Глава 65. Милость Фортуны.
– Ну и древность у вас,– пошутил Парра, гулко шлепнув ладонью по потертому капоту М–151.– Откуда здесь этот американец?
– Из Луанды,– односложно ответил Савл,– на нем я и прибыл сюда. Почти броневик. Борта высокие. Металлические. Скорость приличная. Хорошая техника! Но, нам нужен человек, бывавший в Сойо.
– Я этот человек. С загорелого лица Густава Парра исчезла усмешка, и, тронув ладонью белесоватый шрам на щеке, он добавил,– память семьдесят шестого года. Помогал вашим брать Дерека Бартера. В Сойо.
– Мне, приблизительно в то же время,– взглянув на циферблат, заметил Савл,– так же довелось помогать вашим. В районе Сьен-Фуэгоса. Не допустили высадки янки на побережье Кубы.
– Но ведь там была, всего лишь, горсть непрофессионалов. И один asistente–sovietiko,– задумчиво ответил кубинец. – Наши герои! Они все погибли. Слышал, на этом la playa памятник установлен.
– Не ручаюсь за точность фразы,– произнес Савл, наблюдая за размещением людей капитана Парра в машины,– но…El mejor obelisco de los muertos es el recuerdo en los corazones de los vivos./ Лучшая почесть мертвым – память в сердцах живущих./ Так говорил товарищ Че.
…В машине, за спиной Савла разместились четверо. Все люди кубинца. Серьезные, крепкие парни. Молчаливо, сноровисто разместились они за высокими бортами. Один, аккуратно размяв пальцами недокуренную сигарету, щелчком отправив ее за борт, ловко и привычно осмотрел пулемет, закрепленный над открытой сверху кабиной.
– С вашего позволения,– пробормотал Густаво Парра, устраиваясь на место водителя,– мне знакома дорога. И аэродром я хорошо запомнил. Взлетка практически упирается в шоссе. Подходы отличные.
Выдвинулись не теряя времени. Пальмовый Рай остался остался далеко за спиной. Мокрая дорога, змеящаяся среди красного песка, вскоре закончилась. Пальмы пропали, и редкие зонтичные деревья затонули в серых, мрачных болотах.
Шоссе № 100. Там, далее, конечный пункт Сойо. Начинающееся утро. Сливаясь с хмурым небом, огромные массивы тумана неподвижно зависли над болотистой поймой притока Конго. Множество мелких, больше похожих на большие лужи, озер, заросли чернеющего в утреннем свете тростника, и кустарник густой и темный, медленно смещались назад. Небольшие антилопы, привыкшие к проявлениям цивилизации, совершенно бесстрашно выскакивали на мокрую трассу. Влажный, пахнущий гниющими растениями встречный ветер горстями бросал в лицо холодные дождливые капли.
– Аэродром делим по секторам,– заметил, развернувшись к кубинцу, Савл,– блокируем их. Вы, капитан, в броневик и к диспетчерской. Я с водителем и пулеметчиком – на взлетку. Остальные – по узловым точкам периметра. Для всех готовность ноль! Желательно обойтись без «холодных». Но, возможно вполне, что аэродром уже захвачен. Впрочем, все зависит от ценности груза.
– Возможно…,– резко вывернув руль, Парра миновал огромную выбоину,– там и нет ничего. Холодильники везут свинину. И не через аэропорт, а морем. А мы устроим аврал на полосе. Тряхнем аэродром. Нарушим летный график.
– Это я устрою,– многозначительно ответил Савл,– я нарушу. Pondrе mi cuello debajo de la poleax./Я подставлю шею под секиру. Только, моя интуиция лжет редко. Здесь не моя плаха.
Довольно быстро колонна выдвинулась на небольшую возвышенность. Болотистая пойма сменилась зонтами редко разбросанных деревьев, группами пальм и зарослями слоновьей травы, за которыми вскоре обозначились решетчатые вышки, низкие строения, а чуть дальше длинное, когда-то бывшее белым здание пассажирского терминала.
– Сойо,– односложно заметил кубинец.
Машины остановились. Парра поставил задачу. Переместился в броневик. Савл, оставив себе пулеметчика и водителя, двинулся вслед за броневиком к основным воротам аэродрома.
В отдалении, выцветший «Дуглас», кажется С–47, сильно устаревший, но вполне рабочий, медленно выруливал на взлетную полосу. Желтый заправщик отчетливо наблюдался возле отдаленного ангара. Людей почти не видно. Как и рефрижераторов.
