Книга создана на основе материала, собранного и осмысленного в процессе живого общения с людьми, и в ходе многолетнего знакомства с религиозными учениями и с опытом философских умов. С декабря 2016 г. по декабрь 2018 г. я проводил на бульварах и в парках столицы опрос на религиозно-философскую тему. Были опрошены две тысячи человек. Большинство респондентов дали развернутые ответы, а около трети вступили со мной в дискуссию. Полученная информация имеет не только статистическую ценность, поэтому я не мог свести ее к подведению итогов. Книга построена так, чтобы с нею мог ознакомиться, во-первых, читатель, который интересуется взглядами сограждан, но не желает углубляться в философскую проблематику, во-вторых, знаток философии, не интересующийся образом мысли окружающих его людей, в-третьих, такой как я, любящий опрашивать и живых, и мертвых. Социологу и психологу рекомендовал бы ограничиться второй частью Вступления («Истина каждого») и началом каждой рубрики с главами «Итоги» и «Портреты». Первая часть Вступления («Истина всех»), «Размышления» и Заключение адресованы философу и теологу. К темам размышлений можно обращаться в любой последовательности.
Наш современник не считает себя просто человеком – единицей среди миллионов таких же единиц. Ему известны собственные вкусы, отличающиеся от вкусов окружающих. Он убежден в уникальности своего характера или, по крайней мере, в его принадлежности к определенному психологическому типу. Ему может представляться неповторимой его внешность. Но не устройство организма. Здесь человек взбирается на ступень выше – от частной жизни к научной, не располагающей к субъективным фантазиям. С научной точки зрения человеческие организмы минуют одинаковые периоды развития. Поскольку люди одинаково устроены, все они рождаются, проживают жизнь и умирают. Поиски физиологических отличий, скажем, между представителями разных рас не только антинаучны, но и социально опасны.
Поднимемся на уровень морально-нравственных идеалов и постараемся понять, в чем, по мнению граждан, состоят добро, любовь, справедливость. Прозвучат различные ответы, но убежденность в истинности собственного представления об идеалах значительно окрепнет. На высотах духа – в области религии и философии – разноголосица усилится, но всякий будет отстаивать свою правоту с еще большим пылом, вплоть до составления догматов и выработки систем.
Две силы взаимодействуют в человеке. Одна, похожая на веру, открывает ему нечто о нем самом, о его месте в мироздании, о его отношениях с Богом или их отсутствии. Вторая, предположительно разум, распространяет эти открытия на всех – универсализирует их. При совпадении открытий множества людей или при их навязывании этому множеству рождаются на свет религиозные, философские, социальные учения. Личная истина бледнеет и искажается.
Цель опроса состояла в том, чтобы пробиться к истине каждого респондента, не препятствуя ему преподносить свою истину в качестве истины всех. Сам я не должен был искать в других обнаруженного в себе, не должен был соотносить индивидуальное начало с универсальным и строить метафизическую систему.
С выбором темы опроса я не колебался – Бог и бессмертие. При любом отношении к ней – положительном, отрицательном, нейтральном – наверняка прозвучат вопросы о смысле жизни и о видении мира. Если начать с этих последних, потребуется масса уточнений, а самое важное останется незатронутым. Я не могу не вдаваться в суть понятий «жизнь» и «мир», а большинству такой подход чужд. Тогда как «Бога» и «бессмертие» современный россиянин, привыкший к религии, с готовностью определит сам.
Я опросил 2000 человек в возрасте от 15 до 90 лет. 1166 (58%) мужского пола и 834 (42%) женского. Все русскоязычные. Подавляющее большинство – жители столицы, включая выходцев из бывших союзных республик.
Опрос проводился на бульварах, в парках и скверах. В теплое время года я обращался, за редким исключением, к сидящим в одиночестве на скамейках, в холодное – к одиноким пешеходам. Я не приглашал принять участие в опросе официально, дабы меня не приняли за оператора социологической службы, и после приветствия спрашивал в лоб: «Не могли бы вы ответить на три вопроса?» На встречный вопрос о теме я отвечал: «О вере и неверии», – желая подчеркнуть, что меня одинаково интересуют мнения верующего и неверующего. Получив согласие, я добавлял: «Лучше если вы ответите своими словами. Я провожу исследование. Ваши слова для меня – самое ценное». После этого я переходил к опросу:
1. Вопрос о вере. Верите ли вы в Бога?
