На этот раз меня побудило взяться за перо то глухое непонимание, которое возникает всякий раз, когда на каком-нибудь форуме речь заходит о толерантности. Это слово поистине стало красной тряпкой, оно вызывает всплеск холивара, где бы ни прозвучало (холивар - бесконечные прения непримиримых оппонентов). И неважно, о каком именно виде толерантности идёт речь – к геям, инвалидам, неформалам, атеистам, трансвеститам – сути не меняется. Так что давайте всё-таки раз и навсегда разберёмся с пресловутым понятием: что оно означает, и хорошо ли быть толерантным или плохо.
С этого, кстати, можно и начать – с цитаты из Маяковского: «Крошка-сын к отцу пришёл, и спросила кроха, что такое хорошо и что такое плохо» Заметьте, ответа мудрый папа так и не сформулировал – он просто начал приводить примеры хорошего и плохого. И ещё заметьте, сразу оговорился, что если «ветер крыши рвёт», это плохо для прогулки, а если сын – грязнуля, то это плохо для кожи – то есть, с самого начала он ушёл от абсолютизации понятий «хорошо» и «плохо», что, безусловно, характеризует его именно, как мудрого папу.
Ну а всё таки, что такое «хорошо» и что такое «плохо»? Тут, мне кажется, существует многоуровневое понимание. Во-первых, хорошо для себя – это понятно. Это полезно, приятно, вкусно, комфортно, обеспечивает пролонгацию здоровой жизни. Во-вторых, хорошо для общества, то есть способствует его развитию и обогащению на время протяжённости жизни текущих поколений. В-третьих, хорошо для человечества – пролонгирует его пребывание на Земле. Ну и, наконец, хорошо для Земли, но поскольку опять же в смысле пролонгации жизни человечества, нас этот аспект особо волновать не будет. Это всё, конечно, примитивно сказано, но для затравки сойдёт. Будем этими уровнями в дальнейшем и оперировать.
Теперь что есть толерантность и интолерантность?
Википедия: толерантность — социологический термин, обозначающий терпимость к иному мировоззрению, образу жизни, поведению и обычаям. Толерантность не равносильна безразличию. Она не означает также принятия иного мировоззрения или образа жизни, она заключается в предоставлении другим права жить в соответствии с собственным мировоззрением.
В России понятие толерантности стало употребляться в либеральной печати с середины XIX века, но с середины 30-х годов ХХ века оно исчезло из политической лексики, пока вновь не появилось в начале 90-х годов.
Так что это не новомодное «западное» слово, у него своя российская история.
Декларацией ЮНЕСКО от 1995 г. толерантность определяется следующим образом: ценность и социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве всех индивидов гражданского общества быть различными, обеспечении устойчивой гармонии между различными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами, уважении к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов, готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям
Таким образом, смысл слова толерантность в целом можно считать подпунктом смысла слова терпимость, с некоторым сдвигом в сторону понятия «принять».
Вплоть до середины прошлого века слово «терпимость» трактовалось, как пассивная позиция: терпеть — значит, наступив себе на горло, уступать кому-то. Слово «толерантность», хотя и используется как синоним «терпимости», несёт в себе другой смысл. «Толерантность» — это активное социальное поведение, к которому человек приходит добровольно и сознательно, это не «прогибаться под изменчивый мир», скорее, признавать его изменчивость, как данность.
Говоря проще, толерантность - готовность жить и давать жить другим. Это не попустительство, которое состоит в бездействии там, где всё воспитание, совесть, закон и мораль требуют активного противодействия «плохому» - см. выше.
Снова обратимся к википедии для толкования слова « попустительство» Итак…
Попустительство - снисходительное отношение к совершаемым противозаконным действиям или преступлениям, позволение, допущение чего-то такого, что не должно быть разрешено ( толковый словарь Ушакова). То есть, когда идёт речь о попустительстве, речь идёт о чём-то именно плохом (см. выше «плохо»)
При определении толерантности речь идёт о том, что в общем понимании не является «плохим», то есть (вспомним вышеописанные три уровня) не препятствует человеку получать свои приятности, не сокращает жизнь и богатство социума, не вредит человечеству в целом. При этом оно не обязательно является «хорошим» - скорее, нейтральным. И если оно уязвляет какие-то чувства, то уязвляет субъективно, без достаточных на то оснований, а лишь в силу известного предубеждения.