Бронемашина остановилась возле шлагбаума. Не прикрывая за собой дверцы, Густаво Парра, легко соскочив на землю, направился к появившимся у входа в караульное помещение, охранникам. Бросил взгляд на разворачивающийся самолет. И на чернокожих «стражей», оперативно перекрывших путь к шлагбауму. «Крепкие парни»,– приготовившись рвануть на помощь кубинцу, отметил машинально Савл. Заметив его намерение, Парра отрицательно покачал головой.
...Короткие переговоры с охраной. Неудачные. Так как один из охраны, медленно расстегнув кобуру, кивком предложил следовать за ним.
Дальше все произошло мгновенно. Савл многое успел повидать в своей не очень-то длинной жизни. Но с подобным он еще не сталкивался. Кубинец, проигнорировав кивок, направился к броневику. Сделал шаг. Затем, последовал прыжок в развороте. И – обеими ногами разнонаправленный удар. В область грудных клеток. Двух здоровых парней, сложившихся пополам, разметало по сторонам. Они замерли на мокром асфальте. Третий только метнулся к двери. Но, Парра «подрезал» его ударом под колени. И третий распластался рядом.
Затем, броневик сбил шлагбаум, устремился к диспетчерской. Остальные машины, тем временем, успешно блокировали периметр. Савл, отодвинув водителя, повел машину на взлетную полосу. Навстречу ускоряющемуся «Дугласу». Кубинец за пулеметом, отчаянно жестикулируя, кричал что-то. Но за ревом двигателей надвигающегося самолета слов его не было слышно. Сбросив скорость, Савл жестом предложил покинуть машину. При лобовом столкновении верная смерть. Пулеметчик отрицательно покачал головой. Водитель нехорошо усмехнулся и остался на месте. На дистанции около сотни метров моторы взревели. «Дуглас», резко сбрасывая скорость, словно, присел. И остановился в десятке метров перед препятствием. Двигатели работали на малых оборотах. А сквозь шум вращающихся винтов слышно было, как лязгнул о бетон спущенный из салона трап.
Оставив кубинцев на местах, капитан остановился чуть в стороне от раскрытой вовнутрь дверцы. Разгрузку он расстегнул заранее. И привычный Ингрем, снятый с предохранителя, задействовать можно было мгновенно.
По трапу уверенно и не спеша спустился высокий, с сединой на висках человек. Европеец. Стандартный камуфляж. Никаких знаков различия. Это в порядке вещей. Щегольские усики. Слегка горбонос. Чем похож на хищную птицу. Темные очки, почти такие же, как у Савла, скрывали глаза. И улыбка. Широкая и открытая. В руке черная кожаная папка:
– А я узнал тебя, капитан! – прокричал он, подходя к Савлу и протягивая руку. – Сюда, каким ветром? И зачем вот это все? Мог бы зайти в диспетчерскую. У меня есть время. Я бы подождал.
– Отойдем чуть в сторону! – предложил Савл. – Винты шумят. Плохо слышно,– и жестом пригласил «объект» за крыло, ближе к своим кубинцам.
Он вспомнил, где встречал этого человека. Кажется, тот ведал экипировкой групп, уходящих на задания. Лично его Савл видел пару раз. Поэтому, не знал даже имени. Впрочем, он никогда не стремился знать ничего сверх необходимого. Тем более, удивился тому, что снабженец этот даже звание его помнит.
Чуть в стороне можно было не кричать. Мужчина бросил короткий взгляд на пулеметчика, на второго кубинца, курившего возле машины, мазнул взглядом броневик у диспетчерской и, по–прежнему улыбаясь, предложил:
– Подкиньте меня в диспетчерскую. Там есть радиосвязь. Вам все объяснят. Я доставляю секретный груз в Луанду. Большего не имею права сказать. Все официально, разумеется. Вот папка. Здесь все, что вы имеете право знать,– добавил он, протягивая ее Савлу. Поймав недоуменный взгляд капитана, добавил,– из Микеле ду Зумбо вылететь не мог. Аэропорт символический. Да и закрыт он пока. – И, не дожидаясь ответа, направился к машине.
«Ну что,– съехидничал «внутренний голос»,– «кинула тебя твоя интуиция?».
– Тут все спокойно,– добавил не оборачиваясь снабженец,– и транспортник неплохой.
«Что-то здесь не так,– лихорадочно соображал Савл,– что так напрягает меня? Он произносит мягкое «Т»! – мелькнула внезапная мысль,– неужели, Стенли!».
