ГИБЕЛЬ А.П. ЧЕРТКОВА И ДРУГИХ НАШИХ ПАРТИЗАН
В конце июня 1943 года наш командир получил задание устроить засаду на фашистские автомашины на шоссе Брест – Москва. Взвод в количестве тридцати человек прибыл на место засады на рассвете.
Место засады было выбрано недалеко от поворота с шоссе на деревню Могилицы, на расстоянии одного километра восточнее этого поворота.
Вместо взрывчатки мы принесли авиабомбу, весом двадцать пять килограммов. Всей операцией руководил командир отряда А.П.Чертков. Когда до шоссе оставалось около километра, А.П.Чертков остановил взвод и поставил перед нами конкретную задачу. Он предупредил нас о том, что если вражеская автоколонна будет состоять из десяти и более автомашин, то мы должны будем её пропустить, так как нашими силами с большой автоколонной не справиться.
Сигналом для открытия огня по автомашинам должен был служить взрыв. Он предупредил также и о том, что взрыв от авиабомбы даёт множество осколков, которые могут поражать и своих.
После взрыва надо было выждать паузу в две-четыре секунды. Шнур взрывателя должен был дёрнуть Беляков Иван Михайлович.
За шоссе заранее была отправлена группа партизан во главе с Ромащенко А.Т. на тот случай, чтобы не дать немцам возможности залечь за шоссейной насыпью.
Выслушали мы командира и пошли к шоссе. У самой дороги рос густой и высокий папоротник. В папоротнике мы рассредоточились вдоль дороги и заняли линию обороны. Как нам казалось, маскировка среди густых зарослей папоротника была надёжная.
Однако наш командир был умным деловым человеком. Он ушёл в лес в западном направлении, но вскоре возвратился, поднял нас, и сказал:
«Вот что, ребята, папоротник замаскировал нас хорошо, да только от пуль он никого не защитит, и, если бой завяжется, то мы все тут и погибнем. Давайте, пока не поздно, переменим место, пройдём немного западнее, там есть хорошие ямы, вот в них и займем оборону, время у нас ещё есть».
Мы быстро поменяли место засады. Вскоре минёры сделали своё дело, и мы стали ждать вражескую колонну.
Прошло несколько минут. Вдруг мы увидели, что с восточной стороны по шоссе движется крестьянский воз, нагруженный сеном. Воз доехал до места засады, остановился, возчик медленно взобрался на самый верх сена.
Нам пришла в голову мысль, не лазутчик ли это? Может быть, он поднялся повыше, чтобы лучше нас рассмотреть? Вскоре оказалось, что крестьянин нас вообще не заметил, он что-то поправил на самом верху воза, слез вниз и продолжил свой путь.
Прошло ещё несколько минут. Мы заметили, что в сторону засады движется большое стадо коров развёрнутым фронтом. Мы подумали, что если возчик сена нас с дороги не заметил, то пастух, который пройдёт рядом, точно увидит.
Бурёнки не дошли до нас метров тридцать – тридцать пять, откуда ни возьмись, появился пастух с кнутом и быстро погнал коров в обратном направлении. Мы ещё раз убедились в том, что замаскировались хорошо.
Прошло какое-то время. Услышали, что с западного направления по шоссе движется автотранспорт. Все замерли, напряжённо ждали сигнала, приготовились стрелять. Ждали взрыва. Скоро взрыв и произошёл, а автомашина всё-таки проскочила.
А случилось вот что: Беляков И.М. дёрнул за шнур преждевременно, взрыв произошёл перед автомашиной за двенадцать шагов. Шофёр сумел объехать место взрыва и, возможно, остался невредимым.
Осколки от взрыва авиабомбы пересекли провода на линии связи, провода упали на спину партизана Петручени Фёдора Николаевича, который принял их за осколки от авиабомбы.
Я сидел в одной яме с братом Иваном, который из ручного пулемёта стал стрелять по автомашине и убил пять немцев, сидевших в кузове. Автомашина отъехала от места засады на метров четыреста, остановилась в лощине, в сторону засады последовала длинная пулемётная очередь. После этого машина уехала дальше.
Вести огонь по ней не было никакого смысла, так как в лощине она находилась в зоне непоражаемости. Так бесславно закончилась эта малоэффективная операция.
