Это сказка для подростков и взрослых.
Хороший человек наш боярин, Тереблин Потребляевич!
Вот только язык подкачал! Язык у него дрянной.
Немного даже поганый!
Заспорили мы с ним как-то о политике…
Хотя, знаете… А ему ведь все равно, о чем спорить:
ему, главное, первым делом надо человека на место поставить.
И очень постараться, чтобы место было где-нибудь пониже.
Желательно, на уровне городской канализации.
Не знал тогда еще бедный Тереблин Потребляевич,
с кем он связался.
Не ведомо ему было, что я — Волшебник!
Прошлое — помню!
Будущее, как книгу, читаю!
И есть у меня в запасе
Слово мое заговоренное!
И случилось, днесь, так,
что рассердил меня
неосторожный сей боярин,
потому что, на этот раз,
особенно дерзко пересолил,
переборщил,
пересУпил и перещИл:
и ругался на меня,
и бранился почем зря;
крыл-костерил словами всякими,
которые цитировать вам даже не имею
ни желания, ни возможности!
(Климат у нас, что ли, такой,
суровый и выразительный,
что бояр распаляет
к сильным выражениям располагает
и очень способствует?
...А вы-то, сами, как думаете?).
Не выдержал я! Каюсь!
Изменила мне обычная моя терпимая сдержанность,
и заколдовал я Тереблина Потребляевича
таким волшебным образом, что после каждого
исторгнутого им злого или грубого слова,
выскакивало из уст его материальное воплощение
им только что произнесенного ругательства:
нечто вроде мгновенной иллюстрации!
Или "кармы", как теперь говорят!
Обозвал Тереблин меня громогласно
крысою старой! И вот она тебе, крыса,
боярин: семенит под ногами,
хвостиком туда-сюда крутит!
Сказал он мне чуть тише: "чтоб тебе",
и возникло могучее двухметровое "Чтоб-Тебе"
в черном новеньком мундире,
с полицейскою дубинкой,
и давай мутузить пройду Тереблина
и под дых,
и по сопатке со всей силы богатырской!
Не осознал еще всей опасности своего положения
Тереблин Потребляевич,
лишь стал чуточку осторожнее в выборе выражений:
не кричит, а шепчет тихо первое на ум ему
пришедшее слово из зоологического словаря
своей устной речи : "верблюд ты...", —
и сразу же, как мираж, возникает и является
мохнатый "корабль пустыни"!
Ширится, высится, обволакивает наглеца,
флегматичным высокомерным взглядом
и метко плюет в его сторону.
Призадумался обидчик мой!
Хотел было меня еще раз обругать, —
"свиньей" назвать — за эту мою
не очень-то у меня получившуюся сказку,
но... вместо громоподобной брани
только тихонько и почти культурно...
хрюкнул!
Ну, и правильно!
Так-то оно будет содержательнее
и безопаснее для боярских
расшатанных нервов!
Расколдовал я все-таки боярина: хватит с него!
И так запомнит урок!
А за одного ученого нахала, слышал я,
на нашем базаре аж десять неученых дают!
Так что, бояре, особенно-то не ругайтесь!
Культура ведь, — это дело такое:
она сама себя по жизни несет:
и светит, и греет, и жажду утоляет,
и голодных кормит, и озябших согревает!
И боярскую капитализацию повышает!