Впереди щелкнули выстрелы. Савл выхватил свой «Ингрем» и увидел, направленный с пяти метров от капота своей машины ствол пистолета «снабженца»:
– Твои люди мертвы. Не стоит дергаться, приятель! – раздался громкий голос,– я знаю, ты скор. Но, ты на мушке. Ты мне живой нужен. Такой неожиданный и приятный приз. Ствол на грунт! Медленно.
Савл, медленно нагнувшись, положил пистолет на бетон и ногой толкнул его вперед – на два метра.
– А теперь открой разгрузку. Повернись...Умница. Жить хочешь,– донесся насмешливый голос,– а я слышал, ты один из лучших. К тому же, везунчик. Но не сейчас. Лицом ко мне!
Савл так же медленно повернулся. Пять метров. Ствол почти в упор. Сквозь темные очки не видно глаз. И губы искривились насмешливо. Что ж, потанцуем! И, метнув кожаную папку в щегольские усики, плашмя бросился на бетон, ощутив привычно ребристую рукоять «Ингрема». Развернувшись на месте из положения лежа, коротким веерным движением буквально отсек руку, державшую направленный на него ствол. При скорости огня под 1000 выстрелов в минуту кисть Стенли оторвало. Брызнувшая кровь попала в лицо Савла. И пистолет противника вместе с окровавленной ладонью упал рядом с потерявшим сознание его владельцем.
Капитан Парра увидел движение возле самолета. Броневик, круто развернувшись, двинулся прямо по взлетной полосе. Савл, быстро и умело сняв ремень со Стенли, наложил ему тугой жгут. Определил отсутствие ампулы с ядом в воротнике. Обыскал мычащего от боли предателя. В грудном кармане обнаружил оклеенную целлофаном коробку размерами чуть больше портсигара, а, когда кубинцы подошли, Стенли уже почти пришел в себя.
– Я убил бы тебя здесь и сейчас,– низко склонившись над лежащим в луже крови предателем, проговорил Савл. – Как же я стремился найти и грохнуть тебя! Надежда эта дала мне силы выжить там, где выжить невозможно. Нет, ты не заслужил легкой и почетной смерти от моей пули. Сейчас ты нужен живой. Там, в Москве, в руках опытных дознавателей ты запоешь канарейкой. И проклянешь тот день, когда родился. А пока, ты скажешь мне все. Ну!!! – Савл выстрелил в культю правой руки и рукоятью пистолета ударил по открытой ране.
Стенли, вздрогнув, потерял сознание. Капитан, брызнув ему в лицо из фляжки, похлопав по щекам, привел его в чувство:
– Я само внимание,– угрожающе произнёс он,– крайне жесткое внимание. И я не считаю до трех. Итак, экипаж – твои люди?
– Нет…,– послышался медленный ответ,– ...борт официально должен идти на Луанду... Обычный рейс. В ящиках архивы португальской контрразведки и контакты с западными спецслужбами. Агентурные списки… Послушай, капитан, может,...мы договоримся? Хотя, зная твой послужной список, а я его знаю..., это вряд ли получится. Тем не менее… Уходим со мной? Наши архивы, мои микропленки, твоя информация… Достойная, безбедная жизнь…
– Место высадки? – прервал его Савл,– быстро! Иначе, остаток твоей руки превратится в дырявую отбивную. И до Лубянки ты не дотянешь. Жду секунду.
– Пуэнто-Нуар…,– пробормотал заметно слабеющий Стенли,– ...пилот под стволом должен изменить курс на Пуэрто-Нуар. Или на Киншасу.
– Контакт в Киншасе?! Быстро!
– Маленькая улица… ,– Стенли еле говорил,– ...на окраине почти. Улица Сэфю. Туристическое агентство...
– Контакт в Пуэнто-Нуар! Быстро!
– Морской порт. Второй терминал… Дуарто Салвиш. Диспетчер. Мне очень плохо…
Лицо Стенли медленно покрывалось бледной синевой. Савл извлек из разгрузки аптечку и вколол ему в бедро через брюки обезболивающее и общеукрепляющее. Опять похлопал раненого по щекам. Кивнул на вибрирующий от работы двигателей самолет:
– Сколько твоих людей в салоне?
– Двое,– едва слышно произнес Стенли,– португальцы из контрразведки. Им нельзя попадать к своим… Взорвут себя и архив. Все сгорит…
– Я дам им машину! – крикнул Савл, перекрывая шум винтов,– отпущу! Ты же читал мое досье. Я держу слово! Подтвердишь?