2. Вопрос о Боге. Кем (чем) для вас является Бог?
3. Вопрос о бессмертии. Как вы представляете себе жизнь после смерти?
В третьем вопросе вызывал недоумение глагол «представляете». Я брался критиковать себя: вопрос-де поставлен некорректно, имеется в виду не знание, не представление, а вера – слово, которое трудно вписать в формулировку. Самокритика развязывала языки. Тех же, кто не понимал и «веры», я просил поделиться своим желанием.
Невнятно верующему я мог продемонстрировать несогласованность его ответов с целью пробудить в нем упорство. Если он упорствовал в утверждении двух взаимоисключающих вещей, значит, мы достигли вершин его веры. Использовались наводящие вопросы, а для увлеченных натур – дополнительные. Они свои почти в каждой рубрике.
Всего выявилось три типа респондентов: статисты – 1170 (59%), мыслители – 549 (27%), энтузиасты – 281 (14%). Тип определялся не верой, а способом ее преподнесения. Беседа со статистом длилась не более пяти минут. Короткими репликами ограничивались те из них, кому сказать было больше нечего. Остальные усердно думали. На их ответы благоприятно повлияло мое предупреждение о «своих словах». Для того чтобы статист был учтен, он должен был вразумительно ответить минимум на два из трех вопросов.
Беседа с мыслителем занимала от пяти до пятидесяти минут обычно в форме диалога. Мыслитель вникал в смысл ответов, любил следить за ходом собственной мысли, а в случае диалога – за моими наводящими вопросами. Энтузиасты отвечали настойчиво, подробно и увлеченно, не нуждались в подсказках, а разве что в корректировке ответов. На беседу с ними я затрачивал до полутора часов.
Опрошенные были распределены по 16 рубрикам.
Принадлежность к католицизму и протестантизму (24 человека), иудаизму (4), исламу (85) определялась на конфессиональной основе. К православию (216) я отнес тех, кто посещает богослужения в храмах РПЦ и осведомлен об азах церковного вероучения. Сюда же отнесены немногочисленные члены групп, отделенных от РПЦ, во главе со старообрядцами, и члены армянской Церкви, называвшие ее древнейшей и близкой к православию (а не к католицизму). Рубрика «Внецерковная вера» (562) значительно превосходит по численности остальные рубрики. Люди, находящиеся «около церковных стен», не ответили отрицательно на вопрос о вере. В основной массе они тяготеют к монотеизму, а их религиозные действия сводятся к возжжению свечей и краткой молитве. Остальные к религии равнодушны, но признают приоритет православия.
Осуществить распределение по следующим шести рубрикам оказалось наисложнейшей задачей, настолько они синкретичны. Респондентов, приверженных в теории и на практике традиционным религиям Индии и Китая (49), следовало отделить от теософов и людей, так или иначе уповающих на переселение душ, которые образовали отдельную рубрику (270), третью по численности. Почитатели дохристианской Руси и политеисты, не являющиеся индуистами, составили рубрику «Родноверие и многобожие» (26). Пантеистов (72) я идентифицировал по чувству сродства с природой и сущностного единства мироздания. Рубрика «Мистицизм» (20) вобрала в себя практикующих магов и имевших видения. «Квазинаучная вера» (37) – обосновывающих научной терминологией веру в бессмертие духа или в инопланетный разум.
Те, кто ставит во главу угла морально-нравственные ценности и верит в достижимость земного счастья, были включены в рубрику «Морализм и эвдемонизм» (80). Они преимущественно религиозны, чего не скажешь об атеистах (327), образующих вторую по численности рубрику. В должной мере независимы от них позитивисты и гедонисты (63).