А.П. Чертков собрал нас и сказал, что на войне всякое бывает, могло быть и хуже. Приказал быстро снять полевой телефонный провод, который мы обнаружили на противоположной стороне шоссейной дороги. Сказал ещё, что он может нам пригодиться.
И действительно, провод скоро нам пригодился для электроподрывной машинки. Мы занялись снятием провода. Сняли несколько километров полевого провода и доставили его в лагерь.
Это было моё единственное задание с непосредственным участием командира отряда А.П. Черткова.
В июле 1943 года я со своим отделением отправился сопровождать раненых и больных на будущий партизанский аэродром в деревню Сварынь. После возвращения из Сварыни в октябре месяце, мы не застали А.П. Черткова в живых. Наш бесстрашный командир А.П. Чертков был к тому времени похоронен. Как он погиб, рассказ впереди.
На день расформирования отряда М.Г. Артёменко со времени, прошедшего после раздела отряда на две группы, 112 отрядом было подорвано тридцать вражеских эшелонов, в том числе девять эшелонов было подорвано второй группой.
Отряд имени В.М. Молотова расположился в двух километрах от деревни Корочин Коссовского района.
В нескольких километрах от отряда имени В.М.Молотова располагался штаб Брестского партизанского соединения.
В отряде имени В.М. Молотова командиром оставался А.П. Чертков, комиссаром был М.Ф. Паршин, начальником штаба был В.М. Монахов. Г.И. Качарин возглавил взвод, а я оставался командиром отделения ещё с 14 апреля 1943 года.
В связи с организацией Брестского партизанского соединения, успехами Советской Армии на фронтах Великой Отечественной войны, и наличия людских резервов, в западных областях республики появилось много желающих вступить в партизанские отряды. Катастрофически не хватало оружия.
Командование отряда имени В.М. Молотова решило разбить немецкий железнодорожный эшелон с живой силой или со стрелковым оружием, следовавший на фронт, с целью захвата оружия и боеприпасов. Этого требовала складывающаяся обстановка. Хотя Брестское партизанское соединение было создано 28 апреля 1943 года, но обеспечить всех партизан боеприпасами, взрывчаткой и оружием, оно было не в состоянии.
Строительство партизанского аэродрома в деревне Сварынь Дрогичинского района было закончено только в сентябре 1943 года. Даже со вводом в действие аэродрома, партизаны испытывали острую нужду в вооружении и неоднократно группами через Сарновские «ворота» проникали за линию фронта и оттуда приносили, а иногда даже на подводах привозили оружие.
Для выполнения намеченного задания отряд двинулся к железной дороге Брест – Пинск. С наступлением темноты 10 октября отряд был в деревне Кремно.
Здесь было решено остановиться на отдых. Выставили посты и выслали разведку на железную дорогу для изучения движения поездов и подбора подходящего места для нападения на вражеский эшелон. На одном из постов находился партизан Куратник Трофим Андреевич.
К нему подошёл незнакомый человек и сказал, что он является связным местного партизанского отряда, но его отряд в настоящее время находится далеко, а реагировать надо быстро, так как у него имеются важные сведения, поступившие к нему из Дрогичина. Связной попросил показать, где находится штаб, и ушёл туда. В штабе он доложил руководству отряда о том, что завтра, то есть 11 октября эсэсовский карательный отряд будет уничтожать два населённых пункта вместе с их жителями. Он попросил командование оказать помощь местному населению в спасении жизни.
А.П. Чертков, выслушав связного, попросил его выйти и подождать ответа. На срочно собранном совещании, где присутствовали все командиры отделений, он рассказал о сведениях, полученных от связного. Командир сказал, что отряд не может допустить повторения трагедии сожжённых деревень, население необходимо спасти.
Он внёс предложение отменить план захвата эшелона, а принять срочные меры по спасению населения. Присутствующие, зная о страшной судьбе многих уничтоженных немцами белорусских деревень, единодушно поддержали А.П. Черткова.
Решили единогласно устроить на карателей засаду. Было высказано предположение, что карателей должно быть не менее ста человек, так как меньшими группами они боялись к тому времени передвигаться, и что вооружены они будут до зубов. Действовать следовало внезапно и решительно, не дать возможности карателям рассредоточиться и занять оборону. Совещание закончилось быстро, и все разошлись по своим отделениям.