...Савл медленно подошел к открытой вовнутрь дверце салона. Ствол пулемета смотрел черным зрачком в лицо капитана. Бледное лицо над ствольной коробкой и темные зрачки немигающих глаз. «Второй, очевидно, в кабине пилотов»,– определил Савл и, показав открытые ладони, громко произнес:
– Eu sou um oficial soviеtico. Proponho me render, prometo dar o carro, armas e deixar ir, eu dou a palavra!/Я советский офицер. Предлагаю сдаться. Обещаю оружие, машину и свободу. Даю слово!
– Quais s;o as garantias?/ Какие гарантии? – послышался голос из салона.
– Minha palavra/Мое слово,– ответил Савл. И добавил,– Vocе tem uma escolha?/ А у вас есть выбор?/ Vocе tem um minuto./ Даю минуту. Посмотрите на броневик.
Спустя короткое время, оба португальца покинули «Дуглас». Медленно спустившись по трапу, нерешительно остановились рядом с капитаном.
– Mаos atr;s da cabeсa!/Руки за голову! – приказал Савл. И, обращаясь к стоявшему рядом кубинцу, добавил,– обыскать!
– Voсе deu a palavra./Вы дали слово,– угрюмо напомнил один из пленных.
Савл обратил внимание, насколько они похожи друг на друга, эти люди. Одинаковые усы, короткие, слегка выцветшие бородки, и такие же светлые брови. Даже прически однотипные. Камуфляж без знаков различия, пистолеты в кобурах, изрядно поношенные берцы. «Что делает из человека предателя?»,– размышлял Савл, наблюдая, как солдат капитана Парры быстро и профессионально досматривает португальцев. Личное оружие, документы, часы, немного денег. И с этим они пошли в отрыв? За все годы службы ничего не приобрели.
– Servimos honestamente./Мы честно служили,– поймав недоуменный взгляд Савла, заметил один из пленников. – Para o arquivo salvo dos Reds, nos foi prometida uma boa recompensa./За спасенный от красных архив нас обещали щедро наградить.
Капитан поразился их наивности. Какие они контрразведчики? Людей этих вовлекли в серьезную историю. И обрекли на смерть. Классика жанра. В таких игрищах свидетелей не оставляют.
– Товарищ Парра,– обратился Савл к кубинскому офицеру,– прикажите снять пулемет с моей машины, верните им оружие. Отдайте эту машину. И отпустите.
– С Вас снимут голову! – удивился кубинец. Но, приказ выполнил.
Хлопнули дверцы. Старенький М–151, заурчав, медленно тронулся с места. Через десяток метров вдруг остановился. Сидевший на месте водителя португалец, покинув машину, быстро подошел к броневику кубинцев.
– Meu nome ; Vitor Monsanto/ Мое имя Витор Монсанто,– произнес он на португальском, обращаясь к Савлу. И с сильнейшим акцентом добавил. По-русски,– рассрешите пошать Вашу руку!
Ослабевшего от потери крови и потерявшего сознание Стенли загрузили в салон самолета. В багажном отсеке и в салоне для пассажиров Савл насчитал двадцать три плотных из оцинкованной жести ящиков. Вскрыв один из них, обнаружил папки с бумагами и множество фотографий. Он слышал об этом архиве. Но резонно полагал, что документы, в которых так многие заинтересованы, давно уже покинули пределы пылающей Анголы. Или уничтожены.
– Капитан Парра! – Савл, улыбаясь, протянул кубинцу руку,– Вы оказали Республике неоценимую услугу. Вам необходимо быть в Луанде. Ваши люди возвратятся на базу. Вы – со мной. Сейчас нам нужно быть вместе.
…Савл расположился возле квадратного иллюминатора. Где-то внизу растаял в пространстве аэродром Сойо. Медленно проплывала болотистая пойма. И у самого горизонта размывались заросшие тысячелетними джунглями берега, коричневые воды Конго.
По стандартному маршруту Сойо–Луанда, «Дуглас С–47» пересекал небо Анголы. Дождь кончился. Яркое солнце под пронзительно-голубым небом поднималось над горизонтом. Расплющенное и слегка размытое изначально, оно стремительно приобретало очертания сияющего шара. Горячий, но пока еще благосклонный, взгляд его ощущался даже сквозь толстые стекла иллюминатора.
«Все-таки, я счастливчик!»,– подумал Савл. Бросил взгляд на полу-лежащего рядом в кресле предателя Стенли и, вздохнув удовлетворено, незаметно для себя задремал...
…Привиделись ему чистое, цвета нежнейшей бирюзы, небо. Пространства нескончаемые, без линии горизонта, и заснеженные поля холодной его Родины…
.