"Ну, вот и всё..." - вздохнула Саша, стоя в тамбуре попавшего в снежный капкан поезда, и пытаясь горячим дыханием растопить наледь на окне. Только что проводник, молодой татарин, сказал, что состав не дотянул до вокзала приблизительно с километр.
- На задворках стоим, путь расчистят и тронемся.
- А быстро расчистят?
- Не знаю... Можем и до вечера простоять.
Какой же нормальный человек будет ждать до вечера в такую метель, чтобы увидеть пассажирку во время двухминутной стоянки поезда? И что эта встреча изменит? Ничего. Саша взяла свою кружку, налила тёплой, ещё не успевшей закипеть воды из титана, и опустила пакетик чая. Вода еле окрасилась, чайная ложка закружила кусочек рафинада. Соседи по купе обсуждали погоду, перескакивали на события в мире, она не принимала участия. "Разве меньше станет моя любовь, если мы не встретимся? Нет... Может, и лучше, что мы не встретимся? За две минуты можно сойти с ума от мысли, что расстаёмся на всю жизнь", - думала Сашка, глядя в окно и пытаясь согреть подрагивающие пальцы о кружку с чаем. А за окном не было ничего, кроме снега... Правда, по другую сторону стоял ещё один пленник: такой же пассажирский поезд.
С верхней полки свесилась голова мужчины:
- Вот тебе и современные технологии, а против стихии только лом и лопата!
- А что, я помню, как мы вручную расчищали пути на узловой станции, - ответила сидевшая напротив Саши женщина, - нам пирожки с ливером привозили и огромные жбаны с чаем.
- Это когда было, чтобы пирожки с ливером?
- Да в прошлом веке!
- А что изменилось?
- Да и ничего, кроме пирожков с ливером. Нет их...
И соседи по купе дружно рассмеялись, готовые выйти с лопатами на расчистку снега за пару ливерных пирожков из прошлого века.
Саша тоже улыбнулась и оторвала взгляд от окна.
Вдруг за окном, в белой круговерти, что-то мелькнуло.
- Показалось, что ли... - сказала женщина.
- Нет, нет! Это человек... Смотрите!
И тут сердце из Сашкиной груди чуть не вырвалось. Она подскочила, схватила шубу, сумочку и бросилась к проводнику:
- Откройте дверь в тамбуре, пожалуйста!
- Девушка, вы с ума сошли? Не положено! На станции открою.
- Прошу вас, откройте на минутку. Я только передам... вот, - и Сашка, распахнув свою дамскую сумочку, достала маленький пакетик, - меня должны были встретить на вокзале, он не с этой станции, сам добирался сюда из района! - Она с мольбой посмотрела в глаза проводнику.
Оба посмотрели в окно тамбура, среди мутных сугробов подпрыгивала заснеженная шапка.
И, как последний аргумент, Сашка достала телефон:
- Связи нет...
Проводник открыл дверь наполовину, заслоняя собой врывающийся снег. Увидел парня. Оторопел. Но Сашка уже оттягивала его за рукав в сторону:
- Пустите!
И прыгнула в своей шубке прямо на руки парню. Тот удержал, прижал к себе. Осыпая поцелуями лицо девушки, опустил её в снег... И только тут Сашка поняла, что она в тапочках, но вида не подала.
- Как ты нашёл наш поезд? Сумасшедший ты мой...
- Сашка, - щеки парня были красные, дыхание сбившимся, - ты не представляешь, сколько мне пришлось пройти, вся станция забита поездами.
Метель, словно озлобившись на состоявшееся свидание, забивала снегом, кружила вокруг пары и пыталась сбить их с ног, но парень крепко держал девушку. Снежинки таяли на разгоряченных щеках, отчего казалось, что оба роняют слёзы.
- Это тебе. Там - ты. Не смейся, - и она сунула ему в карман куртки маленький пакетик, - ты всегда в моём сердце именно такой...
- Когда я снова увижу тебя?
- Ты же знаешь... Нам нельзя...
- Люблю тебя. Напиши, как появится связь.
- Люблю тебя. Ответь, когда сможешь...
Он поцеловал её в нос и, подсадив на ступеньки, обомлел: Сашкины ноги утонули в снегу, и снег, не желая расставаться, прочно прилепился к её одежде и тапочкам.
- Сумасшедшая моя, - и посмотрел на проводника, перекрикивая завывающую метель,- слышишь, по-братски прошу, присмотри, чтобы не заболела...
Проводник подхватил девушку, закрыл дверь.
За две минуты свидания Сашка опьянела. Кружилась голова и горели щёки. Она села к окну, кутая ноги в одеяло. Проводник сам принёс ей горячий чай в подстаканнике и на удивлённые взгляды пассажиров приложил палец к губам:
- Тсссс... - а Саше сказал: - обязательно выпей чайку и под одеяло!
Она послушно выпила и отвернувшись к стенке всё ещё ощущала горячий поцелуй в нос, смешной и трогательный до невозможности. Она представляла, как развернёт он пакетик и увидит нарисованного неизвестным художником ёжика на крохотном холсте... Ёжика, который исколол сердце Сашки своей любовью...
Через шесть часов снежный плен выпустил их, вокзал проплыл мимо. Из вагона никто не выходил, новых пассажиров не было, и проводник не открывал двери. Позже, когда Саша зашла поблагодарить за чай, он улыбнулся шутливо, словно уличая:
- Только не говори, что это был брат.
- Брат?... - голос дрогнул, но тут же дал понять, что разговор окончен, - и останется братом. Навсегда.
- А жаль... - искренне вздохнул проводник, повидавший за свою вагоно-перронную жизнь немало прощаний.