На снегу гудел, согревая мороз, примус.
Сидя на маленькой скамеечке и крепко держа в клещах над примусом говяжье копыто, дедушка напевал песенку на идиш. Потом скоблил обожжённое место ножом. Скрупулезно просмаливал место рядышком и снова скоблил. Убедившись, что не осталось ни одной щетинки или необработанного места, закончил два копыта и взялся за куриные лапки. Шкура на них вздувалась и дедушка снимал её очень легко, пока горячая. Потом обрезал когти.
Бабушка, тем временем, щипала петуха. Тут же, у крылечка. Сбрасывая все перья в большую миску.
- Ми таки счастливие люди! Всегда, когда что-то надо делать на улица - так нам, таки да, дают хорошую погоду. А этот старый петух уже своё оттоптал. Его теперь очень долго готовить нужно, чтоби бил на человека похож.
- Дедышка взял на эту радость у соседей- тёти Лены и дяди Сени- большую эмалированную каструлю.
- Абраша, посмоли мне этого петуха, чтоби бил гладкий, как попочка ребёнка!
Дедушка, напевая весёлые песенки на идиш, продолжал смолить. Когда всё было обработано, вычищено и распотрошено, мы вошли в дом.
- Так моя мамочка еще в Курляндии делала, пока нас не вигнали в еврейскую колонию Львово. Я маленькой била, но помню. Мамочка моя из зажиточной семьи била. Бабушку мою, её маму, я плохо помню. Бабушка Мина - моя мама - моего папу любила и проходили годы, а моя мама уже три раза невестой била, пока наконец с Дедышкой, папой моим, всем на долгие годы, не сбежали и поженились. А вот мамочку моего папы Ёйзе , всем на долгие годы, очень все любили. Лея её звали. В честь неё и тётю твою Людочка зовут.
Бабушка положила на дно кастрюли разрезанные пополам два копыта, куриные лапки с беспорядочно торчащими пальцами без когтей, сверху - цельного петуха и кусок говядины, с которого дедушка со свойственной ему медлительностью и педантичностью, срезал всё, до последнего кусочка, напоминавшее жир. И две, целиком очищенные луковицы.
- Холодец может бить жьирным. Но он не будет красивым. А должен бить, как этот петух, пока бегал...
Голос деда: "Как ты, когда тебя первый раз увидел!"
- Таки да! Я похожа на папу! А он бил очень красивий!
Так вот, наш холодец должен бить прозрачным, как речка, когда лёд только сошёл и видно каждий камишек.
Огромную, тогда для меня, кастрюлю, бабушка водрузила на печи и вылила туда из ведра воды. Бросила горошины острого и душистого перца, несколько лавровых листиков и полную ладошку соли. Накрыла крышкой, сняла кочергой кольца печи и дедушка, приподняв, поставил кастрюлю на отверстие, пряча от меня горящие угольки, на которые я так любил смотреть... Мне было странно. Огня большого нет, а так жарит, что можно кушать приготовить!!!
Мы с дедушкой пошли в сарай за углём.
Пока вернулись, бабушка большой деревянной ложкой вылавливала белую пенку, которая появлялась снова и снова. Дедушка взял кухонное полотенце и, ухватив кастрюлю за ручки с обеих сторон, приподнял её в сторону и лопаткой досыпал немного угля, прикрыл несколько колец печки, оставил только маленькое отверстие. Вернул кастрюлю на место. Бабушка продолжала вылавливать малейшее, что появлялось в бульоне. Вот уже всё бурно закипело и уже ничего не поднималось от мяса... И только петух уже на поверхности плавал...
- О! Люба идет! Дома ей не сидится. Она любит у себя на весь двор делать скандал, а когда всем уже весело, приходит ко мне печалиться.
- Ми теперь накроем его крищичкой, - продолжала говорить со мной бабушка, - и закроем полностью печку. И пусть медленно- медленно кипит, так медленно, что не меньше шести часов.
Соседке тёте Любе дедушка подал чай в гранёном стакане, в узорном мельхиоровом подстаканнике, и клещи, которыми кусали кусковой сахар. Она молча пила хрустя сахаром, обмакнув его в чай. Сидела на табуреточке в сторонке и молчала. Иногда поправляла прядь седины под косынкой. На улице пошёл снег.
Прибежала Ирочка, дочка соседей, у которых кастрюлю одолжили. Принесла по мандаринке себе и мне. Бабушка надела на меня шубу, шапку, завязала вокруг шеи шарф... Меня это очень сковывало... Чтобы посмотреть в сторону, нужно было развернуться полностью... Валенки, калоши... И мы с подружкой пошли гулять.
Вернулся я мокрый от радости и снега!
С шарфом в руках.
- Абраша, отряхни его!
Дед меня вертел, как игрушку на шарнирах... и сбивал веником снег, которого, может, только под шапкой не было.
- Теперь ми будем посмотреть,как дети удовольствие имеют.
Нам с Ирочкой доставалось самое вкусное! Мы обгладывали косточки на которых ещё что-то оставалось. Потом головешки от копыт были нужны для игры, что-то вроде кеглей. Честно, не помню, в чём были правила игры. Но помню, что игрались этими костяшками.
Дедушка резал мелко мясо, постоянно прикусывая, словно прилипающие к верхним, нижние зубы. Бабушка уже процедила варёную морковку и варёные яйца, залила холодной водой. высыпала в бульон нашинкованный чеснок. Ну и аромат же пропитывал весь дом!!!
- Бабушка, почему вы с дедушкой ёлку не ставите и не наряжаете?
- Что б ты так знал, что мне очень даже хватает, что тебя зовут Сашенька, братика твоего Юрочка, и сестричку Наташенька. Со времён, когда Абрам обрезал Ицхака и до моих дней, не было такой страны и времени, когда мы так боялись... Так, что мне эта ёлочка не даст той радости, как ви все, когда собираетесь вместе.
Дедушка принёс специальные, для холодца, большие и глубокие тарелки и начал протирать и подавать бабушке по одной. Та распределяла мелко нарезанное мясо. Посередине укладывала срез яйца и заливала бульоном. Отдельные тарелочки украшала также и срезом морковки.
- Не все любят варёную морковочку. Так я не во все тарелочки её кладу. Абраша любит. Я для него побольше положу. У хозяина дома должна бить своя тарелочка...
Наполненную тарелку дедушка аккуратно выносил на верандочку... Они называли это верандочкой... Маленькая прихожая, которая не отапливалась, но там помещался столик и очень высокая табуретка...
Потом дедушка только брал готовые набранные тарелки...
- Пока Абраша витрит новую тарелку, я успею покушать и проголодаться...
Тётя Люба поднялась и со словами: Зайт мир гизунт (будьте мне здоровы), исчезла за пеленой уже во всю валившегося снега.
На краю печки, где не совсем горячо, подсыхала кожура двух мандаринок, для чая, когда мама с папой и братом и сестричкой приедут.
В прихожей застывал холодец. Прозрачный, как река, на которой только-только сошёл лёд.
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА, РЕБЯТА!!!