Хозяина два часа, как не стало. Шум и беготня в замке пошли на спад. Что-то происходило за толстым стенами, кто-то забегал ко мне, отдавал приказания, я что-то делала, не помню что, но двигалась, шевелила руками, даже отвечала - туман в голове. Ничего не помню, только одна фраза била в виски: Его больше нет.
Сейчас не вспомню, как я появилась в замке - маленькая была. Родителей не помню, но знаю, что сразу же оказалась на кухне. Мыла, чистила, таскала воду в деревянных тяжёлых вёдрах, засыпала на полу в углу той же кухни. Копоть на стенах и чад от мяса на огне, всегда сыро и душно. Ночью всегда холодно - мы, дети, определённые к кухне, спали не раздеваясь, прижимаясь друг к другу. Взрослые спали отдельно, но тоже вповалку.
С каждым годом вёдра казались меньше, работа - легче, потолок - ниже. Я уже готовила несложные блюда, мне доверяли. Бегала на рынок, сначала за овощами, потом за мясом, А там уже и рыбу разрешили выбирать.
Когда тащила глубокую корзину с толстым дном, полную продуктов, наткнулась на Хозяина. Замерла и присела в поклоне. Ни единой мысли, только ужас и ожидание расплаты. Он внимательно осмотрел меня, и отправился дальше, не сказав ни слова. Я побежала на кухню, глотая слёзы. Было панически страшно, что меня накажут.
Страх рос с каждым днём, хотя меня никто не трогал. Наоборот - выделили свою комнатку с настоящей кроватью, столом и дверью. Даже окно там было. Правда, до кухни приходилось дольше идти, зато повысили - старая стряпуха пропала в один из дней, и я, как самая старшая заняла её место. Мы не задавали вопросов - не любили в замке разговорчивых.
Работы стало больше, но теперь она была легче. В комнатке у меня даже таз с кувшином появились, для умывания. Я договорилась со слугами из покоев, за объедки от трапезы, и мне стали приносить лоскуты от изношенных нарядов Хозяина. Через год у меня было своё одеяло.
В одну из ночей, когда я не могла заснуть, я услышала шаги за дверью. Тёмная фигура уверенно шагнула через порог, придвинула стол к двери, и я узнала Хозяина. Я онемела от ужаса...
После этого раза он начал часто приходить. Всегда молча, всегда внезапно. Я согнула гвоздь, чтобы запирать дверь на крючок, но он выбил дверь, и я больше не рисковала.
Дни пролетали быстро, в работе, в суете, иногда приходилось учиться готовить новое, чтобы удивить Хозяина и его гостей. Помощников тоже стало больше, чтобы накормить частые собрания. В дни собраний мне было спокойно - Хозяин напивался с гостями и засыпал за столом, его уносили в спальню, и ко мне он не приходил.
А после, на другой день после бурных встреч, он был тих и нежен, даже оставлял мне монеты на столе - я на них купила мыло и травный сбор, чтобы не отяжелеть. Девушки, которые не могли больше скрывать тяжесть быстро исчезали из замка, и о них мы больше ничего не слышали.
В тот день, с раннего утра, сразу после собрания гостей в замке началась суета. Слуги сообщили, что Хозяин отправляется в Священный поход против неверных, ко Гробу Господа нашего. Мы жарили и коптили мясо, вялили и сушили рыбу - на случай, если не встретится рыцарям возможности поесть в дороге. Пекли хлеб и лепёшки.
Ночью Хозяин навестил меня. Очень недолго посидел на кровати, погладил меня, ласково, по щеке, и сунул в руки маленький кожаный мешочек с монетами.
- Помолись за меня, кроткая душа, - сказал он. И вышел прочь. Это был первый раз, когда он со мной заговорил.