АННОТАЦИЯ:
Гражданская война в России, явившаяся результатом Революции 1917 года, продолжается по сей день. И все мы вольно или невольно в этой войне участвуем. Вопрос: кто на чьей стороне?
Всякая революция как насильственное изменение сложившихся укладов гражданской жизни неизбежно порождает гражданскую войну. История революций, как античных, так и Нового Времени, подтверждает это наблюдение.
И чем радикальнее революция, тем ожесточённее и масштабнее последующая гражданская война.
В Новейшей Истории нет более радикальной революции, чем коммунистическая революция в России. Радикализм её был обусловлен тем, что коммунисты захотели сжать до предела историческое время и предложили отстающей европейской стране рывок на самые передовые гуманистические и политэкономические позиции в мире, и, в частности, – тотальную индустриализацию со всеми сопутствующими культурными изменениями.
Такой скачок из неизжитого ещё феодализма в постиндустриальную эру, когда столетия развития сжимались до «пятилеток», не мог не породить кровавой гражданской войны и неизбежного вмешательства в неё внешних сил (интервенции).
В отличие от внешних межгосударственных войн, внутренняя гражданская война не может окончиться победой на полях сражений («фронтах гражданской войны»). Она неизбежно продолжается и после «победы» одной из сторон в открытой битве, поскольку побеждённый «враг» не уходит в свои пределы, а живёт бок о бок с «победителем».
Сопротивление ниспровергнутых «классов» и униженных «слоёв» населения организует глубинную гражданскую войну, с которой не может не считаться новая власть. Потому после победы на открытых фронтах продолжается борьба с саботажем, диверсиями, агентами противных держав, шпионажем, религией, и просто с «неграмотностью» и «моральным разложением».
Откуда ясно, что тотальная идеологическая мобилизация всего населения уцелевшей России на помянутый выше рывок в «светлое будущее» не мог не сопровождаться политическими репрессиями.
Это вещь совершенно закономерная, присущая всем революциям бывшей варварской Европы, начиная с христианской, – в форме борьбы с язычеством.
Большими репрессиями и войнами отметились в истории также коммунальные и буржуазные революции, когда высшим проявлением гуманизма стало изобретение инженера Гильотена.
Закономерно также, что после победы на полях сражений ожесточённая русская гражданская война продолжилась на «идеологическом фронте». Выпячивание постреволюционных политических репрессий в Советской России, придание им псевдоисторической уникальности, явилось одним из ключевых эпизодов этой пропагандистской войны; вписалось в постмодернистскую капиталистическую идеологию, и послужило орудием мобилизации «Запада» на войну с коммунистической Россией.
В этой перспективе Великая Отечественная Война отнюдь не была войной двух государств, России и Германии, чьи интересы якобы столкнулись на постколониальном пространстве. Это было возобновлением интервенции западных держав, открытым новым вмешательством их в глубинную гражданскую войну в России. Ведь «фрицы» шли на восток не только за тем, чтобы завоевать жизненное пространство для арийцев: нет, они шли к нам, чтобы освободить нас от тирании большевизма. Именно этот аспект их похода и был изначально поддержан коллективным капиталистическим «Западом».
Победа уже советского, к тому времени, Народа в войне за своё существование, за свою новую идентичность, сильно ослабило накал глубинной гражданской войны в СССР – хотя она, конечно же, продолжилась, и даже в виде вооружённой борьбы с «бандеровцами», «лесными братьями», и прочими внутренними врагами.
Решительная победа над внешним противником и патриотическое сплочение новой нации стало великой Вехой Истории, но и сыграло с нами злую шутку. Мы устали от войны, захотели пира победителей, и решили, что страна более не нуждается в тотальной мобилизации и чрезвычайной дисциплине. И когда ушёл из жизни Вождь и Учитель, олицетворявший великую мировую борьбу советского народа за правое дело всех трудящихся, глубинная гражданская война проявилась внутри компартии, в виде борьбы за верховную власть.
И в этой борьбе была злостно использована усталость народа от мобилизационного режима. А персональная борьба за власть выразилась в том, что отход от мобилизационной модели был представлен не только как результат великой Победы, но и как ревизия Сталинского Курса, с охаиванием и осквернением новых святынь (разоблачение «культа личности» и вынос тела Сталина из мавзолея).
Фактически, это была скрытая контрреволюция и реставрация – не зря её возглавил украинец Никита Хрущёв. Получилось так, что «украинский жлоб» проиграл в лесах Закарпатья, но прокрался в Политбюро.
Результатом "разоблачения культа личности Сталина" явилась политическая деморализация и скрытый раскол общества. Когда говорят о масштабном пьянстве в послевоенном Советском Союзе, забывают указать на тот идейный стресс, который разрушил психику крестьянских детей, ставших борцами за светлое будущее. Оказывается, они верили Сатане! И жертвовали жизнью за палача народа!
Таким образом, ХХ-й Съезд КПСС заложил мину в дальнейшее развитие СССР, и явился одним из важнейших эпизодов продолжающейся гражданской войны.
Затем в эту войну включились западные «союзнички», искусно расширяя ту брешь, которую проделала в советском сознании десталинизация. Так исподволь, путём пропаганды, на фоне ослабления идеологической власти государства, и разочарования народа в самом себе как Строителе Коммунизма, глубинная гражданская война привела к распаду СССР – каковой распад не имел под собой никакой реальной политэкономической основы, и был произведён против воли советского народа, выраженной на референдуме. Этим процессом дирижировал извне тот же мировой Капитал, с которым мы решили покончить в начале ХХ века.
Одним словом, Гражданская Война в России, начатая в 1918, продолжается по сей день, в том числе и в открытых вооружённых противостояниях: внешнем – в Сирии; и внутреннем – на Донбассе.
Не говоря уже о внутренней политической и экономической борьбе на всём постсоветском пространстве и в РФ, в частности. И всё то зло, с которым мы сталкиваемся в нашей повседневности, не является абстрактным «библейским»: оно окрашено кровью этой гражданской войны, питается её ядами и рядится в её идейные одежды.
Так что рано расслабляться, дорогие советские люди! Решающие схватки ещё впереди. И мы не победим, если не осознаем великие гуманистические смыслы нашей Революции, и не будем их отстаивать.
Мы воюем уже сто лет, но складывать оружие, поверьте, рано. И так же, как в далёком 1917 году весь угнетённый мир по-прежнему с надеждой смотрит на Россию. Мы не можем осрамиться!