Рубрика «Агностицизм» (88) элитарна и не включает в себя всех тех, кто ответил «Не знаю» на вопрос о вере или даже представился агностиком. Сюда вошли лишь те, кто был последователен и сумел обосновать свои ответы. Рубрика «Психологизм» (57) составлена из психологов и из тех, кто принимает за Бога саму веру или психический процесс. Рубрика «Фидеизм» (20) объединяет нескольких респондентов, следовавших в ответе на вопрос о бессмертии принципу «Каждому по вере его».
Перед подведением итогов в каждой рубрике рассказано о реакции ее участников на мое предложение (на основе моих наблюдений) и о том месте, которое занимают в их жизни религиозные организации (на основе сообщенной ими информации). Далее перечислены письменные источники, на которые они ссылались, и авторитеты, которых они упоминали. Подведены итоги и обрисованы портреты типичнейших и ярчайших представителей каждой рубрики.
Размышления, сопровождающие рубрики, посвящены следующим темам.
ПРАВОСЛАВИЕ
Незнание и догмы. Респонденты сомневались в правомочности постановки вопроса о Боге. Можно ли превращать результаты, полученные догматикой, в закон, обязательный для Бога?
Христианский пантеизм. Обзор учений о тождественности Бога и мира или Бога и души, пребывающей в мире. Он связан с возникавшими у респондентов ассоциациями: «Бог – вселенная», «Бог – все», «Бог – душа» и т.п.
Тело или душа? Взгляды христиан на воскресение тел мертвых.
КАТОЛИЦИЗМ И ПРОТЕСТАНТИЗМ
Вера и дела. Место, занимаемое верой в иерархии даров Божиих. Как развивалось учение о спасении верою. Этой теме посвящался дополнительный вопрос, адресованный всем христианам: «В чем в вашей жизни проявляется благодать Божия?»
Любовь. О любви респонденты говорили чаще, чем о вере, даже когда отвечали на вопрос о благодати. Как в христианстве соотносятся любовь и вера.
Христос для всех? Что если Иисус спасал не всех и создавал религию не для всех?
ВНЕЦЕРКОВНАЯ ВЕРА
Ожидание благ. В этой рубрике преобладают люди, ожидающие в религии благ от Бога и теряющиеся, оказавшись в одиночестве. Ожидание благ сочетается с надеждой на загробную встречу с родными.
На небе как на земле. Обзор представлений о небесном бытии, устроенном по образцу земного.
ИУДАИЗМ
Земная духовность. Какую роль играет в иудаизме тяготение к материальному достатку и семейному благоденствию?
ИСЛАМ
Единственность Бога. Единственность (тавхид) Бога исторически защищала ислам от обмирщения, но способствовала развитию пантеизма, когда ею поверялось единство мира.
Благословение земли. Внимание к земным делам в исламе обострилось раньше, чем в христианстве, в связи с прекращением откровения и отсутствием первородного греха.
Райские сладости. Этой теме посвящался адресованный мусульманам дополнительный вопрос. Я старался выяснить, как они воспринимают описание райских благ в Коране.
РЕЛИГИИ ИНДИИ И КИТАЯ
Атман и Брахман. Желающим говорить о Боге, но не использовавшим традиционных характеристик, был адресован дополнительный вопрос: «Что есть атман?» Я рассчитывал услышать комментарий к главному ведическому постулату: «Атман есть Брахман». Тема посвящена его трактовкам, дававшимся школами индийской философии.
Мнимый нигилизм. Этапы развития буддийской теории дхарм и учения чань (дзэн).
Торжество сансары. Как повлияли на индийскую и китайскую философию концепция личного Бога, поиск блаженства, рост популярности духовных практик?
Голос Запада. Существует ли победитель в противостоянии Востока и Запада, или высшее знание повсеместно встало на службу практическим целям.
«Черт из табакерки». Проблема, не решенная философией Востока, – проникновение несовершенства в мир.
РОДНОВЕРИЕ И МНОГОБОЖИЕ
Боги и люди. Отличие политеизма и генотеизма от строгого монотеизма состоит не только в количестве, но и в качестве богов – в их имманентности и антропоцентризме.
