Многие пчеловоды во время стоянки в лесу вели заготовку банных веников. Часть веников шла для собственных нужд, остальные – на продажу.
- Я, ребята, во многих банях был, даже в знаменитых «Сандунах»! – хвалился Николай, пожилой пчеловод, с лысеющей шевелюрой.
- Как же ты туда попал? – спросил Виктор, худощавый мужик, недавно занявшийся пчеловодством.
- Родственник отвёл! Я ему мешок банных веников в Москву привозил!
- Ну и как?
- В принципе, все русские бани отличаются только отделкой помещений и уровнем обслуживания.
- А паром? У одних суше, у других мягче!
- Ну и паром, конечно! Камни нагревают по-разному! Где-то дровами, углём, газом, но в последнее время, всё чаще греют электричеством. Это проще и чище!
- Мне отец рассказывал, что у них в деревне была баня, которая топилась одной свечкой! – вступил в разговор Борис, недавно переехавший в Амурскую область из какого-то Украинского села.
- Как это, одной свечкой?
- Утром, кто-нибудь зажигал обыкновенную стеариновую свечу в специальной нише, а к вечеру вся банная печка была нагрета вместе с камнями и водой, только свеча не плавилась, а просто горела. Как только свечу тушили, печка начинала постепенно остывать.
- Это вообще фантастика! Такого быть не могло! Кто им такую печку соорудил? Случайно, не инопланетяне?
- Соорудил её один пришлый человек, которого все называли Максимом, а вообще его настоящего имени никто и не узнал.
- Расскажи нам про эту баньку!
- Хорошо! Только не перебивайте. Повторю то, что отец мне рассказывал в детстве.
Война шла на улицах Берлина. Сейчас многие говорят, что это было большой ошибкой, вводить в город танки и самоходки, когда из каждого подвала или чердака могли выстрелить «Фаустпатроном» или зарядом ранцевого огнемёта. Битва была жестокой, и забросить десантно-штурмовые подразделения в отдельные дома можно было только на броне. Кроме того, очень часто танки проходили не по улицам и площадям, а прямо через кирпичные стены домов. Это наводило ужас на вояк из «Фольксштурма» и уменьшало потери.
Кирпичная пыль скрипела на зубах, выводила из строя моторы, и самым заветным желанием оставалась баня. Наши тыловики не могли обеспечить такую роскошь, но старались просто чаще переодевать воинов в чистую одежду. Для переодевания использовалась не только отечественная одежда и обувь, но и американские жёлтые кожаные ботинки, бельё и спецовка, поставляемая по Ленд-Лизу. Иногда в ход пускались новые трофейные немецкие комплекты одежды, особенно чёрные комбинезоны, кожаные куртки и плащи. Неизменным оставался только танковый шлемофон с ларингофоном.
Прижимаясь к кирпичной стене дома, вдоль улицы, запинаясь о груды битого кирпича пробирались два человека.
С верхнего окна здания хлестнула пулемётная очередь МГ. Люди упали. Из подвала вылез человек в чёрном комбинезоне и стал осматривать упавших. Лежавший сверху был мёртв. Тот, что в шлемофоне, был только ранен. Человек в комбинезоне взвалил его на спину и понёс в прежнем направлении. Шлемофон постоянно сваливался с головы раненого, и человек в комбинезоне одел его себе на голову. Кирпичная пыль впереди взметнулась фонтанчиками от пулемётной очереди. Оба упали, а над ними пролетела яркая струя ранцевого огнемёта. Раненый вспыхнул и закричал. Второй человек отчаянно пытался сбить пламя, но оно перекинулось на него и пришлось катиться по земле, чтобы потушить одежду. Пламя потухло, но руки и лицо успели сильно обгореть. Жгучая боль пронзила тело, и человек потерял сознание. Очнулся, когда его задели санитары. От боли застонал и повернулся.
- Кажись живой!
- Отнесём в полевой лазарет, а дальше пусть врачи разбираются!
Раненого переложили на носилки, и от обострившейся боли он снова потерял сознание. Полевой госпиталь работал без перерыва. Врачи валились с ног от усталости. Санитары обратились к дежурному врачу.
- Принесли нового раненого. Никаких документов в карманах обгоревшего комбинезона, только на шлемофоне записана фамилия, инициалы и воинское подразделение.
- Давайте его шлемофон, запишем по нему, а потом запросим войсковую часть.
