Салтыковка 3
Глава 3 Родня
Тсй печальной весной, когда Россия затеяла бессрочную склоку с братской Украиной, Орлов попал в странную историю. Это случилось в выходной день на станции метро "Курская", когда он добирался к электричкам. Тогда еще бодро ходили поезда в Донбасс.
Только он, с тяжелой кошелкой в руках, встал на пустой эскалатор, как мимо него проскочил плотный неприметной внешности человек - этакий дюжий дядя и, чуть поднявшись наверх, обернулся с доброжелательной улыбкой к Орлову и заявил;
- Ну, вот, потерялся - слушай, дед , куда тут на посадку.
Орлов слегка опешил от такой фамильярности и машинально махнул рукой наверх. Но дядя не отставал и, придвинувшись к Орлову вплотую, понес какую то ахинею про московские вокзалы и транзитных пасажиров. Наверху Орлов свернул налево к электричкам. Дядя не свернул направо к дальним поездам, а потопал за ним вплотную - проходя выходной турникет, Орлов слышал его шумное дыхание . Потом он услышал странное предложение:
-Ну что, дед , айда на Донбасс бандеру мочить.
Вместе с этом здоровяк умело схватил ему левую руку замком и заломил за спину. Захват был жесткий и профессиональный, Орлов согнулся , нырнув носом и сразу понял, что его станут трясти серьезно - неслучайный этот дядя был не иначе, как служивым - майором или капитаном. Они по инерции продолжали двигаться ко второму эскалатору. Вокруг не было никого в это жаркое весеннее утро - звать на помощь было некого - широкий проход и эскалатор были пусты. Приходилось отвечать на предложение.
- А как их понять бандера - не бандера?- с трудом выдавил, переводя дыхание , Орлов.
- А тех , кто базарит, что их Крым, они и есть бандеры, - разъяснил дядя сзади, уже более логично.
- А что их мочить - они и так сдохнут от голода и нищеты,- ответил Орлов, чуть разгибаясь. Это было совсем не просто - дядя оказался хватким.
- Ты, дед-не патриот - или у тебя там на Хохляндии родня осела? Сплошь бандеры, поди? Про Крым забыть не могут? Колись, дед, по хорошему, - напирал прохожий.
- Наш - Ваш. В Крым всегда мотались гуртом - места хватало,- ответил ему Орлов резонно.
- Крым, дед, он - наш - разве ты не понял! - дожимая руку к спине Орлова, заверил серьезный дядя.
-А ты, мил человек, сам в Крыму хоть раз был?- поинтересовался Орлов наугад, уже вступая на эскалатор.
- Ну.. раньше не был , А теперь точно поеду,- помедлив, ответил попутчик, ослабив захват.
-Ну так сначала съезди, а потом поговорим,- отрубил Орлов.
Эскалатор вынес их наверх, там у касс уже толпился разный народ ; полицейские с бляхами, десантура в тельняшках, студентки в рюкзачками.
И тут Орлов почувствовал,что руку ему совсем отпустили.
- Да ты дед не прост,- негромко буркнул ему в спину служивый и отстал.
-Да и ты, милок, не сложен,- ответил Орлов, разминая освободившуюся руку.
Он пошел к выходу из метро, неторопясь и не оглядываясь. Много позже, прокручивая в голову эту странную историю, он пришел к простому выводу,что, скорее всего,он мимоходом попал в чью-то разработку, и хотя за версту было ясно, что никакой оперативной ценности он не имеет, решили, на всякий случай, пощупать на вшивость - авось что-то и попрет. Тогда вовсю закрутилась шпиономания.
Добравшись до электрички , Орлов подумал, что все в мире с ног на голову перевернулось - раньше пеняли за родню в Штатах , теперь за родственников на Украине.
А на деле украинская родня у него действительно имелась. И не все они осели в Штатах.
И брат Герман третьеим браком был женат на киевлянке - оказался брак прочнее, чем на адмиральских дочках. И сестра вышла замуж за полтавчанина Оношко. Киевлянку Орлов не знал вообще - даже на свадьбу его брат не пригласить не сподобился - больше было нужных людей. И самым близким к Орлову свое время был Оношко. Орлов за жизнь усвоил твердо, что нормальная московская семья складывается прочно, когда один из супругов приезжий. Мало кто из его одноклассников женился на сокурсницах. Московские барышни всегда задаваки.
Оношко прибыл из Украины, здесь в столице получил диплом химика. Худой, высокий и начитанный, сыпал цитатами разных классиков. Обладал приличным баритоном и по вечерам запевал колоритные украинские песни. И если не оперным певцом, то диктором где нибудь на радио мог преуспеть. Был он прижимистый, крепко упертый и недоверчивый. На распределении по специальности ему не повезло и отправился Оношко по требованию жены служить в пожарные части - там тоже занимались наукой с химическими прибамбасами - благо институт пожобороны был рядом - в Купавне - по той же дороге, что и Салтыковка. Несколько лет трудолюбиво подряд он писал диссертацию по легкой воде, которой гасят горящий бензин, дослужился до майора, но так и не защитился.