Командир отряда А.П. Чертков, комиссар М.Ф. Паршин, начальник штаба В.М. Монахов в эту ночь не спали. Они совместно с приглашённым в штаб связным, разработали конкретный план по уничтожению фашистских карателей, несколько раз его уточняли.
В ту ночь население деревни Кремно не спало всю ночь. Люди занимались спасением собственного имущества. На имевшихся лошадях вывозили свой скарб в лес, а у кого не было лошади, закапывали всё, что могли закопать, в землю.
Населению было хорошо известно о том, что если каратели войдут в деревню, то обязательно все строения сожгут. А оставшимся в живых надо будет чем-то питаться и во что-то одеваться, да и зима была не за горами.
11 октября 1943 года в три часа ночи отряд был поднят и вышел из деревни. Засаду устроили между деревнями Гутово и Вавуличи. Между этими деревнями в направлении с севера на юг проходит дорога. На расстоянии около одного километра от деревни Вавуличи в то время рос сосновый лес. В сосняке с восточной стороны дороги и была устроена партизанская засада. Место было выбрано удачно, партизаны хорошо замаскировались.
Заранее было условлено разведку карателей пропустить. Огонь из автомата должен был открыть командир отряда, находившийся в центре засады. Вслед за автоматной очередью должен был последовать ураганный огонь со всех видов оружия. Станковый пулемёт должен был уничтожить последнюю подводу, чтобы перекрыть фашистам отступление.
В назначенное место отряд прибыл ещё затемно. Октябрьские ночи всегда прохладны, а эта ночь была особенно холодной.
Все сильно замёрзли, но лежали без малейшего движения. Ведь не было известно, когда приедут каратели. Ждать пришлось на осеннем холоде в полной неподвижности долго.
Каратели появились только около 11 часов утра. Они вели себя осторожно, медленно двигаясь из деревни Гутово на Вавуличи. Приблизившись к лесу, остановились.
Они долго разглядывали в бинокли стоящий впереди них лес. Не обнаружив ничего подозрительного, выслали вперёд разведку из семи человек с овчаркой.
Разведка ушла от основной колонны метров на четыреста. Разведчики шли медленно, рассредоточившись по два-три человека, внимательно разглядывая лес по обеим сторонам дороги. Затем вслед за разведкой медленно тронулась колонна.
Партизаны, увидев у карателей овчарку, расстроились, так как подумали, что она непременно обнаружит засаду, ведь партизаны насквозь пропахли дымом костра. Но, к счастью, дул тихий западный ветер, и это обстоятельство помогло партизанам остаться не замеченными.
Первые немецкие разведчики почти достигли деревни Вавуличи, а основная колонна карателей ещё только втягивалась в зону обстрела партизанской засады. В колонне немцев партизаны увидели пушку.
Как только хвост колонны вошёл в зону обстрела, командир отряда дал по фашистам очередь из автомата. В то же мгновение партизаны открыли ураганный огонь по колонне из пулемётов, миномётов, автоматов и винтовок.
Многие каратели погибли, сражённые внезапным огнем. Те из них, кто уцелел, бросились в кювет и залегли там, яростно отстреливаясь. Среди партизан появились убитые и раненые.
Времени на перестрелку тратить нельзя, необходимо было добить врага в рукопашном бою. Командир поднялся и с громким криком:
«За Родину! Ура-а-а-а!!!» бросился на эсэсовцев. Его примеру последовали все партизаны, многие из них уже стали обгонять своего командира. Некоторые партизаны погибли сразу же, только успев подняться в атаку, ещё не добежав до дороги.
Первым упал комиссар Паршин М.Ф., а уже за дорогой, в кювете, был смертельно ранен автоматной очередью в живот А.П.Чертков. Подбежавшие к командиру партизаны начали разрезать на нем одежду, чтобы сделать перевязку. А.П.Чертков, теряя сознание, сказал: «Добейте немцев!»
После этого кто-то из бойцов побежал за санитаркой. Командира заменил начальник штаба В.М. Монахов и довёл бой до победного конца.
Каратели, двигавшиеся в составе основной колонны, были уничтожены полностью, а разведчики, которые ушли далеко вперёд, заняли удобное место за мостом и сразили своими пулями нескольких партизан. Трое из семи вражеских разведчиков спаслись бегством.
В этом бою партизаны тоже понесли значительные потери. Здесь погибли:
1. Чертков Алексей Петрович, 1920 г.р., командир отряда.
