вошел в зал совещания и не сел после приветствий в свой адрес. Он стал спокойно говорить:
- Я недавно, после сражения под Арсисом, имел очень важную для меня беседу с господином Поццо [3]. Он утверждает, что Наполеон сейчас будет стремиться разрушить наши тылы. Мы же не должны отвлекаться от главной цели войны во Франции – взятия Парижа. Нам, по словам Поццо, а он очень хорошо знает Наполеона, нельзя всё время думать о сражении с великим корсиканцем. Мы рискуем рано или поздно быть снова разбитыми гениальным полководцем. Пусть французская армия невелика, но она, поддерживаемая чувством чести, даст себя перебить до последнего человека, пока обожаемый Наполеон рядом с ней.
Александр замолчал, поглядел собеседникам в глаза, а потом сказал:
- Нам представляется две возможности. Первая – это идти на Наполеона и в гораздо превосходнейших силах атаковать его. Вторая – это, скрывая от него наши движения, идти прямо на Париж. Какое ваше мнение, господа?
Император пристально посмотрел на пожилого Барклая, и тот предложил:
- Надобно со всеми силами идти за Наполеоном и атаковать его.
Мнения на совете разделились. Советник Карл Толь страстно убеждал:
- Немедля отрядить вслед Наполеону десять тысяч человек кавалерии, а главными силами идти форсированным маршем к Парижу.
Его поддержал царь:
- Господа, сделайте тщательные расчеты по движению войск к столице Франции. Я побуду один.
Александр вышел из кабинета и зашел в небольшую комнату с наглухо задернутыми шторами. Он находился в нервном возбуждении, четко осознавая, что здесь и сейчас решается судьба русского заграничного похода, задуманного им в декабре 1812 года. Император, дрожа всем телом, опустился на колени перед иконами в углу и стал истово молиться…
Спустя час Александр вернулся в кабинет и сел на свое место. Старший из генералов Барклай-де-Толли встал и уверенно заговорил:
- Совет решил, что если двинуться на Париж немедленно, то у союзников будет не менее двух суток, прежде чем Наполеон подоспеет на выручку столице. В Витри, как нельзя кстати, соединились Силезская и Богемская армии. Ничто не мешает завтра стосемидесятитысячному войску начать движение на Париж. Для скрытия нашего наступления предлагаю послать в сторону армии Наполеона кавалерийский корпус генерала Винцингероде и казачьи отряды. Российская конница в десять тысяч сабель будет имитировать главные силы союзников, наступая на Сен-Дизье. Она отодвинет момент, когда Наполеону наконец откроется горькая истина. Мы же на парижском направлении будем опережать французскую армию на три-четыре дня. Этого времени достаточно для взятия Парижа. Для реализации нашего плана остается получить одобрение союзников.
Барклай, закончив свое выступление, выразительно посмотрел на Александра I. На царя глядели все присутствующие, и он с улыбкой на устах сказал:
- Насчет союзников… Эту боль я беру на себя. Завтра, господа, выступаем на Париж!
Военный совет разразился аплодисментами и победными криками:
- Ура императору!
- Мы возьмем Париж!
Примечания:
[1] Подагра – болезнь суставов.
[2] Двадцатого числа – старый стиль.
[3] Поццо – граф ди Борго, поступив в России на службу, стал генералом. После войны с Наполеоном был послом России во Франции.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
ТРЕТЬЕ НАСТУПЛЕНИЕ НА ПАРИЖ
Политическое могущество Наполеона уничтожено, так как времена изменились. Нам нужно покончить с этой войной не военным способом, а политическим. Надо коснуться Парижа только пальцем, и колосс Наполеона будет повергнут.
Русский генерал Поццо ди Борго
ГЛАВА ПЕРВАЯ
СЛУЧАЙНЫЙ БОЙ И НОВОЕ СПАСЕНИЕ
Богемская и Силезская армии после вторжения во Францию долгое время пытались поодиночке добиться успеха и только утром 13 марта дружно выступили на Париж. Горький опыт поражений от Наполеона заставил их идти плечом к плечу: Богемская армия наступала на Сезанн, а Силезская - на Фер-Шампенуаз. Командующие войсками понятия не имели, где находятся французские корпуса маршалов Мортье и Мармона, которые должны были защищать Париж на дальних подступах. Впереди армий выпустили конницу. На нее обычно уповали фельдмаршалы Шварценберг и Блюхер, надеясь, что кавалерия сама найдет противника и вовремя упредит руководство.
