Страх, он бывает разный и возникает по разным причинам. Но, какой страх может овладеть ребёнком, запуганным жуткими историями, оставшимся ночью в пустом, незнакомом доме с дурной репутацией?
Хильда долго приходила в себя, в полной мере осознавая случившееся. Она была невероятно зла на Даньку, на себя саму, в конце концов, за то что отважилась на такой дурной поступок. Фонарик в руке дрожал и его свет скользил по стенам, окнам особняка. Все окна оказались зарешёченными, поэтому отчаянное решение Хильды выбить одно из них и выбраться, отпадало само-собой. Может дверь? Она сделала несколько шагов по направлению к холлу. Страх увеличивался. Ей то казалось, что сейчас ниоткуда появится сторож, то чего доброго, возникнет призрак молодой княжны. Каждый шаг сопровождался неимоверным волнением и боязнью столкнуться с чем-то необъяснимым, с чем-то до потери сознания, кошмарным.
Девочка на миг замерла. Она даже слышала биение своего сердца, трепетавшегося в груди. «Господи, помоги», — прошептали губы. Да, нередко, человек вспоминает о Боге, лишь в минуты опасности, тогда, когда он на пороге срыва, или отчаяния. «Господи, помоги!» Эти слова теплом согрели душу и почувствовалась маленькая уверенность, и страх сделался не таким сильным. Будто некто, взял за плечи и пообещал, что будет рядом.
Хильда прошла к холлу. Тут, в лёгком свечении уличного фонаря, она замерла, прислушиваясь со всей силы в тишину. В доме отнюдь не было тихо. Шорохи, еле слышные скрипы, потрескивание, осыпание- всё это говорило рассказывало, как умирает дом, срочно требующий помощи человека, а проще говоря, ремонта.
Княжна, с портрета следила за Хильдой не отводя глаз. И хотя девочка уже знала, особенности живописных картин, ей казалось, что фигура в белом вот-вот оживёт, она выйдет из рамки и упрекнёт её за безобразие и беспокойство.
— Может стоит кому-либо позвонить? – проговорила сама-себе Хильда. — Конечно же, как я раньше не додумалась… Но, кому? Папа не берёт телефон на службу. Валерке? Точно, Валерке.
Она мигом нажала пальцами сенсор и отыскала фамилию Орешкин.
— Не берёт трубку. Попробую Маринке… Телефон отключён… Эх, почему я не сохранила телефон Ауксе. Она б наверняка примчалась. На бумажке записала, а в телефон так и не внесла. Больше и позвонить то некому. Разве, в службу спасения. И что я им скажу? — Хильда заулыбалась от одной такой мысли.
Руслан, в это время, сидел в кресле и смотрел скучный сериал. В котором реклам присутствовало больше, чем самого фильма. От бесконечных навязчивых предложений купить стиральный порошок, подгузники, мобильный телефон, или женское бельё, мешалось всё в голове и терялся смысл самого сюжета фильма. Парень раздражённо ворчал, переключая каналы, когда в дверь постучали. Дома никого – родители поехали в большой город на ночную службу, и Руслан остался один на хозяйстве. Со словами: «кого там ещё принесло, так поздно», он поднял с пола костыли, валявшиеся здесь же рядом, и поковылял в прихожую.
— Здорова, инвалид! — играя хмельной улыбкой, воскликнула прямо с порога Маричка. — Ты один, или с предками?
— Один, — угрюмо ответил парень, пропуская подругу в дом.
— Отлично, — сказала та, подпрыгивая, словно игривый козлёнок. — Мамаша моя тож куда-то умчалась, ещё с утра. Боюсь дня три не появится. Так что полная свобода! Пол-на-я!
Маричка загоготала, приподняв пакет, до верху чем-то наполненный, и потрясла им. В пакете зазвенели бутылки.
— Ты чего такой кислый? — поинтересовалась девчонка, небрежно сбрасывая сапожки, которые разлетелись по всей прихожей.
— Да, — отмахнулся Руслан, скривив лицо. — Каникулы, а я…
— Ничё, — Маричка вынула с кармана куртки пачку сигарет и поводив ею перед лицом парня, добавила. — Сейчас будем тебе поднимать настроение.
Не дожидаясь приглашения, Маричка прошла в комнату своего друга и вытащив с пакета пару бутылок вина и несколько свёртков, всё это разместила на журнальном столике.
— Чего уставился, как пень? – глядя на изумление друга, сказала Маричка. — Неси стаканы.
— Ты чего? – напрягся Руслан. — Я не буду.
— Зато я буду, — раздалась странным смехом девчонка. — Неси давай, не тормози. Нужно Рождество встретить.
Руслан уныло поплёлся на кухню.
— Ой, Русик! – воскликнула с комнаты Маричка. — Слушай, чего расскажу тебе. Ты представляешь, пацаны, заманили эту дурочку Хильду в старый особняк!
На последней фразе, девочка залилась поддельным смехом. Руслан, приковылявший с двумя стаканами, уставился на неё вопросительным и в тот же момент встревоженным взглядом.
