Однажды, в разгар бабьего лета, Неудачкина спешила в библиотеку.
Маршрутка улетела из-под «носа». Настроение испортилось.
Верзила, стоявший рядом, шаркнул железными побрякушками своей сумки по её ноге. «Прощайте, новые колготки!». Неудачкина вскрикнула от неожиданности:
- Ты что сделал, ротозей? - Собственный голос показался ей чужим.
- Чё орёшь, дура? - Оскорблённый верзила насупил брови. - Нашла, где стоять, разиня!
- «Чё- чё»- деревня! Гони двести пятьдесят рублей на новые колготки!- заявила Неудачкина уже железным тоном.
- Сама такая! - огрызнулся верзила. - Обойдёшься! Ишь чего захотела!
«Где справедливость? Что делать? - тюкал вопросами мозг. - Вернуться домой - плохая примета. И времени в обрез».
От этих мыслей стало ещё тоскливее. Маршрутки сновали одна за другой, кроме нужной.
Неудачкина метнулась к трамваю. «Так без пробок доберусь!».
Доехала до своей остановки. Перешла пешеходную зебру. Хлынул сильный ливень. «Синоптики не обещали дождь. Никакой справедливости!- досадовала девушка.
Мокрая, как курица, зашла в читальный зал.
Дырень размером с большой помидор «бычье сердце» приковала всеобщее внимание. Накатывались слёзы. Мозг ели поедом слова Александра Галича:
«Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать? Вот стою я перед вами, словно голенький».
Неожиданно библиотекарша достала из ящика стола иголку с ниткой и предложила воспользоваться дамской комнатой.
Вернулась горемыка. Принялась за работу над статьёй «Генезис философии любви».
И вдруг... Мимо прошёл верзила и стал располагаться за столом впереди неё.
«Земля всё-таки круглая!». Рука Неудачкиной тяжело опустилась на плечо соседа.
- Кто дура? Гони должок, иначе огребёшься!
Парень достал из кожаного портмоне требуемую сумму, протянул Неудачкиной.
- Давно бы так!» - она, победоносно ликуя, взглянула на него и приняла деньги.
Из библиотеки они вышли вместе.
В голове парня крутились слова любимой мелодии:
«И пошли мы с ней вдвоём, как по облаку…».
- Куда пойдём?- Тёплый взгляд зелёных глаз коснулся его лица.
- Пойдём- ка в «Пекин» рука об руку!
14 февраля Неудачкина стала Верховодина.
«Небось, «пьют, она - «Дюрсо», а он - перцовую - «за советскую семью образцовую». А я так и не могу сменить фамилию, - с грустью подумает некто одинокий.- Справедливо? Есть ли справедливость в жизни? Где она кроется? Уж не внутри ли зашитой дырени? Или в генезисе любви?».
Всё может быть... Судите сами.