Тем же утром навстречу двум мощным армиям, ничего не подозревая, продвигались французские войска маршалов Эдуарда Мортье и Огюста Мармона. Их корпуса, насчитывающие 17 000 пехотинцев и до 5000 кавалеристов, шли по приказу Наполеона на соединение с ним. Кроме того, к двум французским маршалам от Парижа двигалось подкрепление из двух дивизий. Ими командовали генералы Пакто и Аме, у них под рукой находилось 7000 солдат.
Обе противоборствующие стороны, имея в авангарде конницу, не могли разминуться между собой. Впереди Богемской армии продвигался корпус принца Вюртембергского. У него застрельщиком выступал российский кавалерийский отряд генерала Петра Палена, в который входили четыре кирасирских и четыре гусарских полка, а также пять казачьих полков. Перед наступлением Палену передали еще две конные бригады австрийцев и две бригады вюртембержцев.
В восьмом часу утра авангардные эскадроны графа Палена с ходу налетели на сторожевые посты маршала Мармона и отбросили их к основным позициям французского корпуса у селения Сен-Круа. Петр Пален был в то весеннее утро энергичен и смел. Он, едва узнав от разведки о французах Мармона, тут же приказал подчиненным генералам:
- Обойти кавалерийскими бригадами корпус маршала и уничтожить его!
Затем он обратился к молодому адъютанту:
- Сию же минуту выслать гонцов в наш корпус и в Главную квартиру за подкреплением. Я жду его до полудня! У меня только восемь тысяч сабель…
Кавалерия Палена быстро обошла с флангов позиции французов и атаковала их. Опытный маршал Мармон тут же собрал свой корпус воедино и стал спокойно отходить к селению Соммсу. Он тоже не забыл послать сигнал бедствия в соседний корпус маршала Мортье.
Пехотинцы Мармона, сбившись в плотные каре, отбили лихие атаки россиян и, достигнув Соммса, засели там. Вокруг селения съехался весь конный отряд Петра Палена. Всадники заполонили окрестности, а российская артиллерия стала упорно бить по населенному пункту. Маршал Мармон не выдержал огня и приказал отходить далее. Отступающие французы несли серьезные потери, в том числе и в пушках.
Главнокомандующий Шварценберг и российский командующий Барклай-де-Толли, услышав грохот боя, немедленно послали к Палену кавалерийский отряд в четыре тысячи сабель и десятки орудий на конной тяге. Вслед за ним потянулись к месту схватки и пехотные корпуса Богемской армии.
В Силезской армии утро наступления на Париж могло и погаснуть, так толком и не начавшись. Здесь командующий Гебхард фон Блюхер, серьезно заболев, решил передвигаться на коляске в сопровождении лишь нескольких адъютантов. Он, часто пребывая в прострации, ехал по дороге Шалон-на-Марне – Монмираль. В это время на пути Силезской армии оказались две французских дивизии под общим командованием генерала Пакто. Французы были в дороге с раннего утра, и Пакто разрешил им сделать привал у леса около селения Бержер. К нему навстречу ехала легкая коляска с больным Блюхером. Злейший враг Наполеона, пребывающий в беспомощном состоянии, должен был неминуемо попасть в лапы противника.
Но как часто бывало в военную кампанию 1814 года, в критическую ситуацию вмешались казаки. Российский генерал Левенштерн скакал с группой конных мимо Бержера, направляясь в корпус Винцингероде. Казаки, обнаружив длинную колонну французских войск, открыли по ним огонь и стали уходить от преследования. Тут-то россияне и наткнулись на коляску с больным Блюхером. Так благодаря казакам союзный фельдмаршал был спасен от позорного плена, а Силезская армия обрела в тот день противника.