2. Паршин Михаил Фёдорович, 1908 г.р. комиссар отряда.
3. Гурвич Владимир Львович,1924 г.р., командир отделения.
4. Курилый Константин Ильич, 1912 г.р., командир отделения.
5. Зверев Александр Иванович,1912 г.р., командир отделения.
6. Мультан Степан Александрович,1905 г.р., рядовой.
7. Довжиков Тимофей Васильевич, 1907 г.р., рядовой.
8. Тишков Степан Дорофеевич, 1908 г.р., рядовой.
9. Яковлев Трифон Яковлевич, 1911 г.р., рядовой.
10. Янушкевич Николай Григорьевич, 1913 г.р., рядовой.
В этом бою шестнадцать партизан получили ранения разных степеней тяжести, некоторые на всю жизнь остались инвалидами.
Несмотря на большие потери, которые партизаны понесли в бою, моральное удовлетворение было велико, так как ценой собственной жизни партизаны спасли от уничтожения несколько сотен человек в деревнях Кремно и Вавуличи.
Командира А.П. Черткова, комиссара М.Ф. Паршина и командира отделения В.Л. Гурвича похоронили на партизанском кладбище в урочище Курилец, в пятнадцати километрах от деревни Житлин. После войны их перезахоронили в братской могиле в деревне Житлин.
Все остальные партизаны, погибшие в бою, похоронены на кладбище деревни Кремно Дрогичинского района.
После боя партизаны подобрали следующие трофеи: 37- миллиметровую пушку и шестьдесят снарядов к ней, два пулемёта, несколько автоматов, два десятка винтовок, патроны. На второй день ещё девятнадцать винтовок было подобрано другими партизанами, всё остальное имущество забрали местные жители.
Привожу воспоминания участников боя.
Из письма В.М.Монахова, начальника штаба отряда:
«Перед боем, когда был получен сигнал, что враг вышел из деревни, мы трое – Чертков, Паршин и я – встали, обнялись, поцеловали друг друга и разошлись по заранее намеченным местам: Чертков – во взвод С.Н.Зорина, Паршин – во взвод В.В.Лопатина, я – во взвод Геннадия Иосифовича Качарина».
Из воспоминаний П.И.Журавлёвой, санитарки партизанского отряда:
«Помню, на задание пошли всем отрядом. Это было последнее задание с участием Черткова. Погода стояла чудесная. Шли лесами, болотами. Да и вообще, партизанам мало приходилось ходить по дорогам – прокладывали больше свои тропинки. У меня сапог стал сильно натирать ногу. Я сняла сапог и пошла босиком. Вскоре сделали привал.
Чертков достал карту и стал делать какие-то пометки. Когда закончил свою работу, посмотрел на нас. Его взгляд остановился на моей ноге. Командир подошел ко мне и спросил:
«Почему вы разулись?»
Я ответила, что сапог натирает ногу. Алексей покачал головой и добавил:
«Это плохо. Нам идти ещё далеко». Минуту он размышлял, а затем достал из кармана носовой платок, подал мне и сказал:
«Перевяжите ногу и обуйтесь». На всём пути Алексей был весёлый, шутил, смехом отвечал на шутки товарищей».
Лишко Иван Касьянович вспоминает последнее выступление командира отряда Черткова Алексея Петровича:
«Когда объявили построение отряда в деревне Кремно, было примерно 3 часа ночи. Чертков А.П. сказал нам:
«Товарищи! Мы прибыли сюда, чтобы напасть на вражеский эшелон, следующий на фронт, чтобы при благоприятном исходе боя, забрать вражеское оружие и боеприпасы.
Вчера вечером от местного связного поступили сведения о том, что сегодня, 11 октября 1943 года фашистские каратели должны уничтожить два населённых пункта: людей расстрелять, постройки сжечь. Командование отряда приняло решение разгром вражеского эшелона отменить, чтобы спасти мирное, беззащитное население от тотального истребления карателями.
Мы не можем допустить повторения трагедии деревень Телеханского и Коссовского районов: Вядо, Тупичиц, Бобровичей, Зыбайлы, Затишье и других, которые были полностью уничтожены фашистскими карателями.
Вы все знаете, что эти деревни больше не существуют. Именно поэтому мы должны устроить засаду на пути следования фашистских карателей, уничтожить их, не допустив до намеченной ими цели. На лёгкую победу надеяться не приходится, мы должны стоять насмерть, и разбить фашистов любой ценой».