Теперь определимся с противоположным понятием, с интолерантностью
Например, мы не хотим терпеть рядом человека, представляющегося нам опасным, даже если он объективно не опасен. Это вариант невежественного предубеждения против определённых групп лиц. Ну, скажем, кто-то боится негров. Или геев. Или ампутантов. Или же мы не хотим терпеть поведение человека, которое кажется нам неправильным, хотя никто не устанавливал общих критериев этой правильности и не ставил нас на службу отслеживания их соблюдения
Современный словарь русского языка Ефремовой:
Интолерантность - несклонность к компромиссу; нетерпимость, агрессивность, деструктивность.
Интолерантность имеет в своей основе чувство превосходства над другим или другими, подразумевает негативные, агрессивные проявления, направленные против кого-то, чей образ жизни, взгляды, личностные или культурные особенности вызывают неприязнь. Интолерантная личность считает себя лучше, выше, разумнее тех, против кого направлено проявление их нетерпимости и, соответственно, узурпирует себе право регулировать чьё-то поведение различными силовыми методами.
То есть, проще говоря, в отличие от принципа: «живи и дай жить другим», здесь принцип: «есть два мнения: моё и неправильное».
Мало того, что личность, строящая свои взаимоотношения с миром по вышеуказанному принципу, мягко говоря, не вызывает симпатии, она ещё подкрепляет своё мировоззрение агрессивными действиями, в максимальном проявлении физически уничтожая носителей «неправильного» мнения.
А теперь перейдём от общих рассуждений к частным и попробуем нащупать те границы, за которыми толерантность превращается в попустительство, и на которой интолернатность граничит с противлением злу.
Итак, начнём с навязших в зубах гомосексуалистов. Они получают сексуальное удовлетворение, как мы все, не обязательно связывая его с нуждами деторождения, но получают не общепринятым способом и не с общепринятым противоположным полом партнёра, они не такие, как все, они даже имеют свою субкультуру.
Вопрос, являются ли они злом? Мешают ли они кому-то получать удовольствие от жизни? Вроде нет. Изо рта кусков не рвут, заниматься сексом не препятствуют, дефицитные путёвки на море силой не отбирают. Мешают ли они продолжительности жизни и богатству социума? Тоже вроде нет. Продолжительность жизни от сексуальной ориентации не зависит, преумножать общемировой продукт они вроде тоже в состоянии. Укорачивают ли они жизнь и портят ли генофонд человечества? Последнее не доказано, первое – возможно, если принять за аксиому их неспособность производить плодовитое потомство. Однако, неспособны они на это только друг с другом, биологически, они не бесплодны, и при определённых условиях способны к деторождению, то есть, в принципе, угроза вымирания человечеству всерьёз не будет грозить, даже если оно станет стопроцентно гомосексуальным, а это невероятно.
Так где объективный вред? Его нет. Они просто визуально и духовно неприятны, как подрывающие в глазах созерцающих привычное мировоззрение, духовные скрепы и христианскую мораль. Кстати, и претензия основная к ним именно из этого исходит: « пусть себе шпилятся по углам, только не попадаются мне на глаза» - знакомо же, да? Следовательно, понятие попустительства в отношении этой группы лиц со стороны любой другой группы лиц, во-первых, неоправданно, во-вторых, и так процветает, причём именно среди позиционирующих себя противниками гомосексуализма( потому что «пусть шпилятся по углам – это, собственно, оно и есть). Оставим его в стороне, и нам остаётся только два варианта: толерантность или интолерантность, то есть, агрессия.
А теперь рассмотрим такой вопрос: можем ли мы повлиять на эту группу и изменить её? Да нет. Гомосексуальность, согласно научным данным, на сегодняшний день не лечится. Следовательно, мы имеем возможность или принять, или уничтожить. По первому пункту масса доводов «за» - мы сохраним эту группу людей для преумножения мирового продукта, предоставив им возможность продуктивно работать, мы не станем повышать напряжённость в социуме, враждуя с ними так или иначе, а ведь напряжённость с тем и связана, что агрессия всегда ведёт к ответной агрессии, мы повысим общее ощущение безопасности. Короче, мы – большинство – не станем ограничивать меньшинство в тех правах и свободах, которые имеем сами – в праве жить, работать, любить и получать сексуальное удовольствие. Вот это и будет сознательная толерантность. «Ты гей? Ну, ок, возьми вон ту лопату и копай вместе со мной».
Когда эта ситуация должна измениться? Когда вышеупомянутый гей бросит лопату и скажет, что, как сексуальное меньшинство, он имеет право на привилегии – неважно, что это за привилегии: носить мужику фату и усы, и не быть осмеянным, ходить по улице голым, размахивая транспорантом, не служить в армии, совращать малолетних – да что угодно из того, чего остальные себе не позволяют. Вот тут мы, «толерасты», как раз и скажем: «Э, нет, парень, шалишь! Это через почему тебе такой почёт?». И вот тут толерантность должна закончиться, чтобы не стать попустительством.