ВЕРА В ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ
Доктрина переселения душ. Экскурс в историю реинкарнации и метемпсихоза в связи с дополнительными вопросами о форме, причине и итоге переселения души.
ПАНТЕИЗМ
Философский пантеизм. Обзор пантеистических учений философии Запада, их отношения к смерти. Как монотеисты, уверовавшие в вечность всех душ и в вечность мира, пытались привязать Творца к незыблемой в своей самодостаточности вечности.
МИСТИЦИЗМ
Магия и разум. Двусмысленное отношение разума к видениям мистиков и экспериментам магов, руководствовавшихся расчетами, формулами и схемами.
КВАЗИНАУЧНАЯ ВЕРА
Разумный космос. Квазинаучная панорама жизни вселенной и загробного бытия.
МОРАЛИЗМ И ЭВДЕМОНИЗМ
Счастье и страдание. Исторически этика оказалась связанной со стремлением к радости и счастью и ненавистью к страданию.
Экзамен для Бога. Моральные претензии к Богу предъявляли не только моралисты. Тема служит продолжением «Черта из табакерки». Я обошел стороной генезис свободы выбора (между добром и злом) – важнейшую составляющую экзамена – и ограничился ролью морали в формировании отношения к Богу. Кто выше – Бог или добро? Кто кого должен экзаменовать?
АТЕИЗМ
Материализм и наука. Наука не является наследницей философии и в своем догматизме скорее наследует религии. Почитание материи и неделимой частицы считаются не чисто умозрительными, а научными понятиями, причем полученными опытным путем.
Честность. Атеизм укоренен в повседневности глубже любой из религий. В наши дни в его пользу свидетельствуют незыблемость мироздания, скудость, а то и полное отсутствие чудес. Атеист честен, его вера тверда.
Бесстрашие перед смертью. Я встретил немало людей счастливых, жизнерадостных, морально устойчивых и не верящих в бессмертие души.
ПОЗИТИВИЗМ И ГЕДОНИЗМ
Здесь и сейчас. Позитивизм и объединившийся с ним гедонизм не являются в строгом смысле слова идеологиями. Это стиль жизни. Но они обладают религиозно-философской базой в лице утилитаризма и в более утонченной форме – культа настоящего и учения о мгновении, повторении или возвращении земных реалий.
АГНОСТИЦИЗМ
Культ разума. Агностицизм обязан своим происхождением в равной мере скептицизму и рационализму, ориентирующимся на разум и верящим в силу доказательств. Агностицизм сродни самой философии и примкнувшей к ней рационалистической теологии.
Антропоморфизмы. Антропоморфизмы – претензия к религии более основательная, чем отсутствие доказательств. Ее предъявляли как агностики, так и интеллектуалы из других рубрик. Трудно поверить в Бога, похожего на человека. Трудно отделить Бога от тех «слишком человеческих» наслоений, которыми обрастал Его образ в течение столетий. Но всеединство Бога антропоморфно не в меньшей степени, чем образ Бога-личности, ведь стремление обобщать – неотъемлемое свойство человеческого разума.
Иллюзия или реальность? Тема восприятия окружающего мира поднималась при встречах с участниками различных рубрик, прежде всего с почитателями традиций Индии. Всего важнее она для агностика. Если человек нуждается в доказательствах существования Бога, он обязан подойти с той же меркой к существованию всего остального. А если решение в случае с Богом предоставлено вере, необходимо объяснить, почему она лишена права голоса во всем остальном. Поэтому дополнительным был вопрос о реальности окружающего мира или о реальности материи, если респондент представлялся материалистом.
ПСИХОЛОГИЗМ
Коллективный Бог. Психоанализ имеет дело только с людьми, желающими выздороветь или наладить душевное равновесие, но он анализирует всех и подчиняет их одинаковым архетипам.
ФИДЕИЗМ
Желание в роли веры. Участники этой рубрики не являются фидеистами в философском смысле слова, они лишь отвели вере решающую роль в определении загробной участи. Как соотносятся желание и вера?