— И? И что? – он почувствовал беспокойство в собственном голосе.
— Пуцик пообещал Бунину свой смартфон, если он заманит Хильду в особняк. Для этого дела, я даже позволила ему одолжить ему нашу отмычку. Уж не знаю. Что Бунин там наплёл ей, но она, представляешь, повелась. Гришка только что отзвонился, они к Святой горе отправились, там тусить хотят. — Маричка опять залилась противным, искусственным гоготом.
— Подожди, — Руслан ещё больше забеспокоился, — вы что её там заперли?
— Прикинь, — ухмыльнулась девчонка и вставив в зубы сигарету, хотела её подкурить.
Руслан махом руки выбил сигарету со рта подруги, слегка задел лицо, гаркнув при этом, громким голосом:
— Не кури здесь!!
— Ты что озверел?! – Маричка словно, наконец, пришла в себя.
Она перестала гоготать и её лицо приняло осмысленный вид.
— Это вы совсем уже озверели! – крикнул парень. — Вы чё творите?! Вы хоть соображаете, чем такие шутки могут закончиться?
— Ой, да прям-таки. Чего с ней станется? Посидит до утра, а утром сторож её застукает. Вот смеху то будет, когда узнают, что дочь Московского попа воровка и прощелыга. Мне мамка сразу всё простит. И твоему папе на руку дурная слава о конкуренте.
— Да ты дура совсем?! – замахал руками Руслан. — Девочку одну закрыть в этом жутком доме, ночью. Маричка, я поражаюсь твоей больной фантазии, а ещё больше твоей жестокости. Этот урод Бунин, наверняка наплёл ей разных легенд и ужасов. Каково ей сейчас, подумай!
— Слушай, а чего ты так печёшься о ней? – прищурила глаза Маричка. — Что-то я не помню, чтоб ты точно так же беспокоился о Юлечке, когда назначал ей свидание на кладбище. Помнишь, летом?
Руслан задумался, опустив голову. Ему совсем не хотелось вспоминать обстоятельства тех событий. Не сказав ни слова, парень, опираясь на костыли, отправился в прихожую. Он небрежно натянул на голову шапку, с немалым усилием одел пальто.
— Ты куда, скороход? – спросила удивлённым тоном Маричка, пойдя вслед за ним.
— Догадайся, — процедил сквозь зубы Руслан.
— Пойдёшь к ней? К этой дуре Хильде?
— Да сама ты дура! Ты, и все твои друзья!
— Но, раньше они были и твои друзья.
Руслан задумался, только ненадолго. Он с какой-то брезгливостью окинул девочку с ног до головы, после чего проговорил:
— Вот именно, что раньше. Я просто удивляюсь, как мог столько времени водиться с вами! Забирай своё барахло и вали с моего дома.
Маричка стояла, не шелохнувшись, словно с неимоверной задержкой осознавая сказанное. Наконец она раздражённо фыркнула и схватив, по одному, разбросанные сапожки выскочила на крыльцо, кинув на прощание:
— Ещё пожалеешь!
Хильда осторожно подёргала двери главного входа. Конечно же, они также оказались закрыты. Звонкая луна прокатилась и казалось, звук послышался на весь особняк. Если б только не такая страшная тишина. Она звенела в ушах, пугала необъяснимым внушением, что вот сейчас произойдёт нечто невообразимое и оно окажется страшнее всего на свете, с чем пришлось столкнуться Хильде, за свою короткую жизнь. Пусть её услышит сторож, пусть арестует полиция, пусть кто-нибудь придёт на помощь, лишь бы забрал отсюда. Две слезы обожгли щёки. Девочка мигом смахнула их и зачем-то подёргала ещё раз главную дверь. И в этот момент раздался телефонный звонок. Хильда встрепенулась и подскочила от неожиданности. Дисплей отображал смешную аватарку и имя Руслан-Школа.
— Конечно, — девочка ощутила неимоверную радость, — как же я о нём забыла.
Хотя, могла ли вполне на него рассчитывать в такой ситуации? Они едва знакомы, мало того, до недавнего времени, их и друзьями назвать было сложно. Но как же она ему оказалась рада.
— Хильда, Хильда! – послышался в трубке обеспокоенный голос. — Ты где сейчас, с тобой всё в порядке?!
— Я в этом проклятом доме, — Хильда хотела держаться как можно мужественней, но у неё плохо получалось – голос дрожал, слёзы неожиданно, ручьями полились с глаз. — Меня тут заперли.
— Не бойся, слышишь! Зайди в холл, и сядь на диван. Там светло от фонаря и не так страшно! Думай только о хорошем и ничего не бойся! Никаких призраков и прочей ерунды там и близко нет! Поняла?! Я уже иду, скоро отопру тебя. Главное, не паникуй и ничего не бойся! Обещаешь?
— Да, — еле слышно промолвила девочка, чувствуя, что с такой силой прижалась к телефону, словно к живому человеку, боясь потерять его, оторваться.
Она всхлипнула, и еле слышно добавила:
— Приди только поскорей, спаси меня, пожалуйста.
дальше будет...