Когда-то, приблизительно лет тридцать-сорок тому назад, многое было по-другому. И люди на свет появлялись несколько иначе. Нет, не ухмыляйтесь, а подумайте: кто из будущих мамочек сейчас не знает, девочку или мальчика она будет рожать? Женщины проходят УЗИ и заранее знают, какого цвета одёжку покупать новорождённому. Приобретать ли голубую коляску для мальчика или розовую для девочки – нынче вопрос решается заранее, а значит и малыши появляются на свет иначе, без интриги, без волнующей загадки: кто будет – мальчик или девочка? По заранее расшифрованному небесному плану врачи принимают новорождённых младенцев.
Нельзя сказать, что малыши приходят в мир менее желанными, чем тридцать-сорок лет тому назад, но уж точно они приходят в мир иначе, чем давние их предшественники, без всякой тайны относительно их принадлежности к сильному или слабому полу. Молодой папочка, например, так желавший иметь сына, заранее смиряется и приводит в порядок свои эмоции, обнаружив после обследования, что жена подарит ему дочку. Ну, и мамочки, мечтающие о дочках, тоже к родам уже успокаиваются и готовы любить своего сынишку так же, как любили бы дочку.
А вот раньше-то появление малыша как раз и становилось именно моментом открытия его принадлежности к двум разным половинам человечества.
Первый вопрос роженицы всегда звучал одинаково:
– Кто?
Ответ не всегда совпадал с желаниями молодой матери. Бывало, что акушерке приходилось на молодую маму и прикрикнуть сердито:
– Чего расстроилась? Молодая ещё, и мальчика родишь потом!
Или так:
– Успокойся, на девочек нынче спрос большой, не всем аист девочек носит. В следующий раз будет и девочка!
Так или иначе, а лет тридцать тому назад родила одна женщина не девочку, как ей мечталось, а мальчика, да такого хорошенького, славного бутузика, что молодая мамочка сразу же и забыла, как о девочке мечтала. Ведь у неё уже один маленький сынишка был, хотелось сестричку. Ну, два братика – очень хорошо!
Рос младший братик со старшим, как в сказке, не по дням, а по часам. Вот начал гулить, вот уже пополз, а вот и на ножки поднялся, а тут уже и первые слова начал говорить: па-па, ма-ма… Хорошо с братиком вместе расти, весело всем, и детям, и родителям. То малыши не разлей вода целый день, то подерутся, то напроказничают вдвоём.
Однажды мамочка таки вспомнила, что девочку очень хотела, взгрустнула, зашла в «Детский мир», походила по магазину, осмотрела все полки с куклами да и купила вдруг куклу… Приближался день рождения младшего, того самого, который вместо девочки-то родился.
– Ага, – подумала молодая мама, – а что ж у нас всё машинки да пистолеты в доме… Нет дочки, так пусть хоть кукла будет. Пусть мальчишки о ней заботу проявляют. Вроде сестричка им будет, как раз ко дню рождения младшего подарок. Хоть одна особа с бантиками в доме поселится...
Ничего такого страшного в мамином рассуждении не было. Ведь известно, что в старые-престарые времена, когда деревни на Руси ещё не разрушены были, когда деревенский уклад сохранял старинные обычаи, в куклы и девочки, и мальчики до 7-8 лет играли. Пока детей не разделяли на будущих женщин и будущих мужчин, пока носили те и другие одинаковые рубашки, так тряпичные куклы были игрушками для всех. Мама, конечно, была женщина современная, о деревенских обычаях не знала ничего, но интуиция ей подсказала, что вреда от куклы не будет.
Однако, как оказалось, от куклы ни вреда, ни пользы не получилось. Малыш удивился такому подарку, нос сморщил, подержал куклу в руках, отдал брату. Тот усадил куклу в машинку, прокатил её пару раз вокруг стола. Она свалилась: слишком большая была для машинки. Мальчишки забыли о кукле сразу же, а когда уже выросли, то младший всё время над мамой подшучивал:
– Нет, ну вы подумайте: мне, мужчине, куклу-девчонку в подарок принесли! С косичками!
Одним словом, куклу вскоре после появления в доме спрятали в шкаф. Выбросить её или отдать кому-то мама не решалась, очень эта кукла с большими голубыми глазами и пышными светлыми волосами напоминала ей маленькую девочку, о которой так мечтала женщина.
Иногда, когда никого дома не было, мама доставала куклу Катю (так она назвала её) и усаживала её в кресло рядом с бурым мишкой, любимой игрушкой старшего сына. Катька с Мишкой очень дружны были, они и Новый год вместе под ёлочкой всегда встречали. Никогда хозяйка их не забывала пригласить на праздник и посадить под ёлочку. Но работа у неё была очень ответственная, отнимала много времени, так что Катька большую часть своей кукольной жизни проводила в тесном ящике комода.
Время шло. Все знают, что иногда оно ход замедляет, а иногда мчится с бешеной скоростью. Сыновья выросли, у них у самих появились дети, и бывшая молодая мама превратилась в молодую бабушку. Только вот интересно получилось, что у младшего, которого так когда-то ждала мама, надеясь, что будет девочка, теперь одна за другой родились две хорошенькие девочки. Радовались мама с папой, хотя никакой неожиданности теперь во время родов не происходило. Девочки ведь появились на свет уже в другое время – время УЗИ, компьютеров и гаджетов. Их уже и ждали как девочек, никакой тайны и не было накануне. А уж как радовалась бабушка:
– Не было у меня маленькой дочки, так зато теперь две внучки есть! Будет кому и косички заплетать, и бантики завязывать, есть кому теперь и в куклы играть!