Как то раз он пригласил всю родню на праздник по своей специальности . Огненная феерия с демонстрацией пожарной техники была в Люберцах - рядом, за Салтыковским лесом. Лихие огнеборцы в брезентовых робах поджигали бензин в длииных поддонах, затем поливали, чем могут : - пеной,порошком водой. Отменно работали мониторы с напругой в 30 атмосфер - аэродромные средства с автономными средствами защиты по периметру машины. Легкая вода была самой эффективной - тушила бензин в считанные секунды .
После выхода в запас выделели Оношко несколько гектаров Тульской земли, видать крепко заброшенной и заросшей. Хапнул он этот куш по жадности, пару лет покрутился с пахотой и поливом плюнул на все, а потом вернулся в Салтыковку на родные три сотки с черной смородиной и бурьяном. Положительным результатом его пожарных наук, явилось его усилия по обеспечении пожарной безопасности старого дома - заставил поменять всех старую проводку, требовал от соседей выкинуть старые тарахтящие холодильники и повесил на стенках объемные кислотные огнетушители. На этом он не успокоился и заставил сделать пожарный въезд на участок. Их сын - племянник Орлова давно эмигрировал в Америку и работал программистом в Силиконовой долине. И родителей к себе вызывал редко - мешала местная жена - негритянка.
Довольно долго Оношко маялся от безделья, слушал то "Радио свободы", то "Народные вести", время от времени устраивался штатным пожарником в разные министерства . И много суетился по части здоровья. Все накупал разные биодобавки, видно поднабравшись настырной рекламы. И происходили с ним на пенсии разные поучительные истории.
Однажды всерьез занялся оставшимися зубами - сверлил и менял пломбы. Стоматолог посоветавал новинку -зубную пасту от кариеса и заверил что все быстро наладится.
Оношко тогда послушался - почистил остатки зубов с месяц новой пастой и обнаружил вдруг , что десны стали кровавить. Тогда он испугался и бегом к стоматологу. Врач успокоил : есть и для этого случая зубная паста - чисти не хочу. Оношко снова послушался, накупил пасты впрок, но через пару месяцев обнаружил, что и последние зубы стали шататься. И снова его ободрил стоматолог -оптимист:
- Ничего страшного -- выдернем зубы и поставим протезы. И лечить не надо.
Так тогда и вышло - зубы Оношке выдрали и разорили на протезы.
Как- то Орлов зашел к нему за инструментом - тот осваивал новый компьтер из Америки присланный сыном. Оношко трудолюбиво переклеивал этикетки на клавиатуру. Орлов так и не смог понять, почему он сам не купил компьютер русифицированный здесь - и дешевле и проще. Ан нет - пущай подарят. Одолела хохляцкая прижимистость.
Но самая неприятная история случилась у него с лихими ребятами с автостоянки.
Оношко как то устроился туда - охранником на приличную зарплату - оформляли долго, он сказал, что требовали сведения по недвижимости. И проверяют! Это было как-то непривычно. Тогда в начале 90х народ был не слишком искушение по часть оголтелого мошейничества, еще не раскрутились финансовые пирамиды - считалось ,что самая гнусная разводка в новой России- это наперсточники, которые немеренно развелись по городам.
А очень скоро все и прояснилось и автостоянкой - это была тоже хитрая подстава. Не проработал Оношко там и двух месяцев, как со стоянки увели дорогущую иномарку именно в его дежурство.
Один кавказский перец пригнал "Ягуар", а другой перец забрал по парковочному талону чужое авто. Ну а первый перец, естественно, начал требовать свое авто по полной программе. Классическая схема развода: Оношко вызвали в контору - его новые работодатели, ткнули в договор, где прописана матотвественность и посадили на деньги.
И Оношко тут же лег на дно, благо жена Инна была у сына в Америке и проторчал безвылазно пять месяцев на даче - и хорошо, что не указал в своих документах Салтыковку - никто его тут не искал. Со временем все утихло автостоянку закрыли видать не один там такой терпила был, но он сильно расстроился и вообще перестал, чем либо заниматься не только с бизнесом, но и вообще на огороде.
Орлов знал, что сестра с Оношко не сажают ничего, часто приносил им с огорода лишний овощ: кабачки или огурцы. И они охотно брали - пенсионеры же таки.
Как-то он явился совсем не вовремя - у них были гости и шло застолье. Сестра зачем-то понюхала принесенный огурец и заявила, что он вовсе не пахнет огурцом.