Вера разделяет. Поэтому вырабатывающие законы воля, разум и чувство не дружат с ней. С помощью веры человеку дано вникнуть в суть своей натуры и выразить свою веру на словах. Человеку не дано вникнуть в природу вещей, хотя разум пытается это сделать, когда распространяет то, что открыла вера, на весь мир. Но утверждение о том, что вера присуща каждому, тоже превращается в закон. А наделение каждого собственным образом веры исключает из рассмотрения лиц с одинаковыми верами.
Сегодня наступил спад интереса к передаче субъективной истины. Возобладала истина объективная. Чистая истина разума задавила пафос веры. Одни ратуют за истинность истины, другие – за ее иллюзорность. Третьим присущ синдром экзистенциальной систематизации: отсутствие системы тоже система, а отсутствие истины тоже истина. Он неизбежен при толерантности, которая считает верным частное суждение об отдельной стороне объекта и отвергает претензию на исключительную непогрешимость. Проповедники терпимости признают единую истину и разные представления о ней, а потому требуют терпимого отношения к каждому ее выразителю. Или отрицают истину и заменяют ее собственно терпимостью.
Попробуем утвердить иллюзорность общей истины и истинность частных в такой форме: существуют разные истины, коллективные и индивидуальные, включая те, чьи выразители нетерпимы к другим истинам (ведь есть и несовместимые истины). Проблема универсализма этим не снимается: множественность истин тоже единая истина. Но в теории эта проблема не разрешима. Лучше говорить не об истине, а о предмете веры.
Предметом веры является факт существования или отсутствия Бога. Нельзя уподобляться христианину, ограничивающему действие благодати Бога собственным образом веры. Нельзя брать на себя миссию Бога.
Предметом веры является факт существования или отсутствия «я», факт существования или отсутствия мира. Предметом веры является сама жизнь. Жизнь человека имеет смысл, либо совпадающий, либо не совпадающий со смыслом жизни других. Внесение в жизнь универсального смысла допустимо лишь в отношении тех, чья природа одинакова, или тех, чьи судьбы зависят друг от друга.
Наконец, предметом веры является факт существования или отсутствия смерти. Смерть, как и вера, разделяет людей. Пока человек ассоциируется с просто человеком – членом рода, представителем человечества и т.п. – в состязании с природой он обречен на вымирание. При попытке достигнуть гармонии личность растворяется в природе. При попытке вознестись над природой включается разум и приобщает к вознесшейся личности род или человечество. Став частью целого, человек кажется вредителем, гнойником, помехой и обязан исчезнуть. Природа не враг, не союзник. Но она тленна. Нетленен только дух, а он личностен. При универсализации духа природа вбирает его в себя как песчинку и делает смертным. «Человек бессмертен». Заяви так, имея в виду не конкретную личность, а человека вообще, и – конец бессмертию!
Спасение может быть трактовано как исполнение воли Бога о творении, как достижение всею тварью бытийной полноты и даже как нечто потребное для всех. Можно вести речь о судьбе всего бытия, а не его отдельных сторон. Однако судьба бытия складывается из судеб сторон. В чем заключается воля Бога? Как исполнится она относительно каждой конкретной судьбы? Спасается-то не абстракция, составленная из души и тела, а человек! Чья-то душа освободится от тела, чья-то останется связанной с ним. Кто-то спасется в инобытии, кто-то – в небытии. Полнота достигается через разнообразие судеб спасаемых.
Из чего можно заключить о разнице в посмертных судьбах людей? Из того, что разнятся их земные судьбы. Из того, что разнятся сами люди. Разница между ними не исчерпывается категориями «рай» и «ад». Хотя… что известно о рае и аде? Для буддиста новое рождение и будет адом. В храмах, в книгах, на природе человек видит то, что заложено в нем самом. Желающий слиться с природой сольется с ней, превратившись в травинку, цветок. Устремляющийся к родным встретится с ними так же, как встретит Христа жаждущий встречи с Ним. Мечтающий об одиночестве наконец-то останется один. Человек толпы будет окружен толпой. Ценитель наслаждений погрузится в них. Каждому по вере его, каждому по желанию его.