Когда выступление А.П.Черткова закончилось, мы двинулись к месту нашей засады.
В этом бою я выполнял обязанности второго номера пулемётчика. Первым номером был Лукашевич Иван. Вместе с ним мы перескочили грунтовую дорогу, за которой засели фашисты, фланговым огнём «сняли» фашистского пулемётчика, и не допустили замены его другими фашистами. Уцелевшие немцы бросились спасаться бегством, а партизаны продолжали их расстреливать на ходу».
Из воспоминаний А.Т. Ромащенко, партизана:
«Отряд сделал засаду в небольшом густом сосняке, неподалёку от поворота дороги между деревнями Вавуличи и Гутово.
Вокруг стояла тишина. Даже не верилось, что здесь находятся более ста партизан.
«Идут!» – вдруг донеслось из наблюдательных пунктов. Люди залегли. Слышно было только приглушённое щелканье затворов. Каждый, кто только мог, вглядывался в чёрное пятно, которое выползало из деревни Гутово.
Пятно растянулось в ленту, передний конец её был отчетливо виден. Колонна карателей приближалась, напряжение партизан возрастало. Шли эсэсовцы молча, как немые: ни команд, ни разговоров.
Молчали и партизаны в ожидании первой очереди из автомата Черткова. Командир опасался, чтобы кто-нибудь из партизан не поспешил открыть огонь. Надо было дождаться, когда вся колонна войдёт в зону обстрела.
Напряжение достигло наивысшей отметки. Стояла такая тишина, что были слышны тяжёлые шаги карателей.
И вдруг раздалась автоматная очередь Черткова. Вслед за ней в сплошной гром слился пулемётный и ружейный огонь. Свыше двух десятков карателей упали на землю. Остальные, ошеломлённые неожиданностью, начали отстреливаться и отходить.
Прошло какое-то время. Немцы начали оказывать упорное сопротивление. Среди партизан появились убитые и раненые. Отделение Галинского А.Н. заходило немцам в тыл, перерезая дорогу на Гутово.
Бой разгорелся с новой силой. Партизаны стреляли короткими очередями. Фашисты, напротив, вели сплошной кинжальный огонь. У них, видать, хватало патронов.
Командир понимал, что затягивать бой ни в коем случае нельзя. Понимали это и партизаны. Уничтожить противника можно было только в рукопашной схватке.
Чертков поднялся и с криком:
«За Родину! Ура-а-а-а!» – первым бросился на позиции карателей. За ним бежали бойцы отряда. Внезапно он упал, сражённый автоматной очередью.
Постепенно бой затихал. Партизаны жестоко мстили за смерть командира, своих товарищей. Отряд карателей, который насчитывал около сотни человек, был полностью уничтожен. Удалось убежать только тем фашистам, которые были высланы в разведку.
Командование отрядом принял на себя начальник штаба В.М.Монахов. Вскоре отряд двинулся в Вавуличи.
Утомлённые, взволнованные недавними событиями люди горячо обсуждали результаты боя.
Медленно двигались повозки, на которых лежали убитые и раненые наши товарищи. А навстречу бежали – старые, молодые, малые – жители деревни. Каждый из них что-то нёс своим спасителям.
Раненых отправили в партизанский лагерь. Погибших в бою командиров отделений похоронили на кладбище деревни Кремно.
На траурном митинге первым выступил В.М.Монахов, затем – другие партизаны. Отдавая дань уважения погибшим товарищам, трижды прогремел прощальный салют…
Не всех раненых удалось привезти в лагерь. По дороге от тяжёлых ран умер девятнадцатилетний командир отделения Гурвич Владимир Львович. Несмотря на свою молодость, он обладал хорошей выдержкой, был рассудительным, пользовался уважением у бойцов партизанского отряда.
Похоронили А.П.Черткова, М.Ф.Паршина и В.Л.Гурвича на партизанском кладбище в урочище Курилец. Позже они были перезахоронены в деревне Житлин».
Из воспоминаний П.И. Журавлёвой, санитарки партизанского отряда:
«Я делала перевязку тяжело раненому бойцу. Ко мне подбежал кто-то из бойцов и взволнованно произнес:
«Скорее к командиру. Он тяжело ранен!».