Слышала ли Катька, как радовалась бабушка, обсуждая с дедушкой рождение внучек, – это неизвестно. Могла и не слышать, ведь кукла основную часть времени проводила в старом комоде, где хранилось «старьё»: и письма старые, и альбомы с чёрно-белыми фотографиями, и какие-то записки, и сувениры, и много такого, о чём порой уже и не вспоминали обитатели квартиры. Катька с Мишкой вдруг почувствовали в воздухе какие-то перемены. В квартире началось движение. Хозяева принялись делать ремонт, переклеивали обои, передвигали мебель, добрались и до старого комода. Часть вещей вынесли в мусорные контейнеры, а особо ценные предметы и фотографии, над которыми бабушка сентиментально повздыхала и поохала, переложили в другой ящик. Но Катьку с Мишкой в комод уже не спрятали, а посадили в гостиной в мягкое кресло, похожее на большого неуклюжего медведя.
А дело обстояло просто. В гости должны были внучки приехать. Об этом уже Катька с Мишкой сами услышали, в первый же вечер пребывания на новом месте обитания.
– Смотри, дедушка, мы стареем, а Катька с Мишкой какими были тридцать лет тому назад, такими и остались, – пошутила бабушка.
– Ну, не скажи, тоже их время потрепало, не пощадило, – откликнулся дедушка. – У куклы какая-то морщина на лбу появилась, а Мишка вообще с пуговицами вместо глаз, – поддержал бабушкину шутку дедушка.
– Да это вовсе не морщина, это у неё на лбу кто-то нечаянно карандашом провёл, сейчас сотру, – ответила бабушка. – Наши малыши, видимо, и нарисовали. Те малыши, которые нынче мужиками стали, – засмеялась бабушка. А потом добавила, критически осмотрев куклу:
– Ой, и волосы у тебя растрепались-то, красавица ты моя…
– Вот Настя с Дашей займутся теперь Катькиной причёской. А заодно и воспитанием,- продолжил шутливый разговор дедушка.
– И образованием, – подхватила бабушка новое направление мысли мужа. – А то за годы жизни в комоде она, наверное, забыла все правила правописания и всю таблицу умножения…
Тридцатилетняя кукла Катька поняла, что скоро её ожидает совершенно новая жизнь. Лучше или хуже старой – это неизвестно, но на всякий случай нужно быть готовой к любым сюрпризам.
Внучки вместе с мамой и папой появились в доме перед обедом. После обеда, пока маленькая Настенька была уложена на тихий час, Катькой занялась старшая сестричка, пятилетняя Даша. Она со знанием дела нацепила на тридцатилетнюю барышню памперс и уложила её спать, хотя сама спать не собиралась. Чтобы кукле было тепло, Даша укрыла её пледом, так что Катька чуть было не задохнулась, но все воспитательные заботы-мероприятия перенесла стойко. Не очень она поняла, зачем ей надели памперс, но возражать не стала. Ведь она вообще была очень спокойная кукла и любому вниманию к себе была рада безмерно. Даша тем временем нашла в бабушкином рукоделье маленькую вязаную шапочку, примерила барышне – как раз. Так что в тёплой шапке, в памперсе, под пледом кукла лежала и потела. Уснуть было трудно: и жарко, и мысли о Мишке беспокоили. Как её дружок теперь там без неё, один остался? Что делает? Не скучает ли? Не обидел ли кто его? Ведь кукла Катя хоть и была сделана когда-то в той части Германии, которая ГДР называлась, но имела вполне русское сердце, жалостливое и ранимое.
Когда закончилась тихий час у Насти, она проявила к Катьке интерес ещё больший, чем её старшая сестричка. Настя начала с того, что освободила Катьку от пледа, шапки и памперса. Дышать кукле стало легче, она незаметно заулыбалась от радости. Двухлетняя Настенька почувствовала в кукле родное существо. Она обняла её своими маленькими ручонками, прижала к себе бережно и нежно, как мамы прижимают своих малышей. Катина жизнь никому не нужной куклы сразу же превратилась в жизнь любимого ребёнка.
Тридцатилетняя кукла Катя обрела в двухлетней девочке Насте любящую и заботливую маму.
Вечером Мишка в своём кресле так и не дождался Катю. Она лежала рядом с Настенькой и слушала, как бьётся сердечко маленькой доброй девочки. И было кукле тепло, уютно, радостно, весело, а о Мишке она хоть и вспоминала, беспокоилась, но только немножко. Утешала себя тем, что в этом доме злых разбойников нет, и Мишке ничто не угрожает. Настенька сладко спала, обнимая одной рукой куклу. Она видела сон, как топает со своей дочкой-куклой по улице, где цветут одуванчики, а рядом идут мама и папа, и бежит вприпрыжку сестричка Даша. А Катька тоже скоро уснула. И ей приснился тот же самый сон, что и маленькой Настеньке.