И был, который не стрелял. Солдатские приключения

               
  Прошлого много лет с того времени, когда пришлось служить в Советской Армии. Кажется, что некоторые события кажется происходили вчера, а память с такими подробностями возвращает события с прошлого, особенно те, которые могли иметь трагические последствия.

   Служить мне пришлось, считаю, в интеллигентном роде войск – в авиации, в ТЭЧ (технико-эксплуатационная часть). Среди некоторых бывших служак, у которых служба проходила не в авиации, ходило не совсем приличное выражение в сторону авиации и в адрес тех, кто там служил - где начинается авиация, там кончается порядок. Как раз убедился в обратном.

  Когда знаешь, что будешь находиться в самолёте, который обслуживаешь, то будешь делать все так как положено по Уставу и НИАС (наставление по инженерно-авиационной службе). Солдаты, служащие в службе охраны и связи на аэродроме с завистью относились к солдатам, служащим в АЭ (эскадрильях) или в ТЭЧ. Их считали интеллигентами. В принципе это не далеко от истины.

   Специалисты ТЭЧ, ввиду специфики своей работы, знают очень хорошо материальную часть летательных аппаратов и это лучшие специалисты, у которых точная и сложная аппаратура и инструмент, позволяющие прогнозировать состояние авиационной техники.               

  Солдаты службы охраны несли службу как говорили, через день на ремень. Облегчить участь солдат охраны пытались таким образом, что этим солдатам давались выходные дни по воскресеньям, и давалась возможность сходить в увольнение. Вместо их привлекали к охране солдат эскадрилий и ТЭЧ. 

  Весной, в одну из суббот, на воскресенье, наше подразделение несло охрану в разных местах военного городка и аэродрома. Любил нести охрану в таких местах, как аэродром или его службы. Не особенно  сюда часто приезжал проверять пост начальник караула. Относительная свобода. Вот и на этот раз, нёс службу на аэродроме.

  Огромное поле, на котором стоят в два ряда самолёты. Серебристые приземистые красавцы- АН 12 широко раскинули свои крылья и кажется присели как перед прыжком на своих шасси. Весна. Холодный северный ветер. Особенно когда проходишь мимо самолёта и у которого создаётся такой воздушный поток, что кажется с ног свалит.

   Приходилось прятаться за различными контейнерами и в то же время осматривать местность.  Аэродром колючей проволокой не был огорожен. Собак для охраны  у нас не было. Может они были в роте охраны, не знаю. Однажды на этот аэродром, в один из самолётов, проникли ребята с ближайшего посёлка. Всегда детей тянет к военной технике, а забора нет. Правда, их задержали.

   Просматриваю и в сторону командного пункта, вдруг оттуда, по извилистой дороге к аэродрому, приедет машина охраны с проверкой. А ветер доставал, не спасал и даже плащ с капюшоном. Этой весной гражданский аэродром не принимал самолёты. Он был грунтовым и весной раскис. Наш военный аэродром принимал  и отправлял гражданские самолёты. После приземления они уходили на запасную площадку. Вот на этой площадке стояла машина - топливозаправщик. В кабину к водителю этой машины и забрался, спасаясь от пронизывающего северного ветра. Охрана охраной, а здоровье, в этом случае, тоже не было лишним.

  С открытыми ртами увозили пассажиров с военного аэродрома в автобусах, им было интересно посмотреть на такую военную технику, которую просто не всегда можно рассмотреть так близко. И вот со стороны командного пункта, по направлению к моему посту, начала двигаться легковая автомашина. Это был «москвич». Подумал, что ко мне с проверкой едет начальник караула. Такие проверки на личных машинах проводились не раз.

   Вышел из заправщика, спрятался за контейнером и с удивлением увидел, что это авто, по рулёжке, движется на взлётку (взлётная полоса). Передёрнул затвор  карабина, авиация вооружена была карабинами,  произвёл выстрел в воздух, раскинул полы шинели и лёг на асфальт, взяв на прицел авто. Встречный ветер выбил с глаз слезу, но сумел заметить, что на заднем сиденье автомашины смотрит в заднее стекло девочка.

  Перемещается по сиденью машины слева - направо. Первый раз на аэродроме, наверное. Слева стоят АНы, справа гражданский Ил, только, что приземлившийся, пассажиры садятся в автобус. Не стрелял больше ни по колёсам, ни по автомашине. Пропустил  этот  «Москвич» на взлётную полосу.

   И тут меня осенило, что этот водитель может проехать взлётную полосу, выехать с другой стороны аэродрома, а мне надо будет делать отчёт по использованному боевому патрону, никого не задержал.  Стрельнул, нарушил Устав. Через поле, которое  разделяло стоянку и взлётную полосу, бросился  в погоню за машиной. В голове один вопрос, а если посадка самолёта, а на взлётке машина?  Патрон патроном, полоса занята, самолёт уйдёт на другой круг. А там всё может произойти.

  Когда бежал через поле, солдата из станции привода попросил о вызове начальника караула. Встретил эту машину на взлётке. Заранее  взял карабин наизготовку, поднял руку и жду. Остановиться авто или нет. Не остановиться, буду стрелять.

  Стрелять не пришлось. Водитель услышал от меня много слов о его маме, папе и других родственниках. Сел на первое сиденье, перед этим сложил штык, и мы поехали на  оставленный по этому случаю пост. Прибывший начальник караула проверил документы водителя.

  Оказалось, что это один лётчик купил авто и выехал на взлётную полосу поучиться езде. Разрешения у авиадиспетчера не получил, сам принял такое решение. А о том, что аэродром принимает гражданские самолёты, этот горе водитель не знал. Кончилось волокитой по использованному патрону и выговором этому водителю, да и мне нервы потрепали.

  Я счастлив, что не стрелял. Кончилось это для меня довольно благополучно. Не направляли меня больше на аэродром часовым или на другие, очень ответственные посты. Знали, что после разбора с аэродромом, могу стрелять в нарушителя без сожаления.