Не успел Орлов обидеться, как подруга, поменявшая вовремя квартиру в Москве на дом в Пафосе, и приезжавшая на лето в прохладное Подмосковье, язвительно заметила:
-Что бы ты им не приносил, никто тебя в Америку не пригласит.
Больше этой подруги он не видел. Да и таскать что либо сестре он перестал.
На почтовый ящик Орлова сбрасывали коррспонденцию на всех сразу. Своих ящиков у его родни не было.И он был в курсе разных семейных событий.
Третью часть дома принадлежала Герману, брату Орлова. Герман был самым успешным в семье - едва закончив семилетку,он подался в мореходку. Денег у него тогда не было, родители блажь не одобряли - помнится, он тогда устроился на дорожные работы - собирал шебень на булыжной Носовихе. Чуток накопил.
Из Салтыковки редко кто выбирается в большую жизнь -"Дорогой мечты"- в моряки или в летчики.
Герман закончил на юге рыбтюльку и отправился на Атлантику ловить скумбрию. А потом сделал ошеломительную карьеру капитана, его перебросили в Мурманск, потом в Севастополь, там он стал капитаном БМРТ - огромное судно-завод с почти тысячной командой.
Тогда он частенько заявлялся в Салтыковку похвастать дальними плаваниями. Учил Орлова вязать морские узлы - разъяснял навигационные термины и делился впечатлениями.
Быстро изменились и манеры братишки . Теперь он разговаривал снисходительно- везде побывал, все видел!
Что тут у вас увидешь, сидя безвылазно в Салтыковке! Потом из него выпирала уверенность моряка, прошедшего не один десяток штормов. Шторм - это стихия, когда часами болтает, мотает и выворачивает. Это же не под дождичком в парке гулять.
Однажды Герман в плавании сильно прокололся -у него отобрали капитанскую лицензию, но он быстро влез во внешнеторговые структуры, нашел синекуру с валютным жалованием и не унывал.
Завелись у брата дорогие машины - иномарки,он приезжал на дачу с разнообразными иностранцам. Народ в те времена слышал через забор английскую и испанскую речь и невольно морщился - времена еще были советские, ортодоксальные , с предубеждением к любому Западу.
Тут подоспела перестройка, Герман завел собственую компанию, акционировал ее, но Орлова в дело не взял. Вложил деньги в достройку в ГДР двадцати морозильных траулеров , использовав взятый с помощью Гайдара кредит, сдал их в лизинг и стал возить бананы тоннами в Норвегию. А потом и вообще двинул в Британию на ПМЖ. Перебравшись в Лондон, Герман некоторое время позванивал Орлову:
- Как там дела на даче - дом не развалился? Можешь мои яблоки собирать, братишка, - я не против.
Иногда Герман вскользь бросал - ну, братишка, будешь в наших краях - в Лондоне, заходи, но адреса так и не оставил.
Орлов привык к его отсутствию и не стал его поздравлять, когда тот однажды похвастался полученным видом на жительство в Англии.
Один раз, когда с Европой опять дела пошли криво, ЕС накидало на Россию очередные санкции, а в телевизор кипела звериная злоба, брат позвонил в Москву очередной раз насчет дачи и тут Орлов не выдержал и ляпнул - тут все плохо: крыша течет и забор прогнил и вообще , дескать, ты там своим,в НАТО,скажи, чтобы в случае чего, Салтыковку не бомбили - у нас и так тут крыши дырявые - не выдержат. Брат невесело засмеялся и больше ему не звонил.
Пару лет было относительно тихо, но внезапно Орлов получил повестку в суд, ответчиком по переделу долей дачи. Орлов сразу понял, что Герман решил от Салтыковской недвижимости избавиться, предварительно подняв цену по возможности. . Орловская доля была больше, и он решил ее оттяпать .
Орлов судится не хотел никак , но делать было нечего и он отправился судиться с родней в балашихинский суд.
Он постоял там пару часов в толпе, наслушался разных дрязг и крепко ошалел: перед ними судились муж с женой из-за вещей умершего пятилетнего ребенка.
- Каких только причин для склоки люди не придумают?- невольно подумал Орлов, и стоически выдержал все судебное разбирательство. Герман, разумеется, на суд не явился и дела вел молодой стряпчий.
Пришлось ему являться на заседания несколько раз, он спокойно на все соглашался и встречных претензий не выставлял, но к крайнему его изумлению, суд решил дело в его пользу, из-за отрицательной технической экспертизы дома - часть Германа за много лет прогнила и никакой материальной ценности не представляла.
Была у Орлова еще дальняя родня по матери на Ильнском шоссе - в Николиной горе, семья бывших кремлевских лекарей- две пенсионерки, к медицине никакого отношения не имевшая.
Орлов их не видел с детства, туда его тоже не приглашали.