Теперь возьмём другой пример – инвалидов. То же самое. Инвалид сам по себе не несёт угрозы ни личности, ни обществу, разве что в плане повреждения генофонда, но поскольку он уже инвалид, будем всё-таки исходить из того, что генофонд уже повредили перед его появлением на свет(если, конечно, его хворь врождённая), и это сделал не он.
Кстати, вопрос об ограничении рождаемости при тяжёлой патологии, связанной с генетическим кодом, на мой взгляд – вопрос дискутабельный, тут можно думать и даже, по-моему, стоит внести соответствующий пункт в законодательство. Нет, я – не сторонница евгеники, но немного пугает конвеер по производству хромосомных аномалий, особенно учитывая тенденции к выхаживанию плода чуть ли ни со стадии эмбриона.
Но давайте вернёмся к отдельной личности, уже живой, уже рождённой, но, увы, покалеченной. Например, нужна ли инклюзия?
Ну, а почему нет, если инвалид способен находиться в обществе неинвалидов и выполнять те же задачи без специальной мучительной адаптации? Почему не сделать в школе пандус или не держать открытой вторую створку двери? Почему вместо ручки и тетрадки не дать ему в руки планшет или микрофон? Почему не надеть на него слуховой аппарат и не посадить рядом сурдопереводчика? Да ради Бога, если сурдопереводчик не против. И вот мы опять подходим к понятию толерантности: инвалид – такой же человек, как все, мы его принимаем, как данность, и не ограничиваем в тех правах и свободах, в которых не ограничены сами.
Но если возникает ситуация, когда инвалид ограничивает наши свободы, например, перегораживая узкий проход, не предназначенный для инвалидных кресел, инвалидным креслом, тормозя учебный процесс в силу умственной отсталости, вызывая у людей тошноту своей неопрятностью в общественном месте, проявляя агрессию, другой вид нетерпимого девиантного поведения, так как не может себя контролировать, толерантность превращается в попустительство, и мы говорим: «Стоп, друг! Милосердие – это прекрасно, и мы готовы помогать тебе, чем можем, но отдать тебе первенство при поступлении в ВУЗ, потому что ты олигофрен, сделать в кафе низкие столики и стулья, потому что ты карлик, заменить все телевизоры на радио, потому что ты слепой – это чересчур. Мы-то не олигофрены, не слепые и не карлики, с какой стати мы должны терпеть неудобства ради твоего удобства?»
Кстати, тут тоже возможны нюансы. Например, если инвалидность получена при защите Родины, выполнении какого-либо тяжкого труда и т.п. Тут мы можем и подвинуться, и прогнуться, признавая заслуги инвалида перед социумом. Или если отказ от маленьких привилегий будет неизмеримо дороже обходиться инвалиду, чем нам потакание этим привилегиям – например, будет для него смертельно опасно, унизительно, вредно для здоровья. Но во всех прочих случаях – это уже попустительство.
Теперь возьмём религию или, скажем, чтобы не оскорблять чувства верующих, которые, кстати, чувства неверующих оскорблять не стесняются, какое-то неформальное течение. Допустим, вам нравится носить какую-то форму, читать какие-то книги на массовых сборищах, петь какие-то песни, даже продвигать какие-то идеи – я не могу возражать. Принцип тот же: то, что не запрещено большинству, не должно быть запрещено меньшинству. Я, как человек толерантный, понимаю, что люди могут думать по-разному, иметь разные убеждения, даже отстаивать их с пеной у рта, и я не стану возражать – это их право.
Но если люди эти призывают к убийству, грабежу, насилию, если они пытаются силой склонить меня к приемлемому для них, но не для меня, поведению, если они начинают запрещать мне высказывать свои убеждения, петь нравящиеся мне песни и читать нравящиеся мне книги, требуют от меня ходить в их форме, это уже агрессия в мою сторону, отсутствие ответа на которую будет попустительством.
И будь то религия, общественное движение или политическая партия, суть дела не меняется.
Итак, я попробую подвести итог. Цивилизованное общество в наше время настолько уверенно в себе и настолько развито, что вполне может себе позволить толерантность. По большому счёту толерантность – это даже в какой-то мере показатель благополучия и уверенности в себе. То же самое относится и к отдельному человеку. Но попустительство – нечто иное, это уже признак незрелости, как и интолерантность - признак неспособности общества или индивида видеть рамки опасности и безопасности, определяющий его неустойчивость и, в конечном итоге, слабость.