Петербургская психиатрическая больница им. Скворцова-Степанова в Удельном, в просторечии «Скворешня», 1889 год.
- Как она сегодня себя ведёт?- спросил старенький доктор, поправляя пенсне.
- Ох, Степан Лукич, беда с этой девицей. Сегодня тиха, как никогда. Но мне кажется, что она совершенно не хочет жить,- ответила медсестра, качая головой.
- Н-да, что ты будешь делать с этими молодыми особыми, которые влюбляются в кого ни попадая,- сказал Степан Лукич, слушая пульс у молодой женщины.
Она лежала на казённой койке, не подавая признаков жизни. Если бы не тихое дыхание, поднимающее грудь, то можно было подумать, что лежит мертвец. Серое лицо и черные круги под глазами говорили не в её пользу.
А ещё три месяца назад это была цветущая молодая женщина, известная в узких кругах, как талантливая портниха.
Жила она в доходном доме, находящемся в Столярном переулке. Снимала три комнаты, одна из которых была мастерской.
К крошке Николь, как называли её жены генералов, и особы дворянских кровей, ехали со всего Петербурга. Она обладала удивительно тонким вкусом и могла любую толстуху превратить в королеву, скрыв недостатки правильным фасоном платья.
Приходили к ней и молодые люди, желающие прогуливаться по Невскому проспекту в парижских туалетах сшитых золотыми ручками Николь.
Вот в один из таких визитов она и познакомилась с сыном генерала Мерзлякова, молодым франтом Сергеем. Между молодыми людьми вспыхнула страсть, сравнивая разве что с весенней грозой, которая всегда бывает неожиданной, и предвещает перемены.
Николь влюбилась в молодого человека с детской наивностью. Она верила каждому его слову, а иначе для чего это всё. Ну не может же её Серж так жестоко врать. Ведь он подарил её кольцо и обещал в скором времени познакомить с родителями, которые были современных нравов. А это значит, что женитьба генеральского сына на портнихе не станет проблемой.
Николь была счастлива, если не сказать больше - летала на крыльях любви.
Днём она шила платья женам и дочерям генералов, а по ночам - вышивала бисером своё подвенечное платье. У неё даже в мыслях не было, что дело, может, не дойти до свадьбы.
Но однажды Серж не пришел. Не появился он и на следующий день. Николь была удивлена, но поспешила себя утешить тем, что наверняка приехала маменька, и её любимому не досуг.
На очередной примерке одна из генеральских жён делилась с Николь светскими сплетнями:
- Милочка, вы слышали последнюю новость? Сын генерала Мерзлякова женится.
- Сергей Мерзляков?- спросила побледневшая Николь.
- Да, наш красавчик Серж. На внучатой племяннице адмирала Козакова. Она, говорят, целый год лечилась в санатории Баден-Бадена, от какой-то нервной болезни. Месяц назад вернулась. Завтра Серж станет женатым человеком.
Свет померк в глазах Николь. Руки перестали слушаться и она была вынуждена отказать следующей клиентке. Целую ночь просидела девушка перед зеркалом, надев свадебное платье. Она улыбалась своему отражению странной и страшной улыбкой.
А утром девушка стояла у ворот церкви и смотрела, как счастливых жениха и невесту осыпают пшеном.
Встретившись с Сержем глазами она долго смотрела на него. Он отвернулся первым, помогая молодой жене сесть в карету. А Николь, тихо засмеявшись, пошла прочь.
На Аничковом мосту её встретил городовой, который поинтересовался, что она делает здесь в подвенечном платье. В ответ Николь оскалила зубы и стала рвать на себе волосы.
- Да, любовь никого не доводила до добра. Пожалуй надо увеличить дозу,- сказал Степан Лукич, выходя из палаты.
Крошка Николь лежала на казённой кровати, привязанная по рукам и ногам. По её щекам текли слёзы, а сухие губы беззвучно шептали любимое имя:
- Серж.