Бинты у меня были на исходе. Я вспомнила, что бабушка, у которой мы вчера ночевали, дала мне чистую льняную сорочку. Схватив санитарную сумку, полураздетая я побежала к Черткову. Он лежал с закрытыми глазами, кверху лицом. Рана была смертельная. На мгновение он открыл глаза, посмотрел на меня, узнал. Хотел что-то сказать, но это у него не получилось…
Умер Алексей на моих руках. После ранения он прожил не более тридцати – сорока минут».
Свидетельствует Демкович Афанасий Никитич:
«Как только отряд поднялся в атаку, чтобы добить уцелевших фашистских карателей, залёгших за дорожной насыпью, я вместе с Мироновым Алексеем удачно перескочил дорогу и побежал в сторону немцев.
Немцы вели прицельный огонь в направлении партизанской засады. Рядом с нами бежал командир отряда Чертков А.П., и, когда мы повернулись в сторону, чтобы можно было вести фланговый огонь по стрелявшим фашистам, я оказался впереди нашего командира. Он мне крикнул:
«Демкович! Посторонись! Я их из автомата прикончу!»
Я посторонился и увидел, как два фашиста подняли руки, сдаваясь нам в плен. Они подняли руки и стали протягивать мне свои винтовки, показывая жестами, что они не стреляли в нас.
Я схватил винтовку, она, действительно была холодная, этот немец в нас не стрелял, он сразу хотел сдаться партизанам.
Тогда я оседлал этого фашиста, а Алёша Миронов – второго. В тот же момент по моей ноге прошлась пулемётная очередь, и одновременно я успел заметить, что и Алексей Миронов тоже получил серьёзное ранение. И в этот же момент я увидел и командира отряда, который схватился рукой за живот, и повалился наземь.
Я почувствовал, что теряю сознание, и решил прикончить этих двоих немцев, так как подумал, что если я потеряю сознание, то немцы прикончат нас с Алёшей.
Мне пришлось убить своего пленного и пленного Миронова, так как сам Алёша уже не мог этого сделать. Вот так на моих глазах командир отряда Алексей Петрович Чертков получил смертельное ранение».
Рассказ моего брата Лукашевича Ивана Корнеевича:
«А атаку мы бежали рядом вчетвером: мой второй номер Лишко Иван Касьянович, Зверев Александр Иванович, Гурвич Владимир Львович и я.
Мы подбежали к дороге совсем близко, и тут я увидел, что Зверев упал на бегу на землю, сражённый пулемётной очередью.
Гурвич схватился за живот, он тоже оказался смертельно раненым, и скончался по дороге в лагерь в лодке. Мне и Лишко удалось перескочить через дорогу. За дорогой я немедленно дал пулемётную очередь по фашистскому пулемётчику. Его пулемёт замолчал.
Фашисты, пытавшиеся заменить убитого пулемётчика, были уничтожены следующими моими очередями. С потерей действующего пулемёта фашисты были вынуждены отступить, а партизаны продолжали расстреливать бегущих фашистов».
Вспоминает Саевец Николай Михеевич:
«Я был вооружён винтовкой. Физически я был крепким парнем, сильным, поэтому мне поручили нести десять килограммов тола.
Когда партизаны поднялись в атаку, я бежал с партизанами своего отделения. На нас обрушился пулемётный огонь.
Мы залегли и по-пластунски добирались до насыпи грунтовой дороги, за которой залегли фашисты. Нас, рядом, оказалось, пять человек, вдруг кто-то из партизан прикрикнул на меня:
«Куда ты со своим багажом, а ну, давай в сторону, а то, если разрывная попадёт в твой тол, то всем нам будет крышка!»
Я отполз немного в сторону и увидел, как упал раненый Русакевич Николай.
Взвалив раненого на плечи, я ползком потащил его в кусты. Хотел оказать ему первую помощь, но не успел, так как сразу же за мной два партизана сюда же притащили мёртвого комиссара нашего отряда Паршина Михаила Фёдоровича.
Потом я оказался около пушки, которую фашисты не успели применить в этом бою. Как только завязался бой, перепуганные лошади кинулись прочь с дороги.
Передок повозки, на котором лежали снаряды, отделился от пушки, она находилась в задней части повозки. Лошади, свернув с дороги, сразу же упёрлись в густой сосняк и остановились».
