(На фотографии главные герои: Мадонна и Браха)
Уверен, что каждый, хотя бы раз в жизни, мечтал о находке. Это ведь в крови человека: ожидание удачи, возможности что-то получить, хорошо бы без лишних усилий. Найти в подворотне сумку, доверху набитую деньгами. Или клад в огороде при рытье ямы под погреб. Но деньги это для ленивых.
Учёный предпочтёт найти гениальную формулу, режиссёр обрадуется творческой идее, собиратель же артефактов всё отдаст за редкий, особой кривизны, гвоздь.
Мне же хочется рассказать об особой находке. Со своим характером. Который проявился однажды неожиданно и даже пугающе.
В моей жизни такая была. Икона с мусорной кучи.
Она стыдливо стояла в сторонке. Прекрасная русская мадонна с младенцем. Объедки еды, картонные коробки, обломки мебели вокруг не могли затмить её милую улыбку, обращённую к своему ребёнку. Она, возможно, чувствовала его особую судьбу. И это давало матери силы не обращать внимания на земную грязь.
Как эта икона оказалась по соседству с дворовым мусорным баком, осталось загадкой. Это случилось лет 40 назад, во времена дремучего атеизма. Может быть, кто-то переезжал и за ненадобностью выбросил икону как ненужный бабушкин хлам...
Так она появилась в нашей семье, и все последующие годы была молчаливым свидетелем происходящего, играя роль домашнего оберега.
По всем признакам икона была достаточно старой, без оклада, под которым остались следы дореволюционных газет или книжных листов. С тыльной стороны доска имела два клиновидных паза под деревянные шпонки, видимо против коробления полотна.
Мадонна все эти годы стояла молча и не могла поведать свою историю. А может, не хотела даже вспоминать? Вычеркнула напрочь из прошлого случай, когда пьяный матрос сорвал с неё серебряные ризы и грубо швырнул на пол?
Но однажды икона заговорила.
За месяц до этого приезжали друзья, давно осевшие в Израиле. И привезли, как водится, сувениры из Святой земли.
Самым ценным сразу была признана “Браха а бейт”, то есть благословение дома. Размером с тарелку, с надписью черным по золоту, в чудной декоративной рамке. Очень красивая.
Надпись на иврите гости перевели примерно так: “В эти врата не входит беда, в эту дверь не входит неудача, эту часть жизни не посещают несчастья. Пусть же этому дому будет благословение и мир”. Разве скажешь лучше? Нет. Остаётся только ответить: “Амен”.
Тем более что начиналась браха со слов: ”Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь вселенной…”
В суете общения с друзьями сувенир хлопот не доставлял. Недели три он скромно простоял в коридоре у вешалки, давая хозяевам время осознать ценность подарка и выбрать достойное место.
Браха действительно притягивала взгляд, мерцая позолотой и загадочными буквами, в которых таилась глубокая вечность.
И место нашлось. Прямо на полке над телевизором, где традиционно собирались особо ценные для хозяев предметы: фото, статуэтки и разный домашний декор. Но главной там уже много лет была та самая икона. Владимирская икона Божией матери. Браху поставили с ней рядом. Вплотную.
Был вечер. Уютно устроившись в кресле, я читал книгу. Телевизор напротив бурчал скучными сериальными голосами. Вдруг меня накрыло ощущение пустоты в голове. И лёгкой отстранённости. Машинально скользил глазами по строчкам и не понимал смысла слов. Что-то было явно не так.
Прислушался. Это что-то отчётливо дребезжало. Дз-з-з-з-з... Тоненько так, как промёрзшее стекло в старом трамвае зимой. Или забытый в сумке мобильник. Тихонько, но отчётливо и, главное, монотонно.
Звук доносился от стены. “Дня вам мало? В голове своей сверлите, идиоты!”- подумалось сразу про соседей и неуместную в позднее время дрель. Но ладонь, приложенная к стене, не почувствовала ни малейшего колебания.
Дз-з-з-з-з-з-з... Выключил телевизор. Дз-з-з-з… Господи!
Это мелко тряслась икона. Приблизив к ней глаза, я присмотрелся. Мадонна вибрировала, чуть подрагивая, словно от сильного озноба.
У вас шевелились когда-нибудь волосы? Понимаете меня?
Это длилось ещё минуту. Я смотрел на икону и искал объяснение. Рациональное. Убедительное для человека, родившегося в эпоху собак-космонавтов “Белки” и “Стрелки”. Мне было пять лет, когда Гагарин сказал, что летал в небо, но бога там нет. И все ему верили.
Потом все стихло. Владимирская мадонна умолкла и, по-прежнему, с любовью и грустью нежно смотрела на своего младенца.
Не знаю, что это было. Может она никогда не смогла простить его. Отца, который позволил предать смерти её сына? А может быть, древние знаки Брахи заставили её скучать по родной земле? А вдруг, возродившись здесь уже в лике Владимирской, она перестала любить бывших соотечественников? Или её взволновало пустое обещание, что в этом доме всегда будет мир? Кто знает...
Больше они не встречались.
Браха из Израиля была тут же благоразумно перенесена в другую комнату, а потом, со временем и в другой дом.
Возможно, это было самое правильное решение. Иногда лучше проститься с прошлым навсегда. Тогда, может, исчезнет и озноб)). Как думаете?