1.
Мы живём в эпоху не только технического прогресса, но и находимся в ситуации ускоряющегося прогресса техники. Творчество учёных и инженеров поставлено на поток. Ситуация дикой экономической конкуренции на мировом рынке подогревает это ускорение. Завтра стареет то, что изобретено сегодня. Наука фундаментальная, служащая мировоззрению и общей любознательности, вбирается в техническую бесконечную войну достижений. Наука становится утилитарной. Это хорошо для экономики и хозяйства. Техника и инженерия вступают в гонку новых изобретений.
Экономика уже не может не быть технической, экономикой учёных и инженеров. Кто отстанет в технике — погибнет. Если в эпоху холодной войны в технике соревновались в основном СССР и США, и область их конкуренции составляли космос и вооружения, то сейчас в мировой технике и мировой инженерии много сторон и сил, а отрасли задействованы всевозможные.
От философии требуют методологии науки. От науки требуют привязки к хозяйству. Для обеспечения комфорта работают разные сферы экономики, и везде в них есть место цветущей сложности, которую обслуживают строгие и специальные научные дисциплины. Науки имеются в виду именно естественные и технические. Тепло, свет, вода, товары потребления, компьютеры требуют технического решения.
Есть мнение, что техника — новый идол человечества. Да, можно было бы сказать, что человек в современном мире теряет своё сердце и душу. Техническая вещь тверда и неумолима. Техника часто ломается (не всегда есть мотивация производить технику с долгим сроком службы). Человек обязан мыcлить технически. Но не все это выдерживают. Например, транспорт. Транспорт, когда его много, может вызвать стресс. Сам человек должен примириться с ролью, элементарной частицы в физике общества. Человек уже не винтик, он — думающий винтик, он — механизм.
(Например, в сексологии за человеком априорно принята одна поведенческая модель, имеющая одну мотивацию. Нет любви, есть «половое партнёрство». Сами желания мыслители шизоанализа трактовали как экономические факторы. Секс — это ширма всех недостатков технократического общества. «У вас есть секс? Что вам ещё надо?» Медицина — это хорошо. Но вот этика в кризисе.)*(1).
Людей технократической модели экономики выручает мировая художественная и религиозная культуры. Появился жанр придуманных авторских сказок — фэнтези. Сознанию рационализированному и живущему в разумном мире техники хочется сказки, хочется чего-то таинственного, загадочного, волшебного. Продолжает волновать людей науки и фантастика. Классическая культура тоже спасает, она доступна. Техническое образование помогает видеть красоту в структуре произведения искусства.
Церковь успевает отвечать на вызовы жизни в больших городах.
Спасает спорт. Активный спорт. Роль болельщика. Спорт стал частью культуры, неизменным её атрибутом. Страны соревнуются не в войнах, а в людях, в них живущих.
И всё же культура как индустрия малосущественна. Бесконечные сериалы и ток-шоу, кажется, и не стремятся к художественности. Жанр детектива интересен как игрушка, загадка, он популярен. Однако в детективе нет большой драматургии, нет интересного конфликта. Блокбастер — вещь зрелищная на большом экране иллюстрация. Но идея часто примитивна в этом кино. Мы наслаждаемся картинкой, и это не плохо по сути.
Спасают домашние животные. Особенно кошки. Это прекрасно, но... Но домашние животные замещают народившихся детей и внуков.
2.
Роль государства очень важна. И это ещё интересно, что больше подстёгивает науку: государство или корпорации. В России есть смешанная форма: государственные корпорации. Работников разных сфер дополнительно обучают преподаватели вузов. Олигарх, владеющий большими предприятиями, часто бездарен как экономист, хоть и вроде бы свободный предприниматель. Настоящий предприниматель — это тот, кто сам и с большим трудом умножал капитал. Но и богатство — не всегда мотивирует. Само по себе богатство — не радость. Богатый человек стремиться сохранить то многое, что имеет; и это переживание, это нервы. Личный самолёт — это хорошо, но сколько с ним мороки? Сколько корыстных женщин вокруг. Есть старая мысль, которая говорит о том, что богат тот — кто больше отдаёт. Богатому человеку идёт роль мецената и жертвователя. А иначе нет смысла.
Олигарх — это тот богач, который лезет в политику. Но политик по возможности должен быть профессионалом (знать политическую историю хотя бы). На политиков учат в вузах. (Так учили только царей, когда мир был проще.) У олигарха бывают навязчивые идеи по переустройству общества. Как правило олигарх — раб какой-либо политической идеи. Олигарх должен возвыситься до аристократа. Надобно приобрести себе именно манеры и честь. Не может каждая кухарка управлять государством.
Эпоха промышленников-индивидуалистов прошла. Настала эпоха спекулянтов. Но и сейчас можно жить. Спекулянт, он чаще просто продаёт что-то ближе и доступнее, у него есть свои издержки: транспортные, организационные.