Партизаны постоянно несли потери в боевых операциях, но численность их в отряде имени В.М. Молотова росла.
Кроме ежедневного пополнения одиночками, в октябре в отряд прибыли сорок семь человек из власовских формирований. Они пришли из деревни Ставок Пинского района, где перебили пятнадцать фашистов, восемь власовцев, служивших немцам верой и правдой, забрали всё оружие, которое смогли унести, и пополнили отряд.
6 декабря 1943 года на базе отряда имени В.М. Молотова, который до этого времени действовал самостоятельно, в соответствии с приказом начальника штаба партизанского соединения Брестской области, была создана бригада имени Ф.Э. Дзержинского.
Из личного состава отряда имени В.М. Молотова, который насчитывал более трёхсот тридцати человек, был выделен отряд, которому присвоили имя Алексея Петровича Черткова.
В состав бригады вошли также отряды имени М.И. Калинина и имени М.Ф. Сильницкого. Командиром бригады был назначен Монахов Василий Михайлович, комиссаром – Ковалёв Павел Григорьевич, начальником штаба – Баранов Фёдор Николаевич.
Командиром отряда имени А.П. Черткова был назначен Лопатин Викторин Васильевич, комиссаром – Качарин Геннадий Иосифович, начальником штаба – Терешенков Иван Михайлович. В марте 1944 года комиссаром стал Терешенков Иван Михайлович, а начальником штаба – Залесов Иван Лаврентьевич.
Месторасположение бригады было в последнем партизанском лагере, находящемся недалеко от деревни Житлин.
Этот лагерь был хорошо обустроен, построены были тёплые стационарные землянки, которые хорошо сохранились на долгие годы после окончания войны и служили объектами для многочисленных экскурсий.
Отряды имени В.М. Молотова и имени А.П.Черткова располагались в одном лагере. Рядом располагался отряд имени М.Ф. Сильницкого. Была построена баня, которой пользовались все три отряда. Отряд имени М.И. Калинина находился в Споровских болотах на расстоянии нескольких километров от места расположения бригады.
Последний бой бригада приняла 11 июля 1944 года на опушке леса возле деревни Яблонка Ивацевичского района.
Власовский полк пытался пробиться через партизанскую зону на деревню Пески Берёзовского района, но, встретив шквальный огонь партизан, был вынужден повернуть на город Коссово.
Отряды имени М.Ф.Сильницкого и имени М.И.Калинина преследовали отступающего противника, а отряды имени В.М. Молотова и имени А.П. Черткова повернули на город Ивацевичи, чтобы не допустить немецкие части в тыл бригады.
На своём пути к Ивацевичам партизаны немцев не встретили, и в 23 часа 11 июля 1944 года на окраине города в сосновом лесу, который ныне является частью городского парка, встретили наступающие части Советской Армии.
Отрядом имени А.П. Черткова за полугодие с 6 декабря 1943 года по 11 июля 1944 года – день соединения с войсками Советской Армии выполнено следующее: убито вражеских солдат и офицеров в боях и засадах – 288; ранено – 213. Спущено под откос вражеских эшелонов – 47; при этом убито и ранено солдат и офицеров противника – 779. Подбито паровозов из ПТР – 114. Взорвано рельсов (рельсовая война) – 1338. Подбито автомашин – 80. Уничтожено связи протяженностью 69 километров.
Отрядами №112 и имени В.М. Молотова под командованием А.П. Черткова и В.М. Монахова проведено множество боевых и хозяйственных операций разного назначения и разных по своим масштабам.
В ознаменование заслуг Алексея Петровича Черткова перед Родиной его именем в городе Ивацевичи названа одна из улиц. В Ивацевичском районе в партизанской зоне, где начиналась деятельность партизанского отряда №112, организованного А.П. Чертковым, его именем назван колхоз, центр которого находится в деревне Ходаки.
В Коссовском районе ряд предприятий носит имя А.П.Черткова. В Дрогичине одной из улиц присвоено имя А.П. Черткова. На заводе тракторных деталей одной из производственных бригад присвоено имя А.П. Черткова.
В июле 1985 года на месте последнего боя А.П. Черткова в Дрогичинском районе между деревнями Гутово и Вавуличи установлен памятник погибшим партизанам отряда имени В.М. Молотова.
В деревне Житлин у братской могилы ежегодно, в последнее воскресенье мая происходит встреча партизан Брестской области.