Из войсковой части прислали личные вещи, документы, письма, фотографии, полевую сумку. Зрение удалось сохранить, но начались долгие кочёвки по госпиталям. Лечение проходило с переменным успехом. Один из врачей решил проверить группу крови. Она оказалась другой, чем была записана в медицинской книжке. Посчитав это досадной ошибкой первичной записи, врач внёс фактические данные, и лечение стало успешным. Из госпиталя Максим выписался, когда война уже закончилась. Куда ехать не знал и согласился на предложение товарища по палате.
Так они оказались в небольшом украинском селе на берегу Днепра. Поселился танкист в хате у Степана. Несмотря на голодное послевоенное время, люди делились с пострадавшим воином продуктами и молоком. Местная знахарка-травница готовила мази и снадобья для быстрого восстановления кожи на лице и руках. Особенно хорошо помогало желтковое масло. Она его готовила сама из круто сваренных куриных яиц. Вынимала желтки и нарезала тонкими кружками на чистую сухую сковородку. Грела сковородку на огне и аккуратно сливала светло-оранжевую жидкость в рюмку. В эту же рюмку добавляла смесь сливочного масла с прополисом. Готовую мазь наносила на тоненькую плёночку кожи куриным пёрышком. На коже перестали образовываться струпья, и она быстро заживала. На зиму пришлось сшить меховую маску и перчатки. Максим старался меньше бывать на улице, потому, что кожа сильно мёрзла. Некоторые инвалиды ударились в пьянство, кочуя от одной вдовушки до другой, но человек с уродливыми шрамами на лице к спиртному был равнодушен. Просто сидеть без дела не хотел. Занялся ремонтом обуви. Сначала подшивал валенки. Руки у него были золотые. Сам изготовил деревянные колодки и из обрезков старой кожи, голенищ сапог шил не только тапочки, но и приличные женские туфельки. Однажды к нему зашла Зоя, первая красавица села.
Заказала туфельки. Когда мастер снимал мерки, девушка почувствовала, что ей приятно прикосновение этих умелых рук. Глаза их встретились и молодые люди поняли, что это судьба.
Зоя жила со своим младшим братом. Родители погибли во время войны, а дети скрывались в лесу, в партизанском отряде. Старшая сестра вышла замуж за военного лётчика, и теперь жила в Москве.
Максим перебрался в дом Зои со всем своим немудреным скарбом. Завистливые женщины, не редко, спрашивали Зою около колодца:
- Как ты его полюбила, с таким лицом?
- С лица воду не пить, а ночью не видно! – отвечала она, улыбаясь.
Наступила весна. Колхоз готовился к посевной, и на учёте была каждая пара рук. Максим активно помогал в ремонте инвентаря. Каким-то необъяснимым чутьём легко находил неисправность и вместе с другими механизаторами быстро устранял.
Трактора были редкостью, а измученные лошади едва тянули плуги и сеялки. В одном из овинов на дальнем логу стоял старенький трактор. Осмотрев его, Максим понял, что технику можно восстановить. В эту идею мало кто верил, но когда трактор своим ходом пришёл на колхозный двор, все просто ахнули.
- Где же ты взял коренные вкладыши? – спросил его председатель колхоза.
- Сделал из солдатского кожаного ремня!
- И надолго их хватит?
- Если не перегревать мотор, то посевную выходит!
Так Максим стал трактористом. После посевной к нему снова обратился председатель колхоза.
- Разбирали груды кирпича на разрушенной маслобойне, и обнаружили пресс для подсолнечного масла. Посмотри, может можно восстановить?
- Хорошо! Если ничего не разбито, попробую!
Пресс хорошо сохранился, его только завалило мусором. Немного смятые защитные кожухи и обечайки можно было легко выправить. Устройство привезли оккупационные власти во время войны и, похоже, оно даже работало. Снимая кожуха и крышки, обнаружил документацию на немецком языке. Уникальность пресса состояла в том, что у него не было электромоторов. Были только паровые турбинки и гидромоторы. Он работал на растительном масле, которое сам вырабатывал. Оборудование перетащили в деревянный сарай и Максим начал над ним колдовать. Но пресс упорно не хотел работать. Форсунки, подогревающие паровой котёл горели чадным пламенем, а не нужным факелом. Вскоре удалось установить причину. Растительное масло осталось в мельчайших фильерах на головках форсунок и загустело жирными пробочками.