Важна и экологическая политика государства. Собственно граждане и делегируют права властям, чтобы те о гражданах заботились. Но страна — это ещё и территория, её природа. Олигарху плевать на вредные выбросы. Потребителю плевать на его бытовые отходы. И здесь должно вмешаться сильное государство. Экологическую этику (в отличие от половой) проще обосновать, поэтому здесь и делаются потуги (в том числе и в России). Экологии надо учить. Хотя экологией и злоупотребляют, пытаясь уничтожить промышленных конкурентов. Палка о двух концах. И тут важно спросить учёных, но и заказные исследования тоже имеют место быть (потому что теряется фундаментальное).
Монополии. Их содержит или с ними борется опять-таки государство. Не возможен частный метрополитен. А железнодорожные пути в России — вещь стратегическая, ибо железная дорога скрепляет с Европейской частью Урал, Сибирь и Дальний Восток.
3.
Немного футуризма. В будущем общение нарда и государства будет плотнее из-за возможностей Интернета, гаджетов и новым изобретений связи. Это будет Железная демократия. Люди будут через Интернет, сидя дома, избирать своё правительство, парламент и главу государства. Будут большие информационные войны и ложь.
Но политика — предельно реальная сфера. И предел ей положен в войне. Война по-прежнему аргумент в спорах. Сильные военные державы имеют больший голос. Отличие наших дней — войны во имя мира, т. е. миротворческие военные операции. Хотя под личиной всемирной безопасности часто творятся локальные войны.
Плевал на прогресс техники и международный терроризм. Террористы используют все доступные технологии, сами их не создают.
Границы государств и их регионов во многом несправедливы. ХХ век похоронил все европейские империи. Возникло много сторон силы. И важны уже не границы, а сферы влияния, рынки сбыта, углеводородные ресурсы. Многие страны торгуют трудом своих граждан, вынуждая их быть гастарбайтерами. Это с одной стороны рабство, а с другой — господство этих «рабов».
Моральная расхлябанность держав Запада была предсказана и приведёт она к гибели этих держав. Разрешается всё: привилегии ЛГБТ, аборты, однополые якобы-браки, лёгкие наркотики, легальные порнография и проституция, эвтаназия. Люди гонятся за придуманными потребностями и теряют смыслы. Вот уже поднимают нос педофилы, наркобароны с более сложными наркотиками.
4.
В ХХ веке этика потеряла свою религиозную онтологию. В ХХI веке этика теряет онтологию гуманистическую. Достоинство человеческого бытия унижено. За человеком не признаётся никаких предикатов, кроме роли производителя и потребителя. У него должны быть лишь желания и способ, по которому он их удовлетворяет. Пирамида (треугольник, как обычно изображают) Маслоу не новость для человечества. Что до Маслоу мы не знали, чего хотим? Предикат потребности постулируется безосновательно. Потребностей можно насочинять уйму. Ведь не всё, что человек хочет, — полезно, не всё полезное — нужно, не всё нужное — допустимо, не всё допустимое — правильно, не всё правильное — абсолютно. Но этики нет как таковой. Этика сама признала себя утилитарной: делай то, что хочешь. Всё можно, всё разрешено. И это суицид этики как таковой. Этика мешает только одному — быть несогласным. Если Вы не согласны с расцветом гомосексуализма, например, то Вы, конечно имеете на это право, но оно, к сожалению, ничего не стоит, потому что запрещено запрещать, возмущаться. Навязчивая толерантность не имеет ничего общего с этикой диалога и открытости. (Видных деятелей культуры обвиняют за гетеросексуальные домогательства, тогда как домогательства гомосексуальные — это образец.) Толерантность агрессивна, чем уничтожает сама себя.
Запад — это кладезь художественной культуры, мудрой философии, мощная христианская традиция, достижения науки и техники, экономический и политический гигант. Но культура меняется, она слабеет, потому что слабеет образование. Им бы нести свою культуру перед собой же, видеть примеры. Но нет мотивации. Жить по схеме «Стимул — реакция» можно, но скучно. Не в культуре европеец и северный американец ищет смыслы, а в стяжании личного счастья, почти что эгоистического (гедонизм становится синонимом всякого эвдемонизма ). То же в России. Хотя не всё ещё, слава Богу.
Пока Путин президент, родителей в России будут называть «папа и мама». Я со страхом представляю, когда все дела в России перейдут в руки моих сверстников, заочно признающих всё самое пошлое (в широком смысле). Молодости вообще свойственно подбирать всё самое пошлое, дешёвое и скабрезно-яркое. Подрастут, образумятся, впитают дух России из её истории и культуры.
5.
Каждая эпоха бросает вызов человечеству. Человечество всегда справлялось. Вера в разум и чувство дают не такой уж и пессимистический взгляд.
Россия видала и худшие времена: революции, войны. Важно не сломать саму структуру России, её культурные коды.