Камилла сидела, откинувшись к спинке кресла, и перебирала почту. Ее поздравляли с недавним днем рождения, в том числе Ванесса и Майкл - те самые актеры, в чьем театре она несколько месяцев назад раскрыла преступление.
Камилле действительно нравилось получать внимание, однако она не ставила это выше своего долга и работы, будучи всецело преданной любимому делу. За последнее время в Бирмингеме не происходило никаких загадочных пропаж, неясных убийств или похищений, поэтому молодой сыщице было попросту особо нечем заняться. Чтобы как-то скоротать время, Камилла принималась изучать исторические книги, чтобы постараться разгадать хотя бы тайны прошлого, привести свою версию случившегося несколько столетий, а то и тысячелетий назад.
Но сейчас у нее было куда более легкомысленное чтиво: незатейливые поздравления с наилучшими пожеланиями от благодарных клиентов и немногочисленных друзей. "Да, а вот из полиции не написал никто - конечно, я ведь для них как кость в горле, мешаю проводить их собственные расследования, запрещаю находиться на месте преступления до моего осмотра! Неслыханная наглость с моей стороны! Но в это вся я!"
Отложив в сторону еще нераспечатанные конверты, Камилла внезапно подошла к письменному столу, на котором лежал один из ее многочисленных блокнотов. В каких-то из них она делала заметки, когда расследовала очередное дело, в другие писала свои наблюдения, сделанные за день, а прочие служили подобием дневников, где она могла сохранить интересные и важные мысли, чувства, цитаты.
Вот и сейчас она открыла именно блокнот из третьей категории. Обмакнув старую ручку в чернила, девушка вывела на чистой странице:
"Почему я не люблю большинство людей? Ответ очевиден: мне внушает отвращение их скудоумие и примитивность мышления, даже в плане воображения. Мечты большинства из них связаны лишь с деньгами и любовными утехами, все остальное же слишком сложно и серьезно, чтобы об этом можно было мечтать.
Как давно я поняла, что глупцов в мире больше чем умных? Еще в детстве, вероятно, в школьные годы."
Написав последнюю строку, Камилла задумалась. До одиннадцати лет она училась на дому и начала посещать школу лишь когда ее родители были вынуждены надолго уехать. Сама учеба давалась девочке легко, но она всегда была слишком взрослой и серьезной для своих лет, не говоря уж о весьма критичном взгляде на мир еще в детстве. За что другие девочки ее недолюбливали, пускай и боялись обижать. Уважение к себе Камилла начала внушать почти сразу, и вскоре вся школа знала: у этой девочки внутри стержень из стали, с ней шутить или спорить просто бесполезно.
Такой Камилла оставалась и поныне: дотошной, бескомпромиссной и идущей до конца. И эти качества ей не раз пригодились во время работы.
Воспоминания девушки прервал звонок. На крыльце, кутаясь в пальто из-за сильного ветра, стоял мужчина лет тридцати. Прежде девушка его не видела.
- Вы мисс Мун, верно? - спросил тот мягким, но немного нервным голосом.
- Да, это я. Вы пришли ко мне по делу, верно?
Мужчина кивнул, показывая, что ему бы хотелось продолжить разговор уже в доме, а не на осеннем холоде. Камилла пропустила его и велела пройти в кабинет.
Сняв пальто и шляпу, мужчина продолжал производить тусклое впечатление нуждающегося в средствах мелкого чиновника, пускай и весьма вежливого. Взяв предложенную Камиллой чашку чая, он поблагодарил девушку, после чего выпил содержимое почти сразу, словно не чувствуя тепла.
Сев напротив визитера и достав уже другой блокнот, Камилла начала разговор:
- Итак, что привело вас ко мне, мистер...
- Робинс. Бенджамин Робинс. Я родом из Ливерпуля и большую часть года живу там, однако был вынужден немедленно приехать в Бирмингем, поскольку...
- Да, да, говорите, я вас внимательно слушаю! - нетерпеливо поторопила его Камилла, сжимая в руке карандаш.
Глаза мужчины наполнились слезами, а дрожащие руки едва не выронили чашку.
- Так вот. Я приехал сюда и обратился к вам, потому что в моей жизни случилось самое страшное, мисс Мун. Пропала моя дочь.