Прочистить эти микронные отверстия было нечем. Не помогала отмочка в керосине и варка в содовом растворе. Выход подсказала Зоя. Жирную посуду она мыла горчицей. То, что не могли сделать другие средства, успешно осуществили за три дня бактерии, находящиеся в горчице. Форсунки стали, как новые.
Глядя на то, как Максим вечерами читает инструкцию на немецком языке, Зоя поняла, что ему хорошо знаком этот язык. Попросила дать ей уроки немецкого языка. Считала, что это будет не лишним, и любые знания могут пригодиться. Постепенно набор слов увеличивался и иногда, вечерами они даже могли свободно разговаривать на чистом Берлинском.
Младший брат Зои, воспринявший поначалу Максима с неприязнью, теперь стал чаще обращаться к нему за помощью. А после того, как Максим помог решить школьные задачки, даже подружился. Не редко они проводили физические и химические опыты, спекали свинец с серой, а потом делали детекторные приёмники. Изготавливали из деревянных катушек, проволоки, фанеры модели машин и механизмов.
Запуск пресса для получения подсолнечного масла стал большим событием не только для колхоза, но и всего района. В колхоз зачастили гости и деловые люди.
Среди них особенно выделялся председатель соседнего колхоза, высокий симпатичный мужчина, орденоносец, потерявший на фронте три пальца на левой руке. Не имея постоянной жены, он сразу заприметил красавицу Зою. Она не реагировала на его знаки внимания, но это его только раззадорило. А когда узнал, с кем живёт красавица, почувствовал себя оскорблённым и униженным.
- Ничего, не такие крепости брал! Возьму и эту! – говорил он друзьям.
Зоя стала его избегать. Но однажды вечером, когда она возвращалась с работы, он встретил её на тёмной улице. Схватил за руки и прижал к себе.
- Всё равно ты будешь моей! – дохнул перегаром председатель – А твоего урода со света сживу!
- Погоди, полушубок расстегну!
От неожиданно спокойного голоса мужчина расслабил руки. Дальнейшее произошло почти мгновенно. Хорошо отработанным броском Зоя уложила нападавшего на землю и заломила руку.
- Клянись, что оставишь меня в покое, иначе отломаю твою похотливую ручку! Если только ещё появишься в нашем селе, то не только без рук будешь, но и без мужского достоинства. Все скажут, что голодные собаки отгрызли.
Приём был проведён мастерски, а голос прозвучал очень твёрдо. Хмель моментально улетучился из головы, вытесненный нестерпимой болью. Готовый заорать во всё горло красавчик, только выдохнул одно слово: «Клянусь!» Зоя отпустила руку и растворилась в темноте ночи.
- Что так задержалась? – беспокойно спросил Максим
- Да, применяла на практике твою науку самообороны!
- Получилось?
- Да! Теперь этот назойливый ухажёр в нашем селе больше не появится!
В селе восстановили радио. Однажды в новостях передали, что СССР стал возвращать пленных немцев на родину. Одновременно передавали новости о судебных процессах, проходящих над пособниками фашистов и военными преступниками. Максим стал задумчивым и однажды признался Зое:
- Знаешь, ведь я не Максим! Этим именем меня назвали в 1945 году в госпитале.
- А, кто же ты?
- Сын белогвардейского офицера, жившего в Берлине.
- Как же ты попал сюда?
И Максим рассказал, что был учёным, трудился в одной из секретных лабораторий. В боевых действиях участия не принимал. Когда Красная Армия вошла на окраины Берлина, лабораторию закрыли, а всех отправили в ополчение «Фольксштурм».
Воевать против русских не хотелось. У них в доме ценили русские традиции, знали русский язык и читали русские книги. Когда сидел в подвале, увидел, двух бойцов. Один из них был ранен. Хотел доставить его в госпиталь, но попал туда сам, под его именем. В Берлине, возможно, остались его жена и дети. Об их судьбе ничего не знает.
Тайна, которую поведал Максим, не оттолкнула молодых людей, а только сблизила. После запуска пресса для подсолнечного масла, селяне стали относиться к Максиму с большой симпатией и уважением. Он захотел сделать им ещё один хороший памятный подарок.
Рядом с селом располагалось необычное место. Называли его «Змеиная горка», потому, что на этом каменном холме водилось много змей. Причиной было тепло, которое излучали камни. Нагретые на солнце, они долго остывали и в этом месте снег не держался. Из этих камней, Максим стал сооружать банную печку. Аккуратно тесал плитняк, превращая в кирпичи, а затем устанавливал в кладку. При этом, рядом постоянно горела обычная свечка. Каждый камень сначала примерялся, поворачивался, наклонялся насухо, и только потом фиксировался в этом положении с помощью раствора.
После уроков брат Зои прибегал посмотреть на строительство печки. Ему было всё интересно, а Максим отвечал на них, с удовольствием.
- А зачем так тщательно устанавливать камни?
- Чтобы они попали в резонанс и стали разогреваться! – отвечал Максим – Ты же помнишь, как мы тщательно искали точку не кристалле сернистого свинца в детекторном приёмнике?
- Да, конечно помню! А что же является источником резонанса?
- Вот эта свечка! Нам кажется, что тепло идёт постоянно, а на самом деле оно излучается порциями, называемыми «квантами». Если частота излучения «квантов» совпадает с собственными термо колебаниями камня, происходит эффект резонанса. Уловить этот момент я могу своей обожжённой кожей. Иногда прислоняюсь даже щекой. Передвигая и наклоняя камни, добиваюсь наибольшего эффекта.
- Очень интересно! А, я могу помочь?
- Пожалуй, нет! У тебя нет такой чувствительности кожи!
- А откуда вы это узнали?
- В твои годы я изучал работы Николы Теслы, величайшего физика и экспериментатора. Он больше занимался электричеством, а не термодинамикой, но ему была подвластна область высоких энергий. В той лаборатории, в которой я трудился, мы изучали такие эффекты. Но у нас не было подходящих минералов. Случайно встретил их здесь. Теперь хочу проверить теорию на практике, создаю печь, которая должна работать на принципе температурного резонанса. Приборов нет никаких, но я чувствую кожей, когда начинается разогрев, то есть в камне начинается терморезонанс. Инфракрасные лучи отражаются от внутренней поверхности камня, и накапливаются внутри, потом выплёскиваются импульсом на соседние камни, разогревая их. Энергия нарастает, как горная лавина. Сейчас мне нужно зафиксировать каждый камень в нужном положении. Это я могу сделать только сам.
Наконец, печка была готова и топилась она, действительно, одной свечкой.
Целый год селяне пользовались этой банной печкой. Брат Зои окончил школу, и уехал поступать в Московский физико-технический институт. На вступительных экзаменах поразил экзаменатора знанием основ квантовой термодинамики. Исписал доску формулами, которых не было в школьных учебниках.
- Откуда, молодой человек, у вас эти знания? – спросил седеющий профессор
- Наш сельский тракторист рассказал! Он даже печку построил, работающую на принципе терморезонанса. Баня одной свечкой нагревается.
- А формулы тоже он вам показал?
- Да!
- Надо обязательно встретиться с этим загадочным трактористом! А вас мы принимаем на учёбу. Дальнейшие экзамены можете не сдавать! Дайте ваш домашний адрес, съездим, посмотрим на удивительную печку и её автора.
Но встретиться с автором не пришлось. В деревне случился пожар, сгорел цех по производству подсолнечного масла. За два дня до этого вышел из строя трактор. Максима обвинили во вредительстве и арестовали. Говорили, что на него был донос в НКВД. Арестовали Максима ночью. На следующий день в деревню приехал председатель соседнего колхоза. На улице встретился с Зоей.
- Ну, что? Убедилась, с каким врагом вредителем столько времени жила?
Зоя, ничего не ответив, прошла мимо. Она всё поняла, и общаться с этим человеком ей не хотелось.
Комиссия из МФТИ приехала гораздо позже. Учёные долго изучали печку, но так и не могли определить принцип её работы. Уговорили жителей деревни дать разрешение на разборку и сборку печи. Обещали купить им новый трактор. Но после переборки печь утратила свои свойства. Могла нагреваться только дровами.
Зоя уехала в Москву к старшей сестре, хотела узнать о судьбе Максима. Но по имевшимся знакомствам, ничего не удалось выяснить. Через сестру и её мужа познакомилась с лётчиком, который заканчивал академию и направлялся служить в ГДР. Вышла за него замуж и уехала в Берлин. Может быть, у неё была тайная мысль, найти родственников Максима. Настоящую фамилию и имя загадочного тракториста знала только она. Брат Зои окончил институт, и остался работать в Москве в какой-то лаборатории.
- Вот и всё, что мне известно со слов отца! – закончил рассказ Борис.
- А камни больше не изучали?
- Изучали, но после того, как от укуса змей пострадало несколько человек, исследования прекратились. А история с печкой и свечой осталась жить